Красный тайфун: Красный тайфун. Алеет восток. Война или мир

А.С. То есть боекомплекта не было?

И.Г. А он-то зачем?

А.С. Ну, вдруг какая провокация?..

И.Г. Ну, мы так думали, что если какая вероятность провокации была бы, то и никакую бы «демонстрацию» устраивать не стали. Стали думать, что делать с «тяжелыми» истребителями, у нас их половина полка! Их-то на 250 кг никто не рассчитывал. Понятно, что пушку надо снять, но как это повлияет на центровку? Да и особист влез: «Случись что с самолётом над Японией, лётчик выпрыгнет, самолёт упадет. Осмотрят японцы обломки, а пушки-то нет!.. И расскажут япошки всем, что с советских истребителей пушки сняты, а это явный политический ущерб для Советского Союза!..» Вот представляешь, это какие надо мозги иметь, чтобы в этом направлении даже думать?!. Но с другой стороны, а ведь он прав! Получается, что надо 37-мм пушки заменить. Новоселов на телефон. Через день-два привозят нам новые пушки, часть 23-мм НС-23, часть 20-мм ШВАК. Их вместо «37-миллиметровок» и поставили.

А.С. Проблем с этой заменой не было?

И.Г. Нет, на «яке» конструктивно возможность такой замены предусматривалась. Другое дело, что тогда их просто поставили. Не стали к ним ни тяги подводить, ни провода электроспуска. И патронные коробки тоже не меняли. За время подготовки к «демонстрации» у нас все лётчики сделали по нескольку тренировочных вылетов по «проверенной методе» – взлёт с 250-килограммовыми бомбами. Всё нормально. Никто не разбился, правда, пару движков всё-таки перегрели. Ну, так в процессе подготовки всё равно заменили двигатели на всех самолётах на новые. А.С. Как согласовывали взаимодействие?

И.Г. В Пусане, в Штабе ВВС, командиры и комэски участвовавших полков собирались и «пешим по лётному» ходили по двору. Благо основной сложностью была только численность самолётов. В остальном ничего особо сложного – взлететь, собраться, пройти над морем, встретить другую группу, взлетевшую из Приморья, пару раз кругами пройти над Токио и вернуться обратно. Нет тебе ни зениток, ни вражеских истребителей. Красота!.. Так и случилось. Взлетели, собрались, прошли, вернулись.

А.С. Какие типы бомбардировщиков сопровождал ваш полк?

И.Г. Ил-4, До-217 и Ту-2. Там было несколько полков и нас истребителей тоже несколько полков в эскорте. Правда, на Як-9УД только наш полк, все остальные на Як-9П и Ла-11.

А.С. То есть это правда, что для визуального «увеличения численности» наши самолёты делали несколько кругов?

И.Г. Да, пару кругов сделали, но я не уверен, что это для «увеличения численности». На мой взгляд, это было для закрепления психологического эффекта. Каждый раз «коробки» проходили над разными районами города.

А.С. Горючего для возвращения вам хватило «впритык»?

И.Г. Нет, ещё и запас остался. Практически весь полёт на крейсерской скорости. Запас оставался хороший.

А.С. Чем больше всего этот вылет запомнился?

И.Г. Вот длительностью и численностью и запомнился. Всё-таки в «коробке» больше чем сто бомбардировщиков, это очень внушительно. А когда таких «коробок» несколько!.. И конечно корабли!.. Вся гавань в кораблях!.. Такие громады!..

А.С. На какой высоте шли?

И.Г. Нижний край бомбардировочной формации где-то на 1000 м, а истребители, случалось, опускались и пониже.

А.С. После «Токийской демонстрации» ваш сразу вернули домой, в Союз? В прошлый раз вы говорили…

И.Г. Не совсем – из Кореи нас сначала вернули в Китай. Под Пекин. Там много наших аэродромов было. Мы попали на аэродром Тунчжоу. Там уже стоял полк на Ла-7 (номера этого полка уже не помню).

А.С. Не знал, что с японцами воевали полки и на Ла-7.

И.Г. Этот воевал. У них были Ла-7 последних серий, с возможностью подвески ПТБ, а часть и с тремя 20-мм пушками. Правда, после и их перевооружили на Ла-9, но уже после окончания войны.

А.С. Ну, и как вам показался Ла-7?

И.Г. Отличный истребитель.

А.С. А по сравнению с Як-9УД?

И.Г. Знаешь, мы, когда с соседями перезнакомились (столовая у нас была общая), решили провести соревнование – по жребию три лётчика от каждого полка, бой «один на один» на 1500 м. Взлетают, занимают высоту, сходятся на лобовой – и дальше уж кому повезет зайти в хвост. На бой пять минут. Если за пять минут в хвост противнику зайти не получилось, значит, ничья. Итог – из трёх боёв один выиграли мы, два других – ничья. Да и то наш выигрыш был не за счёт превосходства самолёта, а за счёт явного более высокого класса лётчика. Повезло ему с противником.

А.С. На Ла-7 полетать не пробовали?

