Велосипедисты

Велосипедисты
Влас Михайлович Дорошевич

«Дорогой друг!

Надеюсь, вы не будете особенно пенять на то, что в течение восьми дней я пишу второе письмо.

Но у меня есть на это уважительные причины, мой дорогой друг.

Я не могу удержаться от желания похвалиться одним учреждением, которым недостаточно гордится Одесса…»

Влас Михайлович Дорошевич

Велосипедисты

(Письмо к приятелю)

Дорогой друг!

Надеюсь, вы не будете особенно пенять на то, что в течение восьми дней я пишу второе письмо.

Но у меня есть на это уважительные причины, мой дорогой друг.

Я не могу удержаться от желания похвалиться одним учреждением, которым недостаточно гордится Одесса.

А, между тем, именно это учреждение выделяет её из ряда прочих русских городов, составляет предмет зависти, создаёт её славу.

Я говорю о велосипедном треке.

Чем мы можем похвалиться?

Наша торговля падает, особой образованностью Одесса, по врождённой скромности, никогда похвастаться не могла, даже наши знаменитые мостовые отличаются такой пылью, что мы можем пускать ими пыль в глаза только в прямом, а отнюдь не в переносном смысле.

Тогда как трек… У нас первый в России асфальтовый трек!

Вы, москвич, не чувствуете зависти при этих словах:

– Асфальтовый трек!

Не чувствуете?

У вас благородное сердце. Вам никогда не будет знакомо чувство зависти!

Мы бьём всероссийские рекорды!

Наша молодёжь… О, говорите что хотите про нашу молодёжь! Ставьте ей в вину, что за целый год в университет было подано всего 92 прошения о поступлении. Говорите, что она не хочет учиться. Но зато она бегает как ни одна молодёжь в мире!

Поразительно, головоломно, головокружительно.

И это не пустая забава.

Если бы вы видели эти счастливые лица отцов, матерей, братьев, сестёр, заседающих по воскресеньям на трибунах для публики. Если б вы видели, какою гордостью, каким восторгом горят их глаза, когда их близкий делает «финиш», которому позавидовала бы любая лошадь.

А эти мамаши! Какою тревогой полны их лица, когда дочки летят с развевающимися платьями и обгоняют друг друга, рискуя ежеминутно упасть и разбить себе личико, – этот главный шанс в жизни.

Тревога автора, произведение которого выставляется на суд публики!

О, вы не сказали бы, что это пустая забава.

Что эта молодёжь, у которой от постоянного фанатического кружения по треку лица принимают, наконец, такое же высоко-бессмысленное выражение как у вертящихся дервишей, – что она даром тратит свои силы.

Что она напрасно ради трека бросает учиться, читать, заниматься чем бы то ни было, возвышающим ум!

– Асфальтовый трек – это будущее человечества!

Так пророческим тоном изрёк мне Иван Иванович.

Мне жаль, что вы не знакомы с этим почтенным человеком.

Мы с ним знакомы давно, но не видались лет пятнадцать.

Я встретил его в прошлое воскресенье на треке, после гонок, и сразу решил, что Иван Иванович выиграл 200 тысяч.

Он сжал меня в объятиях и сразу смочил мою жилетку слезами восторга.

Он шептал голосом женщины, задыхающейся от страсти:

– О, как я счастлив… Как я счастлив… Как хорошо!

В таких случаях хорошо класть женщинам на голову мокрую тряпку.

То же сделал и я, и только тогда Иван Иванович немного пришёл в себя.

– Да что случилось? Что случилось?

– Пойми, что мой сын только что побил…

Я встревожился:

– Как, побил? Кого побил? За что побил? И чему же тут радоваться?

– Рекорд побил! Все-рос-сий-ский рекорд!!! Но этого мало! Мой средний сын признан лидером! Каково это? Иметь лидера сына! А ты видел мою дочь?

– Не видал.

– Настоящая лошадь!

Я был поражён.

Иван Иванович расхохотался.