Песни Красных Ястребов. Наследие пепла

– Это он на меня набросился! – Келли сунула начальнику под нос свое предплечье, на котором уже стали проступать синяки.

– Хватит юлить! – Дирк отмахнулся от ее руки, точно это была змея. – Я видел все своими глазами! Как городской советник объяснит своей жене, откуда у него ушиб на копчике?

– Так он еще и женат! Что за вертеп вы здесь устроили?!

– Не твое дело! У тебя почти не было обязанностей, я даже гостей провожал, и ты все запорола! Разве так сложно – быть приветливой? Ох, что теперь…

– Мансарда не входит в мои обязанности! – сказала Келли с непоколебимой уверенностью.

– Смотрите, какие мы недотроги, тьфу! В таком платье тебе самое место на мансарде! – с презрением шипел Дирк.

– Вы сами просили меня в нем приходить! Я была вежлива, я улыбалась этому болвану! Пьяница сам споткнулся о ступеньку! Я что, должна была его ловить?

– И не растаяла бы! Все, довольно препираться. Мне стоило огромных усилий все замять! Ты хоть знаешь, на какие жертвы я пошел? Куда уж тебе, приезжей! Собирай вещи и проваливай!

Келли потеряла дар речи. Только-только ей начало казаться, что Дирк теряет запал – и новый взрыв. Он и в самом деле увольняет ее из-за такой глупости?

– Вы не можете. Мне нужны деньги!

– Значит, будешь просить милостыню на рынке! А если нет… такие девицы, как ты, без работы не остаются, уж я-то знаю!

Мерзавец! Келли хотелось влепить ему пощечину. Ее сестра, Кейра, уже давно бы поставила Дирка на место и гордо вышла за дверь. Дирк был недостойным работодателем и даже в подметки не годился Кейре!

– Вы выставляете меня на улицу, зная, что у меня нет друзей в этом городе, и я нуждаюсь в деньгах. Зная, что я не виновата. Это настоящая подлость!

Келли была уже на пределе своего самоуважения, но слишком боялась оказаться на улице. Ей стоило столько усилий найти эту работу!

– Не тебе учить меня жизни, милочка!

Вот и все. Она осталась без работы. Хорошо, хоть ее постель в другой ночлежке оплачена на неделю вперед. Деньги на еду вот-вот закончатся. Если бы ее не обокрали в первый же день в Тревейне! Она просила дядю Курта выслать из Дагроссы немного банкнот, но так и не получила ответ… О Феликс, как же быть с тобой?

– Я требую выходное пособие! – заявила Келли.

– Что?! – разъярился Дирк.

У него был очень тихий голос, и ярость он выражал округлившимися глазами.

– Что слышали! Вы заплатите мне все, что должны!

– Это ты должна мне платить, милочка! За ущерб репутации! Проваливай, не то я тебя выставлю!

Келли едва не хихикнула. Дирк был на полголовы ее ниже, и явно не годился работать вышибалой. Впрочем, у него работал один сонный мужик, охраняющий мансарду. Он неплохо относился к Келли, а вот о самом Дирке отзывался без уважения.

Она набралась смелости и четко проговорила:

– Я не уйду отсюда без денег. А если вы меня выставите…

– И что же ты сделаешь, а?

Она была доброй, и он это знал. Но ее доброта тоже имела свои границы, как и самоуважение.

– Я много видела за две недели. Советников, судей, имперских чинуш – все поднимались на мансарду и творили там черт знает, что! Да если их жены узнают… они камня на камне не оставят от этого вертепа! Свежие новости: ночлежка Дирка сгорела вместе с драгоценной мансардой!

– Что? Да ты не знаешь никого из моих гостей, приезжая дура!

Но все-таки голос Дирка неуверенно дрогнул. Воодушевленная, Келли продолжила свой натиск:

– Память на лица у меня хорошая, и язык подвешен. Стоит мне что-то затеять, и я иду до конца, так что не вздумайте меня испытывать. Платите, или каждая крыса в Тревейне узнает, что творилось на вашей мансарде!

В конце концов, Дирк принес ей несколько помятых банкнот. Меньше, чем она рассчитывала, но все же. Хватит один раз увидеть Феликса, а дальше они вдвоем что-нибудь придумают.

Келли с облегчением покинула ночлежку Дирка. Дело шло к утру, и небо над Тревейной начинало светать. Этот город был совсем не таким, как она его представляла.

Баронство, обозначенное на имперских картах как «Железные Рудники», было одним из самых старых в Каарморе. В стародавние времена Тревейна была столицей крупного княжества, охватывающего весь гористый юг нынешней провинции. Словно символ великого прошлого, над городом нависал княжеский замок. Он был будто слеплен из черных башенок и шпилей, которые служили мишенями для молний. Длинные узкие окна, листовидные арки, черепица цвета запекшейся крови – эта громадина произвела на Келли неизгладимое впечатление!

Она думала, что Тревейна – гнездо аристократов со старомодными манерами. Город воспитанных, утонченных людей с перчатками и накрахмаленными воротниками. Келли не любила читать книги, но те любовные романы, что она прочла, выбрали своим местом действия именно Тревейну. На книжных страницах здесь лилась кровь и бушевали страсти, а в реальной жизни местные трущобы до боли напоминали Дагроссу. Вместо надломленных романтиков Келли встретила Дирка и полмесяца проработала в каком-то притоне.

