Бокал тумана. Кто убил доктора Чехова

На самом деле, профессор берлинского госпиталя Императрицы Августы Карл Антон Эвальд был гастроэнтеролог и занимался желудками, а не лёгкими.

Книпер-Чехова:

– «… который ничего не нашёл лучше, после того как выслушал и выстукал Антона Павловича, как встать, пожать плечами, попрощаться и уйти».

Вообще-то гастроэнтерологи не «выстукивают», а берут желудочный сок, для чего Эвальд придумал гибкий резиновый зонд и остался известным в медицине своими работами по исследованию желудочного сока и «пробным завтраком Эвальда»: белый хлеб, 400 грамм воды и через час содержимое желудка откачивается для изучения.

Это доказывает, что либо Книппер-Чехова в том госпитале не была, либо не очень понимала, что пишет.

Обратите внимание – германское светило «пожало плечами» – оно ничего не нашло в желудке у Чехова.

Хотя сейчас везде пишут, что лёгочник «Э. пожал плечами оттого, нашёл Чехова безнадёжным».

Наверное, желудочное светило подумало, что этот русский мнителен, как человек и не профессионален, как доктор.

Книпер-Чехова:

– «Нельзя забыть мягкой, снисходительной, как бы сконфуженной и растерянной улыбки Антона Павловича».

Тактичный Чехов сконфужен, ему неловко – зря потревожил све-тило.

А жить Чехову оставалось меньше месяца.

Рассказ о походе к профессору Книппер-Чехова закончила странной фразой:

– «Это должно было произвести удручающее впечатление».

А на кого?

На «светило»?

На нас, кто будет читать?

Или на неё?

Так ведь событие-то радостное – желудочный сок Чехова светило нашло нормальным и пожало плечами.

Пить шампанское пока ещё рано.

Чеховеды пишут: из Берлина, около 9—10 июня Чехов с женой приезжает в Badenweiler.

Это курортная карта Чехова, который здесь будет называться herr Tschechow – герр Тсшешоф. А wochen – значит недельная.

После смерти мужа, Ольга Леонардовна станет вести дневник в виде писем Чехову:

– «Помнишь, как мы любили с тобой наши прогулочки в экипаже, нашу „Rundreise“, как мы её называли?»

Rundreise с немецкого – круговое путешествие, тур, турне, круиз: то есть – путешествие по кругу. Кроме термальных источников и римских развалин, в городишке была ещё одна достопримечательность – круговая аллея, заложенная ещё в 1758 году и в течение ста пятидесяти лет превращённая в ухоженный парк с озерцами, ручейками и в силу местного мягкого климата, усаженный всяческими экзотическими растениями – по аллее в этом парке и катались по кругу на извозчике Чехов с супругой.

Вот она, эта Rundreise, только зимой.

Примерно так она выглядит летом —

почти рай на земле.

Но очень скоро этот рай обернётся для Чехова адом.

Книппер-Чехова:

– «Какой ты был нежный, как я тебя понимала в эти минуты.

Мне было так блаженно чисто на душе.

Помнишь, как ты тихонечко брал мою руку и пожимал,

и когда я спрашивала, хорошо ли тебе,

ты только молча кивал и улыбался мне в ответ.

С каким благоговением я поцеловала твою руку в одну из таких минут!»

Боже! Семейная идиллия в раю – жена целует руку мужу.

А жить Чехову оставалось уже две недели.

Но, главное, чтобы она этого не поняла.

Главное, чтобы ей было хорошо.

Книппер-Чехова:

– «Ты долго держал мою руку, и так мы ехали в сосновом благоухающем лесу.

А любимое твоё местечко была изумрудная сочная лужайка, залитая солнцем.

По прорытой канавочке славненько журчала водичка, так всё там было сыто, напоено, и ты всегда велел ехать тише, наслаждался видом фруктовых деревьев, которые занимали огромное пространство и стояли на свободе, не огороженные, и никто не рвал, не воровал ни вишен, ни груш.

Ты вспомнил нашу бедную Россию…»

Это да, это да – ни груши, ни вишни, в России лучше без присмотра не оставлять.

Впрочем и лыжи тоже.

Книппер-Чехова:

– «А помнишь очаровательную мельничку, – как-то она внизу стояла, вся спрятанная в густой зелени, и только искрилась вода на колесе?

Как тебе нравились благоустроенные, чистые деревеньки, садики с обязательной грядкой белых лилий, кустами роз, огородиком!