Комбикорм для птицы счастья

* * *

Катерина не слукавила: эти сто пятьдесят рублей действительно были её последними деньгами, теперь даже  автобусный билет купить не на что.

Две недели назад Тимур внезапно собрался, выгреб всю наличность и сказал, что едет за товаром. Катька удивилась: за каким таким товаром, когда последняя партия ещё не распродана ? тюки со шмотками свалены в углу. Спросила и испугалась: Тимур зыркнул так, что под ложечкой похолодело. В последнее время он вообще был каким-то странным: то молчал, уставившись в одну точку, то психовал без всякого повода.

Катька затаилась, старалась не попадаться под руку, с расспросами не лезла, но, припомнив и сопоставив, поняла, что всё началось с того вечера, как в гостях у них побывала Женька ? подружка дорогая.

"Вот дура, ? корила себя Катька, ? сама эту заразу в дом притащила! Похвастаться захотелось! А ведь ещё бабушка учила: чем похвалишься ? без того и останешься! А у Женьки глаз ? ох, какой завидущий!"

Ещё со школы повелось: стоило только Женьке заметить и похвалить на Катьке какую-нибудь обновку, тут же случалась неприятность: заколка ломалась, блузка цеплялась за гвоздь, новый плащ обрызгивал водой из лужи проезжающий мимо самосвал.

Так что сидеть теперь Катьке и без постояльца, и без денег.

Поначалу Катерина спокойно ждала, когда Тимур вернётся, благо, картошка в подполе своя, да и запасы кое-какие имеются, но когда не осталось денег даже на хлеб, поскреблась в двери к соседке Людмиле.

? Катюха! Чего в пороге жмёшься? Заходи, чайку пошвыркаем.

? Люсь, ты мне не одолжишь рублей пятьсот?

? Ну, ты, подруга, и сказанула. Откуда у меня такие бабки? На комбинате опять зарплату задерживают, а Генкина пенсия, считай, вся на лекарства уходит. А Тимур-то чего говорит?

? Нету Тимура, ? всхлипнула Катерина. ? За товаром поехал… Вот уж месяц как…

? Вот чурка хренов! ? Люська упёрла руки в боки. ? Поматросил, значит… А я тебе говорила, предупреждала, что нельзя с этим козлом связываться!

? А чё ж ты у этого козла в долг брала без отдачи? – взвилась Катерина.

? А ты нас не попрекай, ? Люська горделиво вздёрнула подбородок, ? мы на своей земле живём! А эти – понаехали, и значит должны нам! Как коренному населению…

? Ага, ? из маленькой комнаты, опираясь на костыли, выдвинулся Люськин сожитель Генка. Небритый, помятый, в полосатой тельняшке. Генка работал на рынке ? изображал ветерана афганской и чеченской войн, хотя на посёлке все знали, что ногу он потерял, попав по пьяному делу под поезд. Дыхнул перегаром:

? Мало этим шалавам наших русских парней! Пока  пацаны там родину защищают, эти паскуды тут перед черножопыми ноги раздвигают…

? Э! Ты чего несёшь? Не на митинге! ? разозлилась Катерина. ? Пока Тимур тебе на водку давал, хорошим был?

? Вот-вот! ? отбил подачу Генка. ? Спаивают наш народ! И наркотой травят!

? Какой наркотой? ? Катерина аж задохнулась от возмущения.

? А такой, за которую срок полагается! ? гаркнул Генка. ? Шляется тут шалава подзаборная, корчит из себя святую невинность… А ну, п-шла отсюда!

? Катька, ты бы и вправду шла, ? забормотала Люська, разворачивая Катерину и подталкивая в сторону двери. ? На вот тебе, ? воровато оглядываясь,  сунула Катьке в карман две бумажки, ? и Тимура своего не ищи: сгинул и сгинул! А Генку не слушай ? несёт всякую ахинею с перепою…

За воротами Катерина посмотрела, чего ей сунула Люська: сотка и полтинник. Ну, всё вперёд.

