Мне и так хорошо

– А где Бриллиант? – спросила я.

– Мы не знаем. Наверно, еще спит, – ответила Аза.

– Что значит, вы не знаете? А кто тогда знает? – рассердилась я.

В дверь ванной постучали.

– Ты там надолго? – спросил Пашка.

Я открыла дверь.

– Я все. Входи.

– У меня вопрос, – спокойно сказал мальчишка, пока мы с ним менялись местами. – Ты нормальная?

– Что еще за вопрос такой? – возмутилась я.

Я стояла в коридоре, в футболке и старых спортивных штанах, растрепанная, неумытая и очень злая в свой первый день в новом году. Блеск! Даже если не учитывать самый надоедливый для меня вопрос о моей «нормальности», это утро и без того было отвратительным, а уж с таким вопросом…

– Я не просто так спросил, – сказал Пашка. – Ты на меня не обижайся, но я частенько слышу, как ты болтаешь сама с собой, а иногда ты смеешься так, как будто смеются разные люди. Меня все это капельку настораживает.

– Всего лишь – капельку? А ты смелый парень! – сказала я. – Но что еще интереснее – ты очень внимательный, а это, безусловно, полезный дар.

– Так ты нормальная? – снова спросил Пашка.

– Я не буду тебе врать, – ответила я. – Я не совсем обычная, но вполне безобидная, так что можешь меня не бояться.

Я старалась говорить уверенно и даже сделала шаг назад, чтобы между нами с Павлом Алексеевичем образовалось больше пространства.

– Меня это устраивает, – сказал Пашка и закрыл за собой дверь ванной комнаты.

– Хороший мальчишка, – сказала у меня в голове Дакота. – Жаль, что ему не повезло с родителями.

– Хватит сокрушаться! – рявкнула я. – Лучше разбудите Бриллиант.

Так как у меня давно не было такого паршивого утра, я поначалу растерялась, а потом сама же на это и разозлилась. Я планировала начать Новый год с чего-то более приятного, ну, или хотя бы не с сонного паралича, потере одной из «моих» подруг и объяснений с товарищем на пороге собственной ванной. Пока я готовила завтрак, то размышляла о том, что не плохо бы начать поиски работы. На праздник ушло много денег, которые я откладывала на «всякий случай» и теперь запас надо было восполнить, а чтобы это сделать, нужна была работа.

– Пойдешь со мной искать работу? – спросила я Пашку, после того как мы позавтракали.

– Первого января? Чудная ты! – сказал Пашка. – Большинство людей сейчас либо спят, либо еще раз встречают Новый год.

– Можно поспрашивать в торговых центрах. Вдруг там нужен работник.

Павел Алексеевич задумался. По его лицу пробежала тень, скорее всего от каких-то воспоминаний или… Или, возможно оттого что ему нужно было сделать. Я наблюдала. У нас был хороший тандем – он смотрел за мной, а я за ним.

– Так ты пойдешь? – спросила я.

– Не могу, – ответил Пашка. Он едва заметно поежился, но быстро взял себя в руки. Только глаза выдавали его беспокойство. – Мне надо заглянуть домой.

– Мне сходить с тобой?

– Нет, – твердо сказал он. – Я сам справлюсь.

Я посмотрела на него, непогодам смышленого мальчишку и сказала:

– Послушай, Павел Алексеевич, я вообще советов не даю, но тебе дам, всего один – не дури! Чтобы не было – все это пройдет. Не трать зря время. Старайся совершенствоваться каждый день. Учись полезным вещам. Жизнь, она ведь только кажется невыносимо долгой, а на самом деле, она проходит очень быстро. Но, все не так мрачно и безнадежно, если у тебя есть мечта и ты каждый день идешь к своей мечте. У тебя есть мечта, Павел Алексеевич?

– Пока нет, – ответил он, переменившись в лице. Его явно удивил мой монолог.

– Так заведи. Мечта – это очень полезная штука. Иногда только она помогает вставать по утрам.

– Я попробую, – сказал Пашка. – Спасибо тебе.

Он ушел, а я осталась. Надо было идти, искать работу, но что-то держало меня дома. По всей вероятности это были тягостные думы о прошедшей ночи и об исчезновении Бриллиант. На душе было как-то не спокойно. Хотелось что-то сделать, но что именно, я не понимала. Плана у меня не было. Да еще и девчонки «мои» притихли, так что радоваться было нечему. Меня постепенно окутывало чувство тревоги и нарастающего ужаса.

Вдруг неожиданно я услышала нечеловечески вопль в своей голове. Я так испугалась, что даже подпрыгнула в кресле.

– Что, мать вашу, такое? – заорала я во все горло. У меня затряслись руки, и на минуту мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок.

Кричала Бриллиант.

– Что с тобой? – спросила я. – Что случилось?

– Мне страшно, – сказала Бриллиант и начала учащенно дышать. – Этой ночью… Вы видели то, что видела я? Вы видели?

– Что видели? – спросила Аза. – Мы ничего не видели! Нас накрыл сонный паралич, и мы не могли даже пошевелиться! А, кстати, где была ты?

Бриллиант молчала. Она глотала воздух так жадно, как будто его скоро совсем не останется.

– Я видела вас, – прошептала Бриллиант. – Я говорила с вами, но вы меня не слышали. Не одна из вас меня не слышала.

– Что значит – ты нас видела? Как это? – удивилась я.

– Я смогла выйти из тела, – еще тише промолвила Бриллиант.

Тут меня обдало жаром, как из огромной открытой печи.

– Вот теперь наверно самое время вызывать санитаров, – сказала я.

– Погоди ты с санитарами, – сказала Аза. – Давай сначала послушаем Бриллиант и уж тогда решим, что нам делать.

– Я знаю, что должна все рассказать, но я боюсь, – сказала Бриллиант. – По всей вероятности, я должна вам сообщить, что мы столкнулись с чем-то необъяснимым.

В комнате стало тихо. Мы все не знали, что говорить.

– Расскажи все подробно, – попросила Аза. – Расскажи, что еще ты видела? А самое главное, как ты смогла покинуть тело?

Она видела много. Даже больше, чем нужно.