Неполное собрание сочинений. 1979—2024

Видя, что партизаны не сдаются, и что шашками их не взять, и что казацкие ряды под выстрелами партизан всё сильнее и сильнее редеют, казаки решили вырваться из наших объятий и проскочить к нам в тыл. Положили лошадей и давай обстреливать нас с ручных пулемётов. Таким образом мы оказались под перекрёстным огнём, так как пехота белых тоже повела наступление на нас. Положение наше стало чрезвычайное. Нужно было выходить из создавшегося закоулка. Сомкнувшись плотнее на случай нападения казаков, наша цепь стала выходила из-под перекрёстного огня.

Во время отхода раненый казаками тов. Галичин пришёл в сознание. Осмотрелся кругом – нет ли казаков, поднялся, подходит к своему товарищу с испуганным видом и спрашивает: братишка Сёмка, голова у меня не отрублена? Товарищ не успел ему ответить, как от удара пули правая рука как плеть повисла. Кровь полилась фонтаном, обливая всего. Истекая кровью, Сёмка не мог уже следовать за отрядом, но тут ему на помощь подскочили два партизана, которые взяли его под руки и повели вслед за отступающей цепью. А в скором времени подъехал один кавалерист, Сёмку положили на верховую лошадь и увезли вперёд отступающей цепи.

Казаки не переставали преследовать нашу отступающую цепь, но атак больше не производили. И все же наше положение становилось чрезвычайно тяжелое. Воды не было, а день стоял знойный. Бойцы, утомлённые боем и жаждой, кое-как двигались. Более слабые товарищи уже совершенно отказывались идти, окончательно выбились из сил, а до источника воды было ещё далеко. Тут на помощь пришло изобретение одного конного разведчика. Он спросил товарищей, у кого есть целые сапоги, фляги и т. д. – я сейчас привезу воды. У некоторых партизан нашлись целые сапоги, фляги и они передали их товарищу, который связал всю оказавшуюся «посуду» и помчался за водой.

Через час привозит. Манцы, завидя только воду, оживились. Началась делёжка воды. Каждому партизану досталось глотка по два воды, и каждый выпивал свою порцию с такой жадностью, что, казалось, проглотит ту мерку, которой делилась вода. Получив свою порцию воды, партизаны ободрились. Мобилизовав остатки своих сил, пошли по направлению к источнику воды. К этому времени жара стала спадать и идти было легче. Скоро источник воды был достигнут. Вот тут-то уже попраздновали партизаны. Как мухи облепили родничок. Если бы кто-нибудь попробовал оттащить кого-либо, то навряд ли достиг своей цели. Здесь же манцы решили остановиться до выяснения положения, так как с начала боя у них не было связи с Белоцарском, с главным штабом отряда. Казаки перестали нас преследовать. Повернули свои цепи обратно и пошли на Белоцарск, где находились части Ачинского, Канского и Тальского полков под командованием тов. Щетинкина и Кравченко».

На этом заканчивается оригинальный авторский текст, описывающий бой с белыми и последующее отступление Манского полка красных. Видимо, Семён Архипович готовил статью для публикации и хотел более широко описать события боя. Поэтому к личным воспоминаниям прибавил раздел, описывающий финал боя и его последствия – чего сам видеть не мог, поскольку в этом бою был тяжело ранен.

Дальнейший рукописный текст автора пересказывает главу очерка, опубликованного в виде брошюры в 1929 г. в Новосибирске. Автор – П. Е. Щетинкин, «Борьба с колчаковщиной», очерк партизанской борьбы на Минусинском фронте под редакцией и с вступительной статьёй В. Д. Вегмана. Глава одиннадцатая так и называется «Белоцарский бой». Во вступительной статье Вегман отмечает, что в своем очерке Щетинкин почти совершенно не коснулся «весьма интересной и поучительной бытовой стороны жизни партизан». Дополнить написанный прежде текст сам автор не смог, поскольку к моменту публикации он погиб. Дополнить текст своими воспоминаниями предлагали второму командиру партизанского отряда – А. Д. Кравченко. Однако он также погиб, а его воспоминания – есть вероятность, что они были написаны – попали в другие руки и их найти в процессе подготовки публикации не удалось.

