Другая сторона. Камешек

Когда Йолрик зашел в комнату за табаком и случайно наткнулся на нее, она ревела, зарывшись в шкуры и покрывала.

– Что случилось? – Йолрик так удивился, что даже забыл пошутить.

– Хочу домой! – захлебываясь слезами, заявила Алиса. – Я по маме соскучилась. И по папе тоже.

– А мне уже казалось, что ты вот-вот попросишься здесь остаться, – улыбнулся Йолрик. – А тут вон что.

– Здесь хорошо, – всхлипнула Алиса. – Это хорошая семья, но не моя.

– Ну что ж, пойдем дальше. Не реви. Завтра с утра уходим.

– Завтра? – охнула Алиса. – Почему завтра? Буран еще не кончился.

– Ночью кончится.

В отличие от метеопрогноза, который передавали по телевизору у Алисы дома, прогноз Йолрика всегда оказывался точным.

Алиса проснулась посреди ночи от непривычной тишины. Три ночи подряд за стенами дома выл и стонал ветер, а тут вдруг все стихло. Она села на кровати и прислушалась. По дому кто-то тихонько ходил. Скрипели ступеньки лестницы, ведущей в детскую, половицы в соседней комнате… А мимо двери в комнату, где спала Алиса, кто-то быстро пробежал, шлепая по полу босыми ногами.

Непонятно почему Алисе захотелось выглянуть в коридор. Она вылезла из-под шкур, спустила ноги с топчана и оглянулась. В темноте, едва подсвеченной луной из окна, она разглядела лицо спящего Йолрика и гладкую макушку уткнувшегося другу в плечо Галеда. На цыпочках подкралась к двери и выглянула в коридор. Окон там не было, и тьма стояла кромешная. Она уже хотела закрыть дверь, но вдруг ее руку кто-то лизнул. «Собака», – подумала Алиса и пошарила рукой на уровне собачьей головы. Наткнулась на мех, погладила. «Нет, не собака». Мех был совсем другой, курчавый и жесткий. Чей-то мокрый нос ткнулся ей в ладонь. Она вышла из комнаты, присела на корточки и, обняв ночного гостя, принялась чесать его за ушами, как кошку. А зверь лизал ей лицо горячим мокрым языком.

– Мы уходим утром, – шепотом сказала Алиса. Медведь засопел, тычась ей в ухо. В полной уверенности, что это Борег пришел попрощаться, Алиса чмокнула его в холодный скользкий нос. – Я обязательно зайду к вам перед уходом, – сказала она, поднимаясь. – Иди спать.

Медведь вздохнул и встал на задние лапы, и тут Алиса поняла, что это вовсе не Борег, и даже не Овед. Зверь был гораздо крупнее. Дара при Алисе никогда не обращалась, и в образе медведя Алиса ее не видела, но по росту медведя догадалась, что это была она. Ей стало неловко, и, попятившись в комнату, она плотно прикрыла дверь. А потом долго остужала горячее лицо в подушках. Чтобы избавиться от неприятного ощущения, ей пришлось прижаться щекой к руке Йолрика, и только тогда она смогла уснуть.

Галед растолкал Алису засветло и отправил умываться, а после собирать вещи. Йолрик уже проснулся и, раздевшись по пояс, плескался в бадье, в которой плавали льдинки.

– Кто к тебе приходил ночью – подружка? – усмехнулся он, подмигнув Алисе. Та вспыхнула и плеснула себе в лицо ледяной водой.

– Ты ничего не понимаешь, – буркнула она. – Это нечестно. Надо было сказать ей, что я девочка.

– Вот еще! – рассмеялся Йолрик. – И лишить ребенка романтического приключения. Кого она тут видит в этой глуши? А тут такой принц!

– Но я ведь не принц…

– Это чем же ты не принц? – Йолрик закончил умываться и, дурачась, брызнул водой в лицо Алисе.

– Я девочка.

– И что? – насмешливо скривил рот Йолрик. – А будь ты мальчиком, что бы вы сделали? Немедленно поженились?

– Нет, но…

– Ты, да и Дара, еще в таком возрасте, когда кто именно тебе нравится, большого значения не имеет, – мечтательно улыбнувшись, сказал Йолрик. – Первая любовь – это просто новое чувство, тут не так уж важно, к кому ты его испытываешь.

– Я вовсе в нее не влюбилась! – крикнула Алиса, разозлившись.

