Дурачок, или Эротический сон в августовскую ночь

Дурачок, или Эротический сон в августовскую ночь
Vysheslav Filevsky

Эмигрант из южноамериканской глуши возвращается продать квартиру. На родине пенсионная реформа: питаясь изменёнными продуктами, не живут дольше 60 лет; больных, неподдающихся и несогласных сжигают. Люди достаточны, от этого счастливы, живут по совести – поклоняясь Богу-Деньги. Царящий разврат захватывает героя. Но он не выдерживает натиска воровского уклада и от ужаса преображается в ангела.

Дурачок, или Эротический сон в августовскую ночь

Vysheslav Filevsky

© Vysheslav Filevsky, 2020

ISBN 978-5-4498-6508-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пояснение

Перед вами действительно описание приснившегося мне в августе 2019 года. Видение было настолько развёрнутым и ярким, что по пробуждении я немедленно записал его основные вехи. А вот работа по воплощению сна протекала очень долго, потому что мне было крайне неприятна и даже отталкивающа большая часть его содержания. Но бросить эту мерзость почему-то было жалко…

Зачем писать мерзость? – Дело не в ней самой, а в выводе, в преодолении её, в надежде на чистое, божественное прекрасное и обретении его.

Сон отражает в преломлённом виде происшедшее со мной на самом деле, страхи по поводу того, что предстоит совершить в будущем и происходящее в настоящее время. Это и совершающаяся как в России, так и в Бразилии пенсионная реформа. Это и необходимость продать квартиру в обществе, кишащем людьми, лишёнными какой бы то ни было нравственности. Это и отклик на множественные оскорбления и ограбления, которым я подвергался на Родине, в частности, краже квартиры. Это и кощунственно-лживый и даже оскорбительный лично для меня религиозный обычай. Это и кровоточащая рана от разрушения жизни моей и жизни моей семьи и от непрекращающегося звериного глумления над этой жизнью, над моею Родиной в Интернете, о чём я читаю. Прошу прощения у зверей – звери, как представляется, куда чище и благородней людей…

Предполагаю, в основном читателю моя писанина не близка. Но я пишу не для замороченных бытием и нуждающихся в развлечении людей, а оставляю таким образом потомкам мой жизненный и духовный опыт. Мне наивно представляется, что когда-то кому-то он может понадобиться. А нет – так нет, мне это не важно: мой взор устремлён в святую бесконечность, я уже не с вами, а за некоей духовной гранью.

Действующие лица не выдуманы, но так или иначе изменены в сравнении с образами, с которых они списаны, как оно и случается во снах. Но есть исключения. Так, почти полностью сочинён образ директора кладбища. Хотя то, что он говорит, имеет в мире место на самом деле. Не вполне близок к действительному и образ ангела, хотя встретить ангела мне посчастливилось в жизни, даже двух: в России и в Бразилии. Но у меня с настоящими ангелами исключительно духовное общение. Они – и живущие на самом деле люди, и пребывающие только в духе. Во многом сочинён образ главного действующего лица. Придумано событие, послужившее причиной его духовного преображения…

Во множестве разными людьми описаны именно такие преображения – происшедшие в общении с духовным наставником. Но у меня по жизни было иначе. Я претерпел множество посвящений, и почти все – без человеческой помощи. К большому сожалению, большую часть из них я не описал – только некоторые, самые серьёзные. Но суть посвящений, их итог похож на тот, что показан в книге…

Вообще духовное преображение – явление слишком сложное, непонятное и крайне далёкое обычному человеку. Его описание требует чрезвычайного мастерства, которым, боюсь, не обладаю. Помилосердствуйте и простите меня. Пытаться, однако, говорить о возвышенном, думаю, нужно, хотя и не вслух, а на том или ином носителе: вслух – нелепо и неблагословенно.

И в заключение скажу, что действие происходит ни в какой стране. Я нигде не обозначаю её имя, как и имя народа, не давая никому поводов для отрицательных переживаний и упрёков: всё написанное не имеет никакого отношения лично к вашей жизни – только изложение сонных видений. Где-то что-то узнали – это плод вашего воображения.

    Вышеслав Филевский, 19 апреля 2020 года, в день чудесного воскресения Иисуса-из-Назарета (по православному календарю).

«Гей, славяне»

Я переехал жить в Южную Америку, в глушь. На родине квартира сдавалась много лет. Я жил на эти деньги. Так поступают многие эмигранты, вы знаете. А теперь полетел продать её, потому что мы с женой захотели несколько улучшить наши скромные жилищные условия на старости лет…

Южная Америка небогатая. Но приличное жильё там стоит дорого даже в провинции. По скудости средств приходится жить неприлично, и оно может набить оскомину, не правда ли?

