Сны Великого Моря. Алаутар

– Конечно…

– С вашего позволения, доррогая Эланорр, я останусь тут, – мурлыкнул кот, – мне нужно поговоррить с Великими Стихиями.

– А мне нужно вернуться во дворец, – вздохнул Эдэальт, – я оставлю вам четырех воинов для солидности…

Эланор укоризненно посмотрела на него.

– Не стоит привлекать столько внимания к нашей частной прогулке, иначе кто-нибудь решит, что наших гостей имеет смысл опасаться, а мне хотелось бы убедить всех в обратном.

Эдэальт задумчиво пожевал губу, посмотрел на Дамарда и Арикарду и, будто что-то вспомнив, смирено кивнул.

– Ты права, сестра, это в любом случае бессмысленно.

Кот легко стукнул его кончиком пушистого хвоста по лбу, будто бы случайно задел обмахивая себя.

– Прриятного всем дня…

Исполненный достоинства кот направился в дом, Света поймала себя на мысли, что не может уже представить царственного зверя домашним котом. Эдэальт забрал с собой воинов, ожидавших у ворот и их отряд очень скоро скрылся за поворотом белокаменной дороги.

Эланор не торопила своих спутников, они не спеша прошли мимо дома, где ночевали Света с Дамардом, и вышли на террасу над морем. И вновь от красоты, на этот раз сияющего в лучах весеннего молодого солнца морского простора, захватило дух. Синева моря спорила с ультрамарином высокого чистого неба, в воздухе сияли мельчайшие брызги, с которыми играл ветер.

– Господин Эдэальт считает, мы опасны? – вдруг спросил Дамард, щурясь от яркого солнца.

– Конечно, вы опасны, он знал ваших родителей, даже если бы вы пришли сюда одни, без Великих, он считал бы вас опасными магами, которым эскорт из четырех или даже десятка воинов не помеха, – усмехнулась Эланор, – моему брату трудно довериться превосходящему его во всех смыслах противнику.

– В нашем мире калатари и ведьмаки не враги, – вздохнула Арикарда, за те четыре месяца, пока я жила у ведьмаков, я не поняла причины конфликта…

– У нас вовсе не принято задаваться такими вопросами. Этот конфликт длится со времен сотворения мира, сейчас, пожалуй, самые спокойные времена. Пакт о ненападении на пользу всем, и теперь калатари и ведьмаки боятся нарушить его, – с готовностью объяснила Эланор, – Именно поэтому я, зная Кадъераина много лет, не афиширую нашу с ним дружбу. Не поймут нас, ни его, ни меня.

– Вы знали обо мне? – напрямую спросила Арикарда.

Эланор кивнула.

– У Кадъераина пропал сын, незадолго до того, как в Викдэре появилась ты. Он просил меня позаботиться об Аромадъёре, если тот объявится в наших краях. По этой причине мы общались с ним много чаще, чем обычно. Конечно, я знаю все, что касается вас.

– Почему же Кадъераин ничего не говорил мне? – удивилась Арикарда, – Мне казалось, мы с ним подружились, о сыне он лишь упомянул, что тот внезапно покинул город, и больше ничего…

– Детка, прости мне мою фамильярность, ты даже не представляешь, что такое мир ведьмаков. Аромадъёр хоть и достиг возраста полной силы, все равно еще очень молод. По их правилам он не может взять и уйти, не объяснив отцу – главе своего клана, первому магу большого города куда и зачем он собрался. Это неуважение, как к отцу, так и к традициям. Кадъераин не верит, что его сын ушел добровольно, а значит, у него есть могущественный враг. Он не мог это обсуждать с тобой – это было бы неприлично, позорно, опасно, пока враг его дома не обнаружил себя, и в принципе не принято такие вещи обсуждать.

– Ужас какой, – ахнула Арикарда.

– У нас ведьмаки проще, – поддержал ее Дамард, – Я раньше не понимал, чем отличаются калатари от ведьмаков кроме внешности, у нас очень мало исключительно ведьмацких или калатарийских родов. Почти у всех в семьях были аркельды, какая уж тут вражда или слишком специфические заморочки

Увлеченные беседой они прошли мимо обелиска на скале, на поверку оказавшегося магическим маяком. Каждый вечер хранитель порта зажигал в нем огонь, даже зимой, когда суда избегали выходить в открытое море. Рыбаки предпочитали не покидать бухту, защищенную лабиринтом волнорезов. Основной сезон навигации должен был начаться на днях, поэтому поводу был приурочен очередной общегородской праздник – бал. Праздники калатари любили, каждую неделю находился повод для общегородского веселья.

Дорога свернула, море осталось позади, теперь они шли мимо белоснежных домов с окнами витражами, мимо зеленеющих садов, похожих на многоярусные торты высоких зданий, на каждом ярусе которых росли аккуратно подстриженные карликовые деревья с изумрудно-зеленой листвой, похожей на широкие ленты, мимо небольших уютных таверн и торговых лавок. Спустя какое-то время они вновь свернули, дорога пошла под уклон, навстречу им все чаще попадались спешащие по своим делам калатари, многие останавливались, кланялись Эланор, с удивлением поглядывая на ее спутников, другие улыбаясь, уступали дорогу, стараясь не привлекать к себе внимания.

Скоро они вышли к рыночной площади. С краю на широком полукруглом пятачке в тени едва распустившихся теряющихся в вышине деревьев резвились около десяти удивительных крылатых лошадей.

– Подняться на верхние уровни города удобнее и быстрее всего верхом на аклинахах, – Эланор хлопнула несколько раз в ладоши и к ним подбежал мальчишка калатари, до этого дремавший за одним из деревьев.

– Госпожа Эланор, счастлив видеть вас вновь, хотите, чтобы я нашел вам аклинаха?

– Мне и моим спутникам, – улыбнулась Эланор.

Мальчишка мельком окинул взглядом «свиту» своей правительницы, задержав взгляд на Арикарде и, достав из кармана уздечки, пошел ловить крылатых коней.

– В сказках моего мира такие создания называются пегасами, – заметила Светлана, любуясь грацией и силой приблизившегося к ней аклинаха.

– А в реальности их там нет? – уточнила Эланор.

Света лишь покачала головой. Ей в плечо доверчиво ткнулся черный кожаный нос, она рискнула погладить удостоившего ее повышенным вниманием аклинаха. Это был белоснежный конь с черными крыльями и черной полосой на морде, будто разделявшей ее на три части.

– Садитесь на него верхом, госпожа, – крикнул ей мальчишка калатари, подводя под уздцы к Эланор и Дамарду двух темно-синих со светлыми голубыми пятнами аклинахов.

Светлана лишь однажды в глубоком детстве сидела верхом на лошади и тогда ее буквально усадили в седло, а тут седло помещалось между крыльями и она совершенно не представляла как забраться туда, потому как стремян не было вовсе. Не долго думая, она представила себя единым целым с солнечными лучами, косыми стрелами падающими на зеленую лужайку «стоянки аклинахов». После все оказалось легче легкого, она просто материализовалась уже верхом на аклинахе, тот совершенно не возражал, расправив крылья, самостоятельно подошел к своим собратьям, выбранным для спутников Светланы. Дамард повторил ее маневр, исчез и объявился уже в седле, Эланор легко взлетела в седло, видимо, воспользовавшись магией, а Арикарда просто запрыгнула туда с легкостью профессионального наездника акробата. Ее аклинах оказался бежево-коричневым с черной гривой и хвостом.

Мальчишка калатари передал Эланор ленту, которую та завязала на уздечке своего аклинаха, снял шляпу и отступил в сторону.

– Доброго пути.

Эланор направила своего аклинаха вперед, остальные последовали за на ней без каких-либо дополнительных команд. Стоило ее аклинаху взлететь, другие также взлетели.

Света заворожено смотрела вниз, где проносились дома, сады площади и площадки с развлекающимися без дела аклинахами, коих в городе оказалось великое множество. Видимо, крылатые кони тут заменяли общественный транспорт. Увидела она и нечто похожее на канатную дорогу – прозрачные кабины, груженные какой-то сельскохозяйственной утварью – рулонами тканей, досками, связками сена, горшками с цветами, медленно скользили вверх.

Эланор заставила своего аклинаха долететь до самой верхней части города. Тут были в основном оранжереи и сады, здесь же располагался дворец правителей – белоснежное, как и прочие здания города, похожее на древнегреческий храм с многочисленными колоннами здание. С террасы дворца открывался восхитительный вид на море и на город внизу. Позади дворца раскинулся парк, больше похожий на самый настоящий дремучий лес, здесь аклинахи разгуливали совершенно свободно, равно как другие животные, которых Свете не удалось хорошенько разглядеть, но совершенно точно среди них были самые настоящие единороги.

– Вас будут рады видеть во дворце в любое время, – крикнула Эланор, направляя своего аклинаха снова вниз.

Арикарда, пролетевшая мимо светилась от удовольствия, Дамард крутил головой на 360 градусов, стараясь при этом не выпасть из седла. Света вдруг поняла, что она не боится ни высоты, ни полета, ни большого шанса свалиться, потому как наездница из нее так себе и своим конем она вовсе не управляет. Страх теперь представлялся ей чем-то абсурдным, при свете дня ей нечего было опасаться, малейшей мысли хватило бы ей, чтобы стать солнечным лучом. Свет мог позволить себе не бояться ни высоты, ни падения. Арикарде очевидно просто нравилось летать, открывающиеся панорамы ее интересовали куда меньше, чем ее брата.

Через несколько минут они приземлились на другом конце города, на нижнем ярусе, почти у порта. Эланор дождалась пока ее спутники спешатся, после чего похлопала своего аклинаха по шее.

– Лети к Касваэдэлю.

Аклинах послушно развернулся и вновь взлетел, следом улетели остальные три его собрата.

– Заговоренная уздечка лидера стаи, – понимающе усмехнулся Дамард, – то-то я смотрю они такие послушные.

Эланор улыбнулась и кивнула в ответ.

– У вас тоже используют подобную магию?

– У нас летают на всяких устройствах, в сердце которых находятся сферы белого огня, – проговорила Арикарда, – Я обожаю летать. Дамард перемещается куда угодно силой одного желания, а я, если бы даже могла также, все равно предпочла бы долететь.

– Скажу по секрету, я тоже могу переместиться куда угодно силой желания, – подмигнула ей Эланор, – обычно я так и делаю, но сегодня я получила истинное удовольствие от нашей с вами прогулки. Я забываю порой, как прекрасен мой город. Я должна поблагодарить вас, вы мне напомнили об этом.

Света оглянулась по сторонам. Они стояли на развилке четырех улиц: одна убегала вниз к строениям порта и причалам, вторая вела к высокой белой конусообразной башне со стрельчатыми окнами, смотревшими в сторону моря, третья улица, по-видимому была той самой, которая могла бы быстро привести к гостевым апартаментам, поскольку шла вдоль моря, а четвертая вела вверх к канатному подъемнику и располагавшейся чуть выше очередной «стоянке аклинахов».