Таким образом, записки Семёна Архиповича Зайцева стали единственным сохранившимся и найденным описанием партизанской жизни и одного эпизода боя за Белоцарск, которое сделал непосредственный участник событий. Они представляют картину, увиденную двадцатилетним командиром взвода Манского полка. И хотя манцы вынуждены был отступить под напором превосходящих сила противника, его бойцы задержали продвижение белых подразделений, дав им бой. Вероятно, у белых возникло представление, что они разбили и отбросили от Енисея в предгорья основные силы партизан. Это было ошибкой, которая привела отряд есаула Бологова к столь серьёзному разгрому. Записки дополняют описание боя, сделанное П. Е. Щетинкиным и дают «командирское» видение события. Ниже оно приведено с сокращениями.

«15 августа Бологов, срезав по выгибу Енисея угол, подошёл к переправе несколько ниже Белоцарска, как раз против расположения Манского полка. Имея 2 горных орудия и 14 пулемётов, Бологов открыл огонь по расположению манцев.

После четырёхчасового боя манцы, не выдержав огня противника, отошли по направлению Верхне-Никольское, не известив нас о своём отходе. Бологов, переправившись через Енисей на заранее приготовленных 43 лодках, двинулся по берегу к Белоцарску.

Совершенно случайно я был осведомлён о его движении одним из партизан, посланным для связи с Манским полком. Немедленно мною был выслан навстречу Бологову батальон Тальского полка с заданием установить силы противника и, если представится возможным, задержать его продвижение на Белоцарск. Одновременно были приведены в боевую готовность части, находящиеся в Белоцарске (500—600 человек строевиков). Как впоследствии оказалось, тальцы, установив трёхтысячную численность отряда белых, не пошли им в лоб, а отойдя в горы, пропустили Бологова к Белоцарску, оставшись, таким образом, у него в тылу. Мы же расположили свои силы полукругом около Белоцарска с таким расчётом, чтобы не дать противнику прорваться в город.

Проходит час – от тальцев нет сведений. Высылаю две роты Канского полка, а через некоторое время и часть кавалерии. Однако, никаких сведений не получаю. Вдруг в поле нашего зрения показываются цепи Бологова, которые растягиваются полукругом, чтобы замкнуть город мёртвой петлёй.

Окопы у нас были заранее приготовлены, имелось у нас восемь пулемётов. Не хватало только частей для того, чтобы прикрыть незначительный участок на нашем левом фланге. Чувствуя, что под напором превосходных сил противника будет трудно удержаться в городе, я начинаю постепенно, под огнём неприятельских цепей, выводить войска в этот участочек фронта, не закрытый ни нами, ни Бологовым. В это время услышали мы ожесточённую стрельбу где-то в тылу у противника.

Выводя свои части, я приказываю цепи двигаться по направлению этого огня и устанавливаю связь с нашими частями, ведущими бой в тылу у Бологова. Через некоторое время мне передают по цепи, что посланные навстречу Бологову тальцы и канцы, оставшись в тылу у противника, прошли на место переправы Бологова, порубили лодки, находящиеся там и, пустив их по течению Енисея, ударили в тыл бологовскому отряду.

Пока мы вытягиваемся из Белоцарска, цепи противника занимают город и, таким образом, в свою очередь остаются как бы окружёнными нашими частями.

Было 16 августа. Вечерело. Небо покрыто тучами. Изредка полыхают зарницы.

Наше положение отличалось крайней неопределённостью: с одной стороны, противник настолько превышал нас численностью, что думать об ударе в лоб было трудно, а с другой стороны, представлялся удобный случай опрокинуть неприятеля в Енисей. Командный состав, учитывая исключительность положения, а также повышенное настроение бойцов, после короткого совещания решил атаковать Болотова. И вот в уже наступившей темноте, изредка разрываемой блесками молний, наши цепи с громким «ура!» пошли в атаку. Бой носил исключительно ожесточённый характер. Ураганный огонь пулемётов, орудий и винтовок заглушал раскаты грома. Крики раненых и «ура» с обеих сторон, торопливая команда, грохот орудий и треск пулемётов – всё это создавало в мрачной обстановке монгольских скал страшную картину. Сознавая, что в случае неудачи пощады быть не может, бойцы проявляли неимоверную храбрость. Бой был упорный, многочасовой. Порой дело принимало характер рукопашного боя.

Белые, наконец, не выдержали и бросились к реке, пытаясь переправиться вплавь через быстро несущийся мутный Енисей. Бологову вместе с 80 человеками удалось переплыть Енисей и бежать, остальная же часть его отряда погибла в бою. Многие были захвачены в плен.

