Как стать героем. Часть II. Месть Серого Магистра

Через полчаса Санька, подкрепившись, развернул свёрток и крякнул от досады.

– Ребята, вы чего мне подсунули? Это же полный богатырский комплект: шлем, кольчуга и меч. Не хватает лишь щита да верного вороного коня. Неужели вы думаете, что я в таком виде смогу незаметно до Берендея добраться?

– Так ты ж, как-никак, а богатырь, – нерешительно возразил Наум. – Но твое слово – закон.

Доспехи исчезли, а на столе появились простая застиранная рубаха, латаные штаны и пара стоптанных лаптей. Сверху лежал тонкий платок.

Санька двумя пальчиками поднял рубаху:

– Ну, молодцы, ну, конспираторы. Хорошо ещё грязью для достоверности не перемазали. Клубок ясно – дорогу указывать. А платок зачем? В девицу превращаться?

Слева прозвучал сдавленный смешок:

– Где ты видел девицу в штанах? А платочек тебе понадобится, когда до города доберёшься. Перед тем как войти во дворец, найди укромное местечко, и его себе на голову накинь. Там увидишь, что произойдёт.

Богатырь переоделся, вышел на крыльцо и бросил клубок на землю.

– Вы со мной? – спросил он у невидимок.

– Не можем. Яга наказала избушку сторожить.

– Ну, раз приказано, так ждите. Но я думаю, лучше вам отправиться на поиски Яги, – сказал Санька и зашагал за клубком.

Долго ли, коротко ли, наконец показались знакомые стены. У Саньки учащённо забилось сердце, и в душе затеплилась надежда: может, насочиняли про похищение Василисы, а она выбежит навстречу, протянет руки, засмеётся и бросится на грудь.

Но гладко происходит только в мечтах, а в жизни вечно идёт наперекосяк. Хотя солнце и стояло высоко в небе, городские ворота оказались на запоре. Возле них стояла телега, груженная сеном. Понурая лошадёнка равнодушно рассматривала что-то на земле, а из сена раздавался храп спящего возницы.

Санька постучал. Тишина. Он постучал сильнее. Никакого ответа. Тогда он принялся барабанить что было сил, затем развернулся и принялся колотить по створке ногой.

Наконец в бойнице появилось недовольное лицо стражника:

– Кого тут черти носят? – рявкнул он и, увидев бедно одетого парнишку, скривился: – Ты, обглодыш, будешь шуметь – уши надеру.

Это наглое заявление возмутило Саньку до глубины души. Получалось, что его и тут, в городе, совершенно не помнят и ни во что не ставят. Вроде и времени прошло не так много, а уже напрочь забыли.

– Я богатырь Санька.

Стражник сначала удивлённо хмыкнул, затем хрюкнул, а потом принялся громко хохотать и в конце концов повалился на пол. Наконец успокоился, вытер рукавом слезы и, снова высунувшись из бойницы, укоризненно произнёс:

– Молодой ещё, а врать горазд. Говорят, – он понизил голос, – его сам Кащей Бессмертный в свою свиту зачислил. Потому как геройская личность. Можно сказать, в одиночку весь Серый Орден уничтожил. Они наше царство захватить хотели, а Санька-богатырь не дал. Этих самых захватчиков, как тараканов, видимо-невидимо налетело. Богатырь Санька вышел им навстречу; как махнет мечом направо – улица, махнет налево – переулочек. Всыпал злодеям по первое число.

Слушая этот рассказ, парнишка непроизвольно расправил грудь и приосанился. Как не крути, а приятно, когда тебя хвалят. Молодец Баюн, постарался. На всё царство прославил. Но тогда тем более странно, что его не узнают. Раз в бою видели, так обязаны и помнить. Неужели он так сильно переменился?

– А ты в битве участвовал? – перебил он ударившегося в воспоминания вояку.

– Не так чтобы в самой битве, но почти; я в то время служил пешим ратником в той сотне, что на подмогу шла. Мы, считай, на полдня всего-то и не успели.

– Получается, ты Саньку и в глаза не видел?

Стражник насупился.