– Ты в нее, может, и нет, а она в тебя – наверняка, – рассмеялся Йолрик, кинул Алисе полотенце и вышел из комнаты.

Иногда Алисе хотелось подбежать к Йолрику и лупить его кулаками по чему придется. Наверное, потому что он все время оказывался прав.

Завтракали втроем: Галед, Йолрик и Алиса. Добродег проснулся, но за стол не садился, принося то одно, то другое и предлагая путникам. Что-то они брали, от чего-то отказывались. На столе выросла горка вещей, которые Галеду предстояло запихнуть в мешок. И не только, кстати, Галеду. Для Алисы Залада передала вязаные варежки, новые кожаные брюки, предназначавшиеся, наверное, кому-то из братьев, и меховые чулки, которые надо надевать поверх ботинок или сапог. Алиса предпочла бы пару маек и трусиков, пусть даже и мальчишеских, но такой одежды в этом доме не знали.

Пока Галед убирал в сумки подарки, Алиса выскользнула из комнаты и поднялась наверх. В детской уже не спали. Овед и Борег, обернувшись, рыча, боролись друг с другом, Мачек прыгал вокруг, неуклюже перебирая лапами, а Дара еще сидела в кровати и расчесывала гребнем кудрявые волосы. Когда Алиса вошла, она натянула одеяло до подбородка.

– Мы уходим, – сказала Алиса. – Прямо сейчас.

– Как это уходите? Ты уходишь? – почти хором сказали разом обернувшиеся мальчики. Нисколько не смущаясь своей наготы, они подбежали к Алисе и, толкаясь, принялись обнимать ее и хлопать по спине, точь-в-точь как их отец обнимал Йолрика и Галеда.

– Приезжай к нам летом, – сказал Борег. – На рыбалку будем ходить.

– Приезжай, когда вырастешь, – добавил более рассудительный Овед и сунул Алисе в руку фигурку из кости. Борег убежал и принес свою игрушку: костяной волчок, который можно было запускать, намотав на шнурок. Дара, уже успевшая надеть платье, подождала, пока братья вручат свои подарки, подошла и надела Алисе на шею амулет с головой медведя. Из кости он был вырезан или из дерева, Алиса не поняла, но глаза медведя были из красных камешков и горели, как угольки. Еще никогда у нее не было такого настоящего, взрослого украшения.

– Спасибо! – в искреннем восхищении сказала она, подняла глаза на Дару – и та поцеловала ее в щеку.

– Прощай, Али.

Алиса достала из кармана карусель и протянула ее Даре.

– У меня больше ничего нет, – давясь слезами, сказала она, сама не до конца разобравшись, чего ей больше жалко: расставаться с новыми друзьями или чудесной карусели, подаренной Йолриком, – и я хочу, чтобы она была вашей.

Дара кивнула и взяла игрушку. А Алиса, не разбирая дороги, побежала вниз, чтобы не разреветься при всех.

Галед и Йолрик уже топтались в дверях. Алиса быстро надела куртку и теплые штаны, натянула на сапоги меховые чулки и, сунув руки в лямки ранца, обернулась. Дети махали ей, высунув головы в щель между ковром и дверью, как тогда, когда Алиса увидела их в первый раз. Она тоже помахала и шагнула за порог.

Свеженаметенный на наст снег хрустел под ногами. Солнце уже показалось из-за сопок. Было ясно и морозно. Алиса плелась рядом с Йолриком, шмыгая носом.

– Ты чего? – спросил он тем тоном, который в его исполнении сходил за сочувственный. – Жаль прощаться?

– Я карусель им подарила, – всхлипнула Алиса.

– Да? – искренне удивился Йолрик. – Молодец.

– Но она мне нравилась!

– В подарке, который самому не нужен, и другим ценности нет, – назидательно вставил Галед.

– Но у меня такой больше никогда уже не будет.

– Не будет, – согласился Йолрик. – И дня такого, как сегодня, уже не будет. Но обязательно будет что-то другое.

– Обещаешь? – сквозь слезы улыбнулась Алиса.

– Вымогатель, – рассмеялся Йолрик. – Я никому ничего не обещаю.

Сзади донесся скрип снега, и Алиса обернулась. Их догонял огромный, бурый с проседью медведь. Он был по грудь Йолрику, и когда бежал, казалось, что он вот-вот проломит хрупкий наст и провалится в снег. Но наст почему-то держал его.

– О, Добродег! – воскликнул Йолрик, смеясь. – Проводишь нас до врат?