Волчицы

Белый потолок сразу закружился, яркий свет так нестерпимо больно резанул по глазам, что пришлось мгновенно зажмуриться. Когда Маша снова осторожно открыла глаза, она увидела над собой людей в белых халатах. Началась какая-то суета, ей светили в глаза крошечным фонариком, прослушивали, ощупывали, делали что-то еще. Врачи о чем-то спрашивали девушку, она машинально отвечала. Маша абсолютно не понимала, что происходит, мозг давила страшная тяжесть, но вместе с тем во всем теле почему-то чувствовалась странная бодрость.

Девушке что-то вкололи, затем врачи исчезли из поля зрения. Вскоре появился молодой человек в белом халате, накинутом поверх серого пиджака. Лицо его показалось знакомым. С большим трудом Маше удалось вспомнить этого человека. Посетителем оказался старший лейтенант Дробышев.

– Здравствуйте, Маша, – произнес Дробышев. – Как вы себя чувствуете? Вы способны ответить на мои вопросы?

– Где я? – прошептала девушка. – Что происходит?

Дробышев внимательно посмотрел на девушку. Взгляд его показался несколько обескураженным.

– Мне сказали, что ваше состояние стабильно и вы вполне адекватны.

– Где я? – повторила Маша.

– Вы в центральной клинической больнице. Вас привезли сегодня утром.

– Почему? – снова спросила девушка.

– Вас обнаружили в городском парке без сознания, – ответил Дробышев. – И без одежды.

– Как без одежды? – не поняла девушка.

– Совсем, – пояснил старший лейтенант. – А теперь, давайте-ка, все-таки вы будете отвечать на мои вопросы.

Он придвинул стул к койке, сел и спросил:

– Что произошло ночью?

Маша ответила не сразу. А действительно, что произошло? При попытке вспомнить что-либо, в сознании образовывалась темная пустота, лишь изредка из самой глубины проявлялись смутные видения, более похожие на галлюцинации, из которых невозможно было понять ничего определенного.

– Я не знаю, – прошептала Маша.

– Совсем ничего не помните? – уточнил Дробышев.

– Нет.

– А что было накануне вечером? – продолжал спрашивать старший лейтенант.

Маша снова ненадолго задумалась. Видимо, ночью произошло что-то очень серьезное, впечатление этого тяготило сознание мрачной глыбой. Оно скрывалось во тьме, не проявляясь само и подавляя собою все остальное. Девушка едва смогла вспомнить, как Виктор привез ее в свой клуб, как она пыталась опробовать себя в роли танцовщицы. Потом вспомнился чей-то жутковатый волчий взгляд и все оборвалось, дальше была темнота. Стоит ли говорить об этом Дробышеву?

– Я ничего не помню, – прошептала Маша.

Дробышев пристально посмотрел девушке в глаза и произнес:

– У меня такое чувство, будто вы не желаете мне помочь. В чем дело? Сперва какие-то подонки напали на вашу подругу, теперь вот вы на больничной койке. А вы все молчите. Кого вы покрываете? Кого боитесь?

Маша ничего не ответила.

– Молчите? Ну, что ж, обойдусь и без вашей помощи. Я все равно поймаю их, будьте уверены. И когда это случится, попробуйте только их не опознать.

Дробышев поднялся со стула и, не прощаясь, направился к двери.

– Как там Оля? – робко спросила Маша ему вдогонку.

Дробышев обернулся. Он не хотел говорить об этом сейчас, девушке и без того уже пришлось несладко. Ему было искренне жаль эту робкую хрупкую девчонку, по своей наивности попавшую в водоворот событий. Но ее молчание просто выводило из себя и Дробышев не стал щадить чувства девушки.

– Сегодня ночью Ольга Перова умерла, – произнес он.

До Маши не сразу дошел смысл сказанного.

– Что? – ошеломленно переспросила она.

– Ваша подруга умерла, – жестко повторил Дробышев. – Ее больше нет.

Маша зажмурилась. Она не могла поверить услышанному. Оля, такая веселая непоседливая забавная девчонка. Сколько ей было? Столько же, сколько и самой Маше, чуть больше семнадцати. И ее больше нет. Нет. Больше никогда не увидеть озорной блеск в ее глазах, не услышать ее задорный смех. Оли больше нет. Почему-то вдруг вспомнилось, как она спрашивала: «Дура я, Машка, да?»

Маша до крови закусила нижнюю губу и сдавленно простонала. Слезы неудержимым потоком хлынули из ее глаз. Да, Оленька, дура ты! Как же ты могла так глупо уйти из жизни? И подруга твоя дура! Почему они не были вместе в ту злополучную ночь? Уж Маша как-нибудь смогла бы защитить подругу. А теперь вот Оли нет. Твари, изувечившие ее, спокойно живут на свете, а Оли больше нет.

В палату вошла медсестра.

– Все, хватит на сегодня, – сказала она Дробышеву.

– Я уже ухожу, – кивнул тот и повернулся к двери.

– Стойте! – нервно крикнула Маша ему в спину.

Дробышев снова обернулся. Заметив недовольство медсестры, он сделал ей знак рукой и попросил:

– Одну минуту, пожалуйста.

Приподнявшись на локтях, Маша торопливо заговорила:

– Оля сказала мне, кто напал на нее. Их зовут Игорь и Вадик. Однажды они уже пытались напасть на нас, когда мы были вдвоем, но мы убежали. Мы познакомились с ними в «Желтом попугае», это бар на Садовой улице.

– Можете их описать? – спросил Дробышев.

– Обыкновенные парни лет двадцати, высокие. У Вадика бакенбардики такие. Да, у них еще машина есть иностранная. «BMW», кажется, я в них не разбираюсь. Цвет синий, а номер не помню.

– Еще что-нибудь можете о них сказать? – спросил старший лейтенант.

– Нет, я больше ничего о них не знаю.

– Этой ночью на вас напали они?

– Нет. Я очень плохо все помню, но их точно не было. А я, кажется, была в «Афродите».

– Стрип-клуб в Заречье? – уточнил Дробышев.

– Да. Это как-то со всем связано, но я ничего не помню. Извините.