Комбикорм для птицы счастья

Это был уже прямой намёк, не заметить который было невозможно. При всём желании.

? Да, загостилась я у вас, ? Катерина крутила в пальцах чайную ложечку и тоже не поднимала взгляда от скатерти. ? Пора мне, да и топить надо, а то цветы помёрзнут…

? Так Платон Данилыч тебя и подвезёт! Чего ж на автобусе трястись?! ? воодушевлённо поддержала разговор Елена Павловна и всплеснула руками: ? Ой, заболталась я с вами ? опаздываю совсем!

* * *

Подъезд к Катькиному дому был заметён снегом. Никаких следов. Она облегчённо вздохнула и, не глядя на Ракитина, промямлила:

? Платон Данилыч, спасибо Вам огромное! Если бы не Вы…? глаза её налились слезами.

? Да чего ты, Катюшка!… В жизни и не такое случается… Перемелется…? неловко покопавшись в бумажнике, Ракитин вынул три тысячных бумажки: ? Бери-бери! ? и запихнул деньги в карман её китайского пуховичка. ? Мало ли как сложится. Вот заеду к тебе в гости, а ты меня пирогами угостишь! – он тепло улыбнулся: – Не прогонишь?

Катерина лишь молча помотала головой. Пряча лицо и утирая пальцами нос, она вывалилась из машины. Платон Данилыч посмотрел, как бедолага бредёт к калитке, загребая снег короткими дутыми сапожками, глянул на часы и резко рванул с места.

* * *

В доме стоял лютый холод. Порадовавшись тому, что в трубы отопления залит тосол, а не вода, Катерина накидала в топку угля и раскочегарила котёл. Потом, не раздеваясь, вытащила на холодную веранду Тимуровы баулы: смотреть на них сил не было, но не выбрасывать же!

Тут же на веранде, за ступеньками, стояла старая двухведёрная пайва. Когда-то отец ходил с этой пайвой в тайгу за клюквой. Потом Катерина с бабулей приспособили её в качестве термоса, приклеив изнутри туристический коврик, а снаружи обмотав старым детским одеялком. При этих воспоминаниях слёзы снова подступили к горлу…

«Да не плачь! Будет тебе счастье!» ? Катерина с испугом оглянулась. Никого…

Она разозлилась.

Нет, не на цыганку.

И не на Ракитиных, которые, в принципе, не обязаны с ней нянчиться.

И даже не на Тимура.

Это была какая-то другая злость, кипящая и булькающая, как вода в чайнике. Катерину словно распирало изнутри, она чувствовала, что если сейчас, немедленно не начнёт что-то делать ? взорвётся и разлетится на тысячу частей…

Минут через пять она уже решительно шагала в сторону ближайшей оптушки, волоча за собой пустые детские санки.

* * *

На следующий день у входа на рынок снова ошивалась небольшая кучка цыганок, которые время от времени привязывались к прохожим.

Катерина моментально сжалась и покрепче уцепила ремни висевшей за плечами пайвы, но вдруг с удивлением поняла, что ничуть не боится, выпрямилась и независимо сунула руки в карманы.

? Красавица! Скажи, сколько времени?

? Не знаю! ? Катька широко улыбнулась и, вынув руки, покрутила ими перед собой: ? У меня и часов-то нет!

? Счастливая, значит… ? протянула цыганка и жалобно заканючила: ? Ну, дай хоть сто рублей…

? А у меня и денег нет, ? с улыбкой вывернула карманы Катерина, ? а то бы я дала… Пирожок хочешь?

? Ну, хоть десять рублей, а…? не унималась попрошайка.

?

(да ладно тебе), ? вмешалась её товарка, ? не видишь: счастливая она?! ? и усмехнулась: ? Узнаёшь меня, красавица?

? Узнаю. Пирожок хочешь?

Цыганка блеснула зубами:

? С мясом есть?

? На мясо ещё не заработала, ? с вызовом ответила Катька, ? с картошкой есть, с капустой.

? Я с мясом люблю! ? фыркнула цыганка. ? А тебе правду говорю: мальчика вижу!

? Какого мальчика? ? растерялась Катерина.

? Сын у тебя будет, ? и, вильнув подолом, смешалась с толпой.

* * *

Елена Павловна не находила себе места. После ухода Катерины сын пропадал где-то целыми днями, стараясь не пересекаться с родителями. Да и в отношениях с мужем что-то разладилось: не было того трогательного единодушия, которое присутствовало, когда они дружно не переваривали бывшую сношеньку Женьку. Теперь Платон всё больше отмалчивался, ограничиваясь короткими «да» и «нет», и почему-то несколько раз поминал тургеневскую Му-Му.

В глубине души Елена Павловна и сама не понимала, что ж её так обозлило. В конце концов, если посмотреть объективно, Павка тоже на принца не тянул. Зарплата бюджетника, да ещё алименты на Максика. А девицы нынче хваткие: потенциальных женихов оценивают по толщине кошелька. Всё им нужно сразу и сейчас: квартиру, машину, шубу…

Опять вспомнилась проклятущая Женька, как прикатила тогда с новым хахалем на серебристой иномарке. Через губу выплёвывала обидные слова о том, что не место её Максику среди маргиналов и нищебродов. А как алименты с нищеброда получать, так денежки не пахнут! Не побрезговала королевишна бюджетными рубликами.

От тягостных воспоминаний в груди у Елены Павловны что-то сжалось. По всему выходило: зря она взъелась на Катьку…

? Лена Пална, ? сунулась в двери кабинета бухгалтер Аллочка, ? документики подпишете?

? Заходи, ? тяжело вздохнула Ракитина, ? что там у тебя?

? Да акты сверок. Год-то к концу катится! ? Аллочка села и облокотилась о стол, словно на витрине разложив пышную грудь в ажурной трикотажной кофточке.

Аллочке было слегка за сорок, но она не собиралась сдаваться наступающим годам, не унывала, не комплексовала, была свежа, активна и любила каждый из ста своих килограммов. Кстати, мужики Аллочку тоже любили: встречали, провожали, дарили духи и конфеты. Замуж, правда, не звали ? некуда. Жила Аллочка в крохотной двушке с бывшей свекровью и сыном-подростком.

? Елена Пална, а Вы что не в настроении?

Они много лет проработали в одной столовой, не сказать, что приятельствовали, но симпатизировали друг другу, потому Аллочка могла себе позволить задать начальству такой вопрос.

Ракитину буквально разрывало от последних новостей, да и шила в мешке не утаишь, поэтому она поделилась с Аллочкой всеми своими бедами. Собственно, беды было две: Женька и Катька.

* * *

Тараща ярко накрашенные глаза и делая многозначительные паузы, Аллочка рассказала, что на Цыганском посёлке появилась гадалка:

? Молодая… Ну, цыганка… естественно… Зовут Зоя…Или Зара… Многие наши у неё уже были… Говорят, всю правду сказала… И советы даёт… И про то, что будет, тоже говорит… Может, Вам к ней сходить?