Мне и так хорошо

– Чем я могу вам помочь? – спросил старик, и в его голосе прорезалось легкое раздражение.

Бриллиант прибавила шаг, чтобы не отстать от него и сделала так, что из подъезда они вышли вместе. Фрида, которая ждала мужа, была крайне недовольна сложившейся ситуацией, но умело скрывала свое желание побыстрее отделаться от надоедливой соседки.

– У меня проблемы со светом в коридоре, – начала придумывать Бриллиант. – Он иногда мерцает и …

– Надо смотреть проводку, – отчеканил Герман, не дав Бриллиант договорить. – Когда у нас с вами совпадет свободное время, я обязательно посмотрю вашу проводку, а сейчас извините, но мне некогда. Надо идти.

Герман повернулся к Бриллиант спиной и, подойдя к жене и внучке сделал короткий жест рукой который явно говорил о том, что им пора быстрее уходить. Бриллиант поняла это так же быстро, как и Фрида, но не подала виду. Она махнула старикам рукой и сделала вид, что направляется по своим делам в совершенно другую сторону. Это был заранее продуманный маневр. На самом деле Бриллиант должна была незаметно проследить за соседями и узнать, куда они ходят и зачем.

Был день. Стояла чудесная погода, поэтому по улицам ходило множество людей, некоторые из которых торопились все время, поглядывая на часы, а другие просто гуляли, не обращая никакого внимания ни на время, ни на людей пробегающих мимо них. Забавно было наблюдать и за теми и за другими, но внимание Бриллиант было приковано лишь к нашим соседям.

Бриллиант достала из кармана телефон, но не для того, что позвонить, а для того чтобы пообщаться с нами.

– В этом вашем спортивном костюме я выгляжу как дура с полным отсутствием вкуса, – язвительно пробурчала она. – К тому же в нем очень жарко! Ну, вот почему нельзя одеться красиво?

– Не начинай, – оборвала ее Аза. – Нормальный костюм. К тому же очень удобный наряд для подобных прогулок.

– В этом ты вся, Аза, – парировала Бриллиант. – Главное не удобство, а красота. Во всем должна быть красота и элегантность. В этом прелесть женщины!

Может она и была права, но это не значит, что нам не надоели ее разговоры про «элегантных женщин». Дакота заохала. Аза заругалась, а я промолчала.

– Кстати, у нас деньги на телефоне закончились, – поставила нас в известность Бриллиант. – Надо бы скинуть, а то не дай Бог, что случиться, а нам даже скорую помощь не вызвать.

– Не каркай! – рыкнула Аза. – К тому же, в скорую помощь вроде как можно позвонить бесплатно.

– В нашей стране, милая моя, мало что, можно сделать бесплатно, – огрызнулась Бриллиант.

– Давайте об этом потом, – сказала я, остановив этот обмен любезностями. – Такими темпами мы забудем, куда и зачем идем.

Разговор между нами прекратился, и Бриллиант убрала телефон обратно в карман. На улице и впрямь было довольно жарко, совсем не по-августовски и я одетая в этот злополучный спортивный костюм спустя полтора часа непрофессиональной слежки уже изнывала от жары, дорожной пыли и изнуренных лиц вокруг.

– Я сейчас умру! – сказала Бриллиант, которая снова достала телефон, чтобы сказать вслух о своем недовольстве. – Чего они все ходят и ходят туда-сюда? Ежу понятно, что ни в какие гости они не пошли. Наши замечательные соседи просто наврали нам, чтобы избавиться от нашего присутствия и наших расспросов.

– Так разве не это мы и хотели выяснить? – спросила Дакота. – Теперь, убедившись в том, что Фрида и Герман ведут себя подозрительно, мы можем заключить…

– Что? – вдруг резко спросила Аза пренебрежительным тоном. – Что они не настолько доброжелательны, как нам казалось сначала! Это еще не повод думать о них плохо.

Мое лицо исказила недобрая гримаса.

– Я тебя не понимаю, Аза! – сказала я. – То ты твердишь, что они именно те, кого мы ищем, а то вдруг встаешь на защиту этих стариков. В чем дело?

– Я не знаю, – ответила Аза. – Я не знаю, и я устала от всего этого безумия. Я хочу отдохнуть.

– Мы все хотим этого, – ответила я и попросила Бриллиант убрать телефон.

Спусти двадцать минут, Бриллиант попросила, чтобы ее сменили, и ушла со «сцены», оставив ее мне. Дальше слежку вела я сама. Ничего особенного за это время не случилось, но как только я поняла, что иду за соседями обратно к дому в моей голове сразу родился нехитрый, но вполне жизнеспособный план.

– Павел Алексеевич, чем занимаетесь в этот надоедливый солнечный день? – спросила я. Как вы уже поняли, я позвонила своему маленькому товарищу в надежде на его помощь.

Пашка ответил не сразу, потому что был искренне удивлен моему звонку, так как я звонила первый раз с тех пор как подарила ему телефон. Сам он мне тоже никогда не звонил.

– Я на улице с друзьями. У тебя что-то случилось?

– Нужна твоя помощь.

– Я готов, – коротко ответил Павел Алексеевич.

Такая мгновенная готовность меня порадовала. Я быстро истолковала ему свой план. Получилось довольно сжато и, закончив разговор, я не была до конца уверена, что Павел Алексеевич все понял, но он понял и даже больше. Идя на встречу к моим соседям у него в голове уже был свой собственный план.

Перехватив Фриду, Германа и маленькую Марусю возле дома, Пашка придумал самую простую и в тоже время оригинальную схему. Он взял с собой обычный мяч и, увидев, как мои соседи плавно приближаются к своему подъезду, он бросил мячик прямо в Марусю.

Девочка отреагировала вяло – слишком вяло и Павел Алексеевич это заметил. Он вообще много чего замечал, потому что львиную долю своего времени этот добрый, застенчивый парень проводил на улице где полным-полно всяких персонажей. Чтобы всегда быть начеку и не попадать в различные неприятности, Павел Алексеевич избрал собственную (как ему тогда казалось) стратегию – он старался меньше говорить и больше слушать и во время убегать, если других вариантов нет. Пока ему это помогало, и он был этому несказанно рад.

Разумеется, что он был бы больше рад уютному дому и заботливым родителям, но… Не у всех, получается, родиться среди нормальных людей и это не вина детей. Дети тут абсолютно не причем, но виноватые всегда есть – это правда. Кто-то всегда виноват, но об этом Пашка пока не знал. Он еще не дорос до таких глубоких размышлений о жизни и о людях в целом, но был уже очень к ним близок.

Когда Фрида бросила на Пашку свой ледяной взгляд, он ни сколько не смутился (у него бывали ситуации и похуже).

– Тебя что не учили вести себя прилично? – возмутилась Фрида.

– Я просто играл! Чего вы?

– Проваливай отсюда, – наклонившись к мальчику, сказал Герман. – Ты нам мешаешь.

Павел Алексеевич хитро прищурился, глядя на старика, а потом перевел взгляд на девочку.

– А можно мы с вашей внучкой поиграем в мяч? – спросил Пашка, сделав вид, что не замечает враждебного отношения к нему со стороны этих людей. – Можно?

– Нет, – сухо ответил Герман. – Иди куда шел.

– Так я сюда и шел, – сказал Пашка. – Эй, девочка, тебя как зовут? Пошли, поиграем!

Пашка взял девчонку за руку и слегка потянул на себя. Это очень не понравилось старикам, и Фрида быстро одернув его руку, встала между ним и внучкой так, чтобы тот не смог больше до нее дотронуться.

– Тебе же сказали – уходи! – взорвалась Фрида. – Уходи! И не смей здесь больше шататься, а то я тебя мигом в полицию сдам!

Только сейчас Павел Алексеевич понял, что мои соседи его не узнали. Не воспользоваться этим было бы глупо.

– А почему вы на меня кричите? – возмутился Пашка. Он выбрал самый верный путь, один из любимых путей, которые выбирают дети – громко вопить, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания. – Я ведь просто хотел поиграть с вашей внучкой! Это что – запрещено?

Старики растерялись. Не зная как лучше поступить и какой избрать метод общения с этим навязчивым мальчишкой, чтобы он, наконец, от них отвязался, Герман быстро подскочил к жене и внучке и, схватив девочку на руки, зашагал к подъезду, предоставив Фриде разрешить этот конфликт.

Фрида не одобрила поступок мужа, но говорить ему об этом в сложившейся ситуации было бы неразумно. Вместо этого она чуть склонилась к Пашкиному лицу и, выдавив из себя улыбку, сказала:

– Ей вовсе не запрещено играть, просто она больна и такие игры как беготня с мячом нашей Маруси не подходят. Прости, если мы тебя обидели, но такие дети как ты, полные здоровья не смогут понять, как тяжело приходиться нашей внучке.

Фрида повернулась и тяжелой походкой направилась к дому. Пашка проводил ее взглядом, а когда она скрылась в подъезде, он сразу направился ко мне, потому что давно заметил меня прячущуюся в кустах.

– Ну, как тебе они? – спросила я. – Что скажешь?