На рассвете 17 августа нашим глазам представилась следующая картина: берег усеян большим количеством трупов, павших в бою, а в прибрежных скалах и камнях валяются утонувшие при попытке переплыть Енисей. По подсчёту оказалось, что одними убитыми Бологов оставил около пятисот человек. Двести восемьдесят три человека было взято нами в плен. Часть пленных была тут же расстреляна, как непримиримый элемент (как написал в своих записках С.А.Зайцев: «…среди которых под маской новобранцев оказались казаки и добровольцы – которые были расстреляны»).

Наши трофеи выразились в двух орудиях, семистах снарядов, двух тысячах винтовок, около пятисот тысяч патронов, и тринадцати пулемётах. Потери, понесённые нами: тридцать семь убитых и сорок четыре раненых. Итого, 81 человек выбыли из строя…»

Семён Архипович в конце своих записок приводит несколько большую цифру потерь, чем сказано выше – у командира отряда Щетинкина:

«Наши потери людьми выразились в следующих цифрах: примерно 40 человек убитыми и 45 человек ранеными, а всего 85 человек выбыли из строя. В Белоцарске на месте боя устроили братскую могилу погибшим в бою партизанам. Могилу обнесли пиками, взятыми у казаков во время боя».

Может быть это авторский приём, призванный показать, что не все сведения почерпнуты из брошюры Щетинкина. Но также возможно, что в своих записках к числу погибших мой дед добавил бойцов Манского полка, которые погибли или были ранены в начале боя и не были учтены при подсчёте общих потерь партизан после боя за Белоцарск.

Финал – из записок С.А.Зайцева:

«Про белоцарский бой была составлена ранеными партизанами песня «Было дело в Белоцарске», которую и записали. Своё воспоминание привожу ниже:

Было дело в Белоцарске,

Дело славное, друзья!

Мы дрались тогда с казаками

Под знамёнами труда…»

Этим заканчивается рукопись деда, которого НКВДэшники подозревали в причастности к «Сибирской оппозиции», противостоявшей Сталину.

Вопрос: «неужели мы сражались за это!?» – пришёл к молодым бойцам несколько позже, когда они повзрослели и увидели последствия своих побед. К этому времени многие их товарищи погибли в результате «партийных чисток» или умерли от ран и болезней – последствий боевой юности.

Одни мои предки верили в бога, другие – в светлое будущее под руководством коммунистической партии большевиков. Но жили одинаково тяжело и скудно и те, и другие…

    октябрь-ноябрь 2018 г., Москва

Побег из «лагеря социализма»

Материал написан в июле 1990 г., Москва.

Опубликован в газете «Ведомости Госснаба», август 1990 г.

Справка: когда в июле 1990 г. был написан этот материал, 1 доллар «стоил» 63 копейки. С 1 ноября 1990 г. курс изменился в три раза – до 1 рубля 80 копеек. Это называлось «коммерческий курс рубля». Свободная купля-продажа валюты по установившемуся на рынке курсу стала возможна в июле 1992 г.

В последнее время биржи стали появляться, как грибы, как кооперативы три года назад. Их учредители хотя и опасаются очередного закручивания гаек, а всё равно ввязываются в это дело. Значит, хочешь – не хочешь, а рыночные структуры постепенно формируются в нашем государстве, для идеологов которого слово «рынок» всегда было ругательством.

Одна из подобных товарно-сырьевых бирж начала свою деятельность весной этого года в Москве при ассоциации «Деловое сотрудничество и социальное развитие». А возглавила биржу Ирина Злобина, которая и поделилась своими соображениями относительно перспектив этого дела в стране и, разумеется, в Москве.

Биржа уже существует и даже функционирует, но юридически ее вроде бы и нет – зарегистрировать новую организацию в Моссовете совсем непросто. Вот если бы она образовалась при Госснабе или при каком-нибудь министерстве, то проблем бы не было. Но эта биржа основана несколькими предприятиями и кооперативами при Фонде милосердия и здоровья, в результате – такое вот «подвешенное» положение.

Первая и самая главная проблема – изучение нашего практически несуществующего рынка. Ведь нет никакой информации о его состоянии и происходящих там процессах. Поэтому иногда возникает подозрение, что руководители страны строят свои теории экономического развития, не зная реального положения дел в экономике. Так что сейчас надо понять – что же происходит на рынке, как меняются цены, что на них влияет. А основные интересы этой биржи – торговля сырьем, сельскохозяйственной продукцией и, разумеется, вычислительной техникой.

Разумеется, для деятельности биржи нужен первоначальный капитал. Дело, вроде бы, должно быть выгодным, и учредители согласились внести в качестве первого взноса по сто тысяч рублей. Четыре организации деньги перечислили, еще шесть – собираются.