И.Г. Нет, не рискнул. Взлёту и посадке на «лавочкине» надо специально учиться. Это не «як». У нас лётчик был, так он в авиаучилище учился на «ла», а распределили его почему-то в наш полк, на «яки». Так он нам рассказывал, что после первого вылета на «яке», уже после посадки, поднял глаза к небу и про себя сказал: «Спасибо, Господи, спас!..»

А.С. И чем же Он его «спас»?

И.Г. Вот тем, что дал возможность не убиться на взлёте или посадке. Запомни, все молодые лётчики боялись взлетать и садиться на «ла». Все, исключений не было. Впрочем, боялись и многие немолодые. Знаешь, сколько лётчиков на «ла» на взлёте-посадке побилось?!. О-о!.. Взлётно-посадочные характеристики «лавочкиных» и «яков» несопоставимы – «як» по сравнению с «ла» можно было сажать «с закрытыми глазами». «Як» сам садился. Конечно, как воздушные бойцы «ла» отличные истребители (а на больших высотах даже получше, чем «яки»), но воздушный бой он далеко не в каждом вылете, а вот взлёт и посадка в каждом.

А.С. Вернемся к вашим «якам». 37-мм пушки вы обратно поставили?

И.Г. Нет, не стали. Война закончилась, на штурмовки летать перестали, а на воздушном патрулировании (самая вероятная задача) малокалиберные пушки более «к месту». Опять же мирное время – и лишняя аварийность тут ни к чему, а чем истребитель легче, тем пилотировать его проще. Отсюда и вероятность аварии ниже. И если снижение аварийности можно обеспечить законным облегчением вооружения, то, будь спокоен, вооружение облегчат. Это уже законы военной бюрократии. Тем более что стали в воздухе встречаться с американскими истребителями, так там, случись что, самолёт лучше иметь поманевреннее, особенно на вертикали, а вот супермощная пушка не очень и нужна.

А.С. Советский 20-мм снаряд считается слабым. Ваши лётчики так не думали?

И.Г. Нет. Много ли истребителю с поршневым бензиновым двигателем надо? Один-два 20-мм снаряда, да десяток крупнокалиберных пуль – и любой заполыхает как миленький!.. У нас наоборот, некоторые лётчики постарше просили, чтобы им ставили обязательно ШВАК, а не НС-23, потому как у ШВАК скорострельность выше и запас патронов больше. Я любил крупнокалиберные пушки, поэтому попросил, чтобы на мой самолёт поставили именно НС-23.

А.С. Когда вы в воздухе впервые встретили американцев?

И.Г. Да где-то недели через две после возвращения в Китай – значит, начало августа. Я своей парой летел вдоль линии разграничения на 3000 метров. Смотрю, на одной с нами высоте к нам приближается пара, примерно в одном направлении, но с пересечением курса. Я внутренне напрягся, но ничего, вижу, они не атакуют, а именно сближаются. Сблизились, уравняли скорости. Летим. Мы, ведущие – в 50 метрах друг от друга. Ведомые чуть подальше, в разных пеленгах (мой – в правом, его – в левом). «Мустанги».

А.С. И как вам «мустанг»?

И.Г. Большой и блестящий. Всей окраски только «звёзды», номера, у ведущего «шахматка» вдоль борта да «девица в купальнике» на капоте, а в остальном лак по белому металлу. И даже лётчики в белых шлемах и светлых куртках. Молодые парни. Улыбались. Ах, да!.. У ведущего на борту было ещё нарисовано пять маленьких японских флажков.

Им тоже, похоже, было интересно. Наверно, смотрелось очень контрастно – «яки» в черно-зеленом камуфляже, мы в темно-коричневых кожаных куртках и темно-коричневых шлемах.

А.С. А вы им улыбались?

И.Г. Нет. Смешного там ничего не было. Вот так летим, ведущий ещё ближе подошел. Потом смотрю, он прибавляет. И так головой вперед показывает, вроде как «погоняемся?..» Ну, давай! Мы тоже потихоньку прибавляем. Я кидаю глаз на указатель… ого!.. уже 570, а останавливаться он не думает. Проходит ещё какое-то время, уже за 600, а мы прём!.. Потом смотрю, а я вроде бы его обхожу!.. И тут их пара уходит резкой косой полупетлёй вверх, я тут же за ними такой же косой полупетлёй!.. В итоге – мы выше них метров на двести и на метров сто пятьдесят сзади. В общем, они перед нами как «на блюде», бери их и убивай. Смотрю, американцы закрутились, крыльями закачали – ага!.. пытаются нас под собой рассмотреть. Я потихоньку сближаюсь с ведомым, и когда мне до него оставалось метров пятьдесят, парень наконец догадался посмотреть вверх. За секунду его лицо из красного стало белым, как его шлем. Я так плавненько снова сблизился с ведущим, стал почти «крылом к крылу» и так пальчиком ему погрозил – «не шали!». Смотрю, он уже не улыбается, зато уже я скалюсь во все зубы. Теперь мне смешно. Тут американцы сваливают в пике на свою территорию, и только мы их и видели.