Глава 7

Генкины слова про наркоту буквально жгли мозг, и Катерина рванула на рынок. С расширением бизнеса Тимур сам перестал  стоять за прилавком, да и Катьке велел сидеть дома, не отсвечивать ? нанял реализаторов на две точки. К ним Катерина и отправилась за информацией. Кроме того, надеялась пристроить оставшееся шмотьё, чтоб получить хоть какие-то деньги.

На Тимуровых местах стояли совершенно незнакомые бабы.

Новости были ужасны: оказалось, Тимур расторгнул договоры аренды ещё пару месяцев назад.

Мир рухнул…

Катька потерянно брела вдоль торговых рядов…

Именно в этот момент её и окликнула цыганка…

* * *

Платон Данилович Ракитин аккуратно вёл машину по скользкой дороге: шестой час, а темень непроглядная. Мало, что гололёд, так  ещё и завьюжило…

«И снег, и ветер, и звёзд ночной полёт.

Меня моё сердце в тревожную даль зовёт!» – радостно пела душа.

Точно говорят: что ни делается ? всё к лучшему. Ведь как психовал, когда в самом начале девяностых попёрли его из ГАИ по выслуге ? чуть не запил. В стране бардак, работы нет! А устроился так, что бывшие коллеги только вздыхали завистливо ? начальником гаража на скорой. И запчасти, и ГСМ ? всё в своих руках.

Конечно, крутиться пришлось колбасой: автопарк изношен, нужных деталей днём с огнём не сыскать,  народ оборзел, да и можно понять… Тем не менее, как-то изворачивался: умел и к подчинённым подход найти, и с начальством был дружен без заискивания. Потому и являлся теперь счастливым обладателем автомобиля Волга-универсал ГАЗ 24-13. Машинка, конечно, списанная, выпущена, считай, ещё в Советском Союзе, так ведь своя рука ? владыка: где надо ? подшаманили, что нужно ? заменили, лишнее ? убрали. Зато  когда сегодня пригнал её, красавицу, на оформление, мужики снова завистливо вздыхали и разводили руками: хозяин ? барин…

Да и  у сына, у Пашки, жизнь, вроде, выправляется. Слава Богу,  зараза эта ? Женька, жёнушка его бывшая ? свалила в Екатеринбург к очередному хахалю. Ещё и сынка Максимку с собой прихватила, как будто чужой ребятёнок кому-то нужен.

Честно сказать, ни Платон Данилыч, ни его жена Елена Павловна особой любви к внуку не испытывали: не находили в нём ничего общего с единственным и долгожданным сыном Павлушей. Никогда прямо не обсуждая эту тему, оба считали Женькиного  Максика нагулянным.

Однако Пашка сына любил, прозрачных намёков не понимал и добрых советов не слушал… Вон, дремлет красавец, привалившись к боковому стеклу. Распустил губёшки…Богатырь!

На сердце Платона Данилыча потеплело.

А вот Максимка был мелок, тщедушен и как две капли воды походил на нелюбимую сношеньку. Потому и не горевали особо, когда однажды заявилась она к ним в дом и потребовала отдать сына, объявив, что ждут его совсем другие перспективы, недоступные в их заштатном городишке. За воротами сверкала серебристым глянцем новая иномарка.

Отпустили. Хорошо, Пашки в тот момент дома не было…

* * *

Катерина  продрогла до костей. Мимо спешили люди, останавливались и отъезжали автобусы, но никому не было до неё дела. Совершенно!

Наверное, Катя так бы и замёрзла, но нестерпимо захотелось в туалет. По-маленькому. Прислушалась к себе и поняла: помереть вот так, в луже собственной мочи, она не готова.  Словно вынырнув из глубины на поверхность, огляделась: метёт, темно и пусто, ни людей, ни машин. И всё же решила: лучше всего пристроиться среди молодой сосновой поросли через дорогу.

С трудом разогнула затёкшую спину, шаркая подошвами по обледеневшему асфальту, побрела к дороге и ступила на скользкий поребрик…

* * *

? А, чтоб тебя… ? Платон Данилыч резко вывернул руль, уходя от столкновения: показалось, прямо из бурана метнулась под колёса неясная тень,  и остановил машину.

? Паш! Пашка! Просыпайся!

? А!.. Что?.. Уже приехали? ? заоглядывался тот.