Ей отчаянно нужны были деньги. Дело в том, что Феликс, возлюбленный Келли, отбывал наказание на местных каменоломнях. Ему грозил смертный приговор за преступление, которого даже не было, но Келли удалось убедить префекта Бальдвина смягчить решение суда. Феликса сослали на тревейнские рудники, а она последовала за тюремным конвоем. Она провела почти всю свою жизнь в отцовской таверне и впервые покинула Дагроссу: оставила прошлое позади ради любимого.

В представлении Келли тревейнские рудники были страшным местом, где заключенные работали на износ, гибли от изнеможения и жестокости надсмотрщиков. Воображение рисовало, как амбалы в масках палачей хлещут Феликса розгами по спине. Реальность оказалась куда как прозаичнее. Начальство на рудниках уведомили, что новый каторжник работал поваром, и Феликса распределили в кухонный отряд. Местная столовая должна была вовремя кормить несколько рабочих смен: нужно было готовить огромные чаны с незамысловатой едой и худо-бедно перемывать горы посуды. От складов с продовольствием до составления меню, на кухне было полно работы, и Феликс отлично для нее годился. Однако какое бы движение он ни сделал, за ним наблюдали десятки глаз, и за любую провинность можно было оказаться «на передовой».

На рудниках работали не только заключенные, но человеку с улицы туда было не попасть. Келли попыталась устроиться туда уборщицей, но Феликс ее отговорил.

– Тюрьма не место для нежных девушек, – сказал тогда он.

– Я уже бывала в тюрьме, – напомнила Келли.

– Я не позволю этому повториться!

Келли пообщалась с возможным работодателем, но пришла в подлинный ужас от казарм, в которых жили каторжники. Она отказалась от работы и отдала почти все оставшиеся деньги, чтобы хоть полчаса побыть с Феликсом наедине. Человека, который оказал ей эту услугу, звали Хаген. Он проносил на территорию каменоломен спиртное, табак и прочие мелкие радости, а также занимался организацией коротких свиданий. Хаген быстро понял, что Келли не представляет жизни без Феликса, и спустя пару тайных встреч решительно поднял цену. Он объяснил это тем, что руководство к нему приглядывается. Келли была уверена, что дело в пресловутой жадности. Любой тюрьме необходимы двуличные барыги вроде Хагена, и начальство всегда закрывает на них глаза.

Келли села на незнакомое крыльцо и еще раз пересчитала все, что смогла заработать в гостинице Дирка. Койка в ночлежке оплачена наперед, если Хаген все-таки сделает скидку, то она сможет купить еще еды и протянуть до конца недели. В животе Келли постоянно урчало, но она не могла позволить себе ни мяса, ни сыра. С тоской вспоминались дни, когда Феликс творил чудеса на кухне отцовской таверны…

… таверны Кейры. Как давно Келли не видела сестру? Где она, жива ли? Келли отчаялась узнать. Кейра с матерью покинули Дагроссу и отправились в бега, но по крайней мере они были вместе.

Келли поняла, что ей нужно увидеть Феликса сегодня. Происшествие с Дирком все еще не отпускало ее. Может, все-таки поискать работу на руднике? Они с Феликсом смогут видеться чаще, да и денег на дорогу уйдет меньше. Улыбнется ли ей удача, или придется драить полы до тех пор, пока не истечет срок? Келли не знала ответов, и ей срочно требовалось с кем-то поговорить. Но кроме Феликса, в этом городе у нее не было союзников – а они были ох как нужны!

Откровенное платье не подходило для тюрьмы, поэтому перед путешествием за город Келли переоделась. Если сэкономить на проезде, к полудню она доберется до рудников своим ходом. Короткое свидание и снова дорога, только остались бы силы… Удивительно, но она ни разу не пожалела о своем выборе. Последовать за возлюбленным на юг было самым правильным решением в ее жизни.

Келли никогда не видела целиком рудник, на котором работал Феликс. Издали обзор закрывали ограждения, а вблизи всё было не разглядеть. Однажды она подошла к краю провала, и ей стало дурно. Огромные неестественные врата в темную утробу земли. Когда-то на этих камнях мог расти лес, по траве бегали молодые олени, а теперь пропасть оскалилась в небо ровными рядами ступеней. Ярус за ярусом они уходили все глубже, и землю сковывали лестницы, рельсы, подъемники. Келли отделяли от пропасти лишь деревянные перила сколоченной наспех ограды. У нее закружилась голова, и она опустилась на корточки, стараясь подавить панику и оказаться поближе к земле. Больше Келли к краю провала не подходила.

Хаген заставил ее ждать на проходной. Десять минут, двадцать… куда запропастился этот барыга? Наконец, Хаген явился, и в его улыбке, как обычно, недоставало зубов.

– Наконец-то! – обрадовалась Келли. – Хаген, скажи, что все готово! Мне нужно его увидеть…

– Тише, дорогуша, не так громко. Пойдем.

Он провел ее через проходную и завел в один из хозяйственных бревенчатых домиков на краю карьера. Здесь жил Хаген и пара его подельников, которые днем пропадали на службе. Чтобы организовать работу заключенных на руднике, требовалась уйма работников, и далеко не все были чисты на руку.