Прилетел, докладываю – так, мол, и так, имел встречу с парой американских «мустангов». Сложилось у меня мнение – быстрые, маневренные, но на вертикали против «яка» слабоват будет. Так что, случись что, «вертикаль» всегда будет наша.

В следующие несколько дней мы ещё раз встречали «мустангов» в воздухе, когда пару, а когда четверку. И каждый раз всё было по одному сценарию: американцы доводили скорость до максимума, а потом резко уходили вверх каким-нибудь вертикальным маневром – от «горки» до «иммельмана». И каждый раз всё заканчивалось одним и тем же, мы всякий раз оказывались метров на 150–200 выше них. Кстати, с Ла-7 была та же история – разгон, уход на вертикаль, «ла» сзади и выше.

Безусловно, случись нам повстречаться тысячах так на шести и выше, скорее всего, всё было бы наоборот, но ниже пяти преимущество на вертикальном маневре однозначно было за нами. Похоже, что американцы поначалу сами не верили тому, что видели, но после нескольких таких «проколов» они перестали уходить от нас вверх, а наоборот, стали уходить пикированием. Ну, в этом мы с ними не соревновались – во-первых, самолёты наши легче (а у Ла-7 ещё и обшивка деревянная); а во-вторых, зачем?..

А.С. Другие типы американских истребителей вам встречались.

И.Г. Лично мне нет, но другим летчикам пару раз встретились «тандерболты». Но те в пилотаже с нами не соревновались, сразу уходили пикированием. Но недолго наша служба в Китае в тот раз продолжалась, уже где-то в конце августа 1945-го мы перелетели в Харбин, где передали свои истребители маньчжурским лётчикам, а оттуда транспортными самолётами вернулись в Союз. И сразу на перевооружение, на Як-9П – на них мы и летали, до самого перехода на реактивные.

Юрий Смоленцев.

Москва. 2 сентября 1945 года

День, когда в той истории закончилась эта война. Я про японскую кампанию говорю. Это надо же – сюда попав, Отечественную прошел без единой царапины, а тут в первый день совершенно дурной осколок словил! Не иначе – знак свыше – что поистратил я свое везение?

Правда, заштопали меня качественно. И обещали, что в дальнейшем никаких ограничений по здоровью не будет – при условии правильной реабилитации, как сказали бы в более позднее время. Сам маршал Василевский намекнул, что пора бы мне переходить с оперативной работы на штабную и аналитическую, – может, и подумаю, теперь, когда Лючия сразу двоих родила, хочется мне их выросшими увидеть. Не каждого раненого майора в госпитале сам главком Дальнего Востока навещает, но тут случай особый: Василевский тоже член «ордена Рассвета», то есть в нашу Тайну посвящен, кто мы и откуда. И, как ни крути, но операцию мы все же завершили успешно – не только «управление водоснабжения» разгромили, лишив японцев бактериологического оружия, но и генерала Исии живым притащили, вместе с документацией, вещдоками и свидетелями (кого из тюрьмы успели освободить). Ребят жалко, и Андрюху «Чечена», родившегося в иной истории в 1980-м, в год Московской Олимпиады, и местных ребят – Пашу Коробова, Гошу Мартынова, Володю Барсукова, Равиля Зелимханова – а впрочем, после всего, что мы вместе прошли, нет для меня разницы между теми, кто со мной из 2012 года сюда провалился, и кто здесь вытянул на себе Отечественную войну. Но не бывает войны без потерь – и если мне как-то везло, то не ко всем судьба благосклонна.

А мне достались катана и вакидаси, взятые у самого генерала Исии. В этой войне обычай пошел, о котором не слышал я в нашей истории – может, пропагандисты виноваты, выпустив в обращение кое-какую литературу из иных времен? – но если осталось в Уставе Положение о наградном оружии, то отчего это обязательно должны быть кортики и шашки златоустовской работы, а не раритетные японские мечи? Если театр дальневосточный, и трофеи по праву? Кто первым додумался, не знаю, – но приказом Василевского это было узаконено, с конца июня. Для того отбирались подлинно дорогие клинки, а не новодел, и вручали перед строем, обычно вместе с орденом, не ниже «Красного Знамени», как на моем мече, – даже эфес и гарду (по-японски – цубу) успели позолотить. Так что буду при полном параде, как маршал Буденный, у которого наградная шашка еще с Гражданской – носить придется именно как шашку, а не по-самурайски, за поясом, но нам это рост позволяет, средний русский заметно выше среднего японца. Хотя, вот интересно, та же самая катана в японской армии называется син-гунто, а во флоте кай-гунто, различаются лишь ножнами (деревянные у армейцев, металлические у моряков), и рукоять отделана по-иному, носят эти мечи, в отличие от катаны, не за поясом, а на портупее. Но как мне ни разъясняли (и на целой куче экземпляров показывали), вот не нашел я отличия от катаны в собственно клинке. Меня больше заботит – если я хочу меч не только для украшения использовать, мало ли что, то придется приемы иаи-дзюцу (мгновенного выхватывания с ударом) изучать? А где я в СССР наставника по японскому фехтованию найду?