Как ведется работа? Пока довольно просто: по радио объявляют телефоны, по которым желающие могут сделать заявку – что и по какой цене они хотели бы продать или приобрести. Правда, за это необходимо заплатить пятьдесят рублей. По нашим временам, цена вполне приемлемая. Отличие их от более известных нам коммивояжеров в том, что они предлагают не товары, а торгуют договорами. Имея на руках пожелания продавца товара и его предполагаемого покупателя, брокер старается провести сделку с максимальной выгодой для всех, и для себя тоже – ведь его гонорар это проценты от стоимости товара.

Для торгов по вторникам арендуют в Политехническом музее зал с большим столом, за которым все и собираются. Собираются брокеры предприятий-учредителей, кто-то объявляет предмет торгов – скажем, компьютеры… Можно купить всю партию целиком, можно разбить её на части и так продавать. В первый раз договориться не смогли – покупателям цена показалась слишком высокой. Тогда брокеры решили отложить торги и провести с продавцом переговоры о снижении первоначальной стоимости, которая на первых порах составляла 56 тысяч рублей за комплект. Но так как партия, по нашим понятиям, довольно солидная – двести компьютеров, брокеры сошлись на том, что оптовая цена всей партии должна быть ниже.

Участвовать в торгах могут брокерские конторы предприятий-учредителей или любые другие, но тогда они должны заплатить деньги за участие. Сумму пока не определили, так как сейчас участвуют только «свои». Пока на бирже работают семь брокерских контор.

Контора – это группа из нескольких человек. Бухгалтер, ревизор… Все договоры заключаются от имени брокерской конторы, а в пользу биржи платят от одного до трех процентов. Кстати, на фоне пустующих полок в наших магазинах выглядит особенно странным тот факт, что девяносто процентов всех обращений на биржу – из-за желания что-то продать. Так что предметов торговли хватает. Почему же они не доходят до потребителя? Где они застревают? Предлагают на продажу что угодно: шампиньоны, арбузы, стиральные машины «Малютка» (страшный дефицит!) … – оказывается за рыночную цену всё есть. И что самое интересное, стартовая цена на бирже всего процентов на пятнадцать-двадцать выше магазинной. Спекулянты же берут две цены.

Как считают брокеры, которые сейчас вполне могут выступать экспертами в области спроса и предложения, отпущенные на свободу цены повысятся совсем не так сильно, как это предусматривает правительственная программа. Даже на самые дефицитные вещи – максимум в полтора-два раза. Скажем, те же стиральные машины «Малютка». Смешно сказать, но завод имеет с каждой произведенной машины два рубля семьдесят копеек прибыли. Остальное выгребает государство – в пользу и распоряжение того самого правительства, которое планирует цены на будущем «свободном регулируемом рынке». И при этом оно не может обеспечить завод комплектующими деталями.

Теперь нашелся кооператив, который согласился изготавливать ту самую деталь, из-за отсутствия которой задерживалось производство. При этом цена возрастёт рублей на пять. Люди настолько привыкли, что у них забирают почти все, что добавка в пять рублей, которую завод может оставить себе, решает проблему.

Так что насытить рынок при наших возможностях вполне реально. В самых неожиданных местах обнаруживаются буквально залежи товаров, причем это относится как к сырью, так и к готовым изделиям. А вот заинтересованности ви х реализации предприятия пока не проявляют. Эту продукцию можно было бы реализовать тем же кооперативам, но – не выгодно. Все равно выгребут всю прибыль и ничего не оставят.

Предприятиям выгодно производить мало, но дорого. Хотя, надо бы наоборот. Да и вообще, зачем бояться роста цен, если они и так растут? Но сейчас они растут, так сказать, «планово», а при рыночных условиях будут расти на основании рыночных законов. Все наши новоявленные предприниматели сидят и ждут – куда ветер подует, придут раскулачивать или наоборот- похвалят. Они работают, по существу, на нелегальном положении. Как можно заниматься бизнесом, когда закона о собственности граждан нет, закона о предпринимательстве тоже нет? Три года назад многие поверили в необратимость перемен – стали открывать кафе, мастерские, налаживать какое-то производство. Потом их начали зажимать. И теперь мы все – стреляные воробьи, нас на голых обещаниях не проведешь. Кому же охота вкладывать деньги, что-то строить, чтобы завтра пришла «власть» и все поломала!

Сейчас в Моссовете появилось много прогрессивно мыслящих людей, которые готовы поддержать любое новое, полезное начинание. Но делать это приходится старыми методами – новые-то пока не разработаны.