Спросите, зачем же я переехал из приличного места в неприличное? – Ответить не просто. Потому что приличность состоит не только в качестве сооружений… Однако не буду говорить об этом яснее, чтобы никого не обидеть уже в первых строках моего рассказа…

Прямых самолётов от нас на мою Родину по счастью нет. С обеих сторон друг дружкой особо не любопытствуют… Молодцы! Правильно, нечего – оно суетно.

После пересадки в Париже в соседнем кресле оказался словенец – я по паспорту разобрал. И он увидел на моём билете славянское имя. Обрадовавшись нашей общности, перекинулись несколькими словами, а улыбками менялись и того чаще. Воистину не выразишь и кучей слов того, что становится понятным после пары взглядов…

Словения НАТО? – Так оно для начальства НАТО… Дело начальства стравливать братьев, а дело настоящих братьев делать вид, что подчиняются, но с фигою в кармане… Да!.. И вообще, как частоначальник оказывается лишь названным отцом, издевающимся над пасынками… Ну да вы знакомы с этим не понаслышке.

В столице моей родины на паспортный контроль отправились вместе. Словенец прошёл его обыкновенно, но получил какую-то карточку. А на меня полицейский посмотрел напряжённо и не дал ничего. Вспыхнуло любопытство. Догнал словенца.

– Эй, приятель, прости, интересно, что это тебе дал полицейский. Потому что мне ничего не дал. —

Словенец съёжился. Его глаза странно замерли.

– Ste torej drzavljan katere drzave? Ali niste iz Juzne Amerike?

(Так вы гражданин какой страны? Разве вы не из Южной Америки?)

– У меня двойное гражданство, – соврал я на всякий случай.

У меня был только вид на жительство в Бразилии. А полицейскому, естественно, я показал документ своего урождённого – единственного гражданства.

– V tem primeru ste zaman oddali lokalni potni list.

(В таком случае вы подали местный паспорт напрасно.) —

Тут надо сказать, что я – пожилой, молящийся человек. Происходящее в мире мне представляется сущим безумием. Редко, кто отрицает, что мир – это большой сумасшедший дом, не правда ли? Поэтому за новостями не слежу, и не увидел оснований скрывать на родине моё гражданство. —

– Naj zivi slovansko bratstvo! (Да здравствует славянское братство!) – Воскликнул между тем словенец. И показал полученную от полицейского карточку. На ней оказался список продовольственных магазинов для иностранцев. И даже дал визитку:

– Vzemite mojo vizitko za vsak primer. Ce se kaj zgodi, bom posku?al pomagati. (Возьмите мою визитку на всякий случай. Если что-нибудь случится, я постараюсь помочь.) —

Я не понял, что означало поведение словенца и речи его. Но поблагодарил. Почувствовал гордость, что славянин. Вознёс хвалу Всевышнему за то, что в славянских сердцах остались родственные чувства. И, напевая «Гей, славяне» и не сворачивая к Аэроэкспрессу, пошёл в целях экономии на обычный электропоезд:

«…Дух славянский жив на веки,
В нас он не угаснет,
Беснованье силы вражьей
Против нас напрасно…» —

Я легонько размахивал свободной от чемодана рукой в лад песне. Этими же жестами отгонял, как комаров, «бомбил» – так соотечественники называли извозчиков-индивидуалов. Был всем доволен. На душе солнышко сияло. На небе – пасмурно, но для меня это не имело никакого значения, ибо главное солнце для человека вовсе не то, что звезда в небе.

Билетных касс не было. У проходного устройства стоял мужик в форме, безразличный, как манекен. Только на голове манекена по старинке было нарисовано лицо, а то сейчас ведь в основном они безлицые.

Сомневаясь, живой он или нет, я всё-таки спросил, как попасть на электропоезд. «Манекен» ожил и, не поворачивая кочана, механично ответил:

– Смартфон приложи. – И ткнул пальцем в жёлтый круг на походном устройстве.

Я заворожённо смотрел на мужика во все глаза. Но у того на лице вдруг двинулись мускулы. Мужик повернул голову и с искренним удивлением спросил:

– Да ты откуда взялся-то такой?

– Из Южной Америки, а что?

– А-а, – протянул мужик погрустнев, – дикие места, обезьяны. Вернись в аэровокзал и купи смартфон, – подвёл он черту разговору, возвратившись к своему обычному роботообразному состоянию.

«Быть живым роботом – в этом что-то есть», – мелькнула мысль. Мелькать, однако, было недосуг, и я поспешил выполнить распоряжение манекена.

В аэровокзале действительно оказался целый развал смартфонов.