– Ты полегче, а не то по лбу схлопочешь. Здороваться не здоровался, врать не буду, но рядышком стоял. Вот как до тебя, даже ближе. Он ещё с Василисой…

– Ну и каков он? – продолжал напирать парнишка, надеясь, что теперь-то его узнают.

– Каков, каков. Я его вообще-то со спины видал, но скажу тебе – герой. Одно слово, богатырь. Плечи – во. Широченные такие плечи. Сам он – во, таких, как ты, пяток нужно сложить. Грудь колесом. Глаза голубые-голубые и волосы русые. Свой, коренной русак. Борода небольшая, колечками…

– Постой, постой, какая борода? Ты же его со спины видал?

– Люди сказывали. А ты не перебивай. Меч у него в три пуда. А голосина – не твоя писклявка. Как крикнет – лошади замертво падали. Тебе, недомерку, этого не понять. Это видеть надобно. И чего это я тебе все рассказываю, время зря теряю? Надоел ты мне, шагай куда шёл, а то стрелой угощу.

– Мне в город нужно.

– Всем нужно, – важно произнёс стражник.

– Так почему не пускаете? – недоуменно потряс головой Санька.

– Из дворца пришёл приказ: запереть все входы и выходы, чтоб ни одна вражья душа внутрь не проникла. Какая душа вражья, а какая нет – неизвестно. Раньше хоть столб с волшебным самоцветом стоял: стоило нечисти рядом появиться, он темнел. А теперь нет ничего, срыли столбик. Наше начальство, опасаясь царского гнева, на всякий случай приказало в город вообще никого пускать. Так что хватит болтать и вали отсюда, а то я уже и лук достаю.

Трудно сказать, чем бы закончилась эта «задушевная беседа», но к воротам подскакала группа всадников. Санька моментально узнал дружинников, с которыми он недавно так поспешно расстался. Он быстренько отвернулся, стараясь сделаться как можно незаметнее, а затем нырнул под телегу и замер. Но всадникам было не до него.

– Живо открывай, толстяку помощь нужна! – закричали они часовому.

Действительно, Митюха почти лежал в седле, привалившись к холке коня.

– Кто это его? – участливо поинтересовался часовой.

– И не спрашивай. Жуткая история. В дозоре мы стояли. Тут на нас напало целое полчище колдунов. Еле отбились. Толстяку больше всех попало, совсем плох. Надо срочно доложить царю, что совсем рядом нечисть объявилась.

Перепуганный часовой скатился по лестнице вниз, в караулку, переполошив мирно дремавшую дежурную смену. Поднялась суматоха. Стражники похватали оружие, высыпали на улицу и отодвинули засовы. Дружинники въехали в город, а следом втащилась и телега, под которой схоронился Санька.

Где Василиса?

Отыскать дворец – дело одной минуты. Вот оно, знакомое крылечко, на которое много раз возвращался Санька в своих мечтах. Он поправил рубаху, но вспомнил про платочек. Укромных местечек вокруг сколько душе угодно, и, свернув в первый же переулок, парнишка оказался в тупике из трех высоких заборов. Он вытащил платок и набросил себе на голову. Тонкая материя неожиданно развернулась в огромное покрывало, накрыла его целиком и превратилась в легкий белый дым. Дым рассеялся, и Санька довольно улыбнулся: вместо замызганного тряпья на нём красовались богатырские доспехи. Теперь не стыдно и перед царем показаться.

Он вернулся ко дворцу, поднялся по ступенькам и только взялся за ручку, как дверь распахнулась, и на крыльце появился Берендей.

И снова неожиданность: царь поначалу опешил, однако, вместо того чтобы обрадоваться, насупился.

– Явился, негодник? Ты где болтался?

– Что значит болтался? Дела были.

– Ишь ты, скажите на милость, – грозно вскинулся царь. – Дела у него такие важные и срочные, просто спасу нет. Небось от забот этих устал, намаялся, родимый. Ну ничего, я тебе устрою отдых. Стража, ко мне! Сейчас тебя посадят в холодную, а завтра утром отрубят голову.

– За что? – искренне удивился Санька.

– Как за что? – теперь уже удивился Берендей. – Кто привел нечисть во дворец? Из-за кого у нас неприятности?