Мне и так хорошо

– На вид вполне нормальные люди, – ответил Пашка. – За остальное ручаться не берусь. К девчонке они относятся с трепетом. Не дают ей шагу от них ступить. Старуха сказала, что их внучка больна, и ей нельзя ни бегать, ни прыгать. Это вполне может быть правдой. Девочка на самом деле выглядит не очень здоровой.

– Знаю, – подтвердила я. – Больше тебе ничего не бросилось в глаза?

– Вроде нет, но в следующий раз я попробую разговорить их внучку, – сказал Пашка. – В следующий раз…

– Не будет следующего раза, – сказала я. – Если они те, кем я их считаю, то тебе больше не стоит им надоедать. Ладно, Павел Алексеевич, спасибо тебе за все. Можно мне пригласить тебя в кафе?

– Не надо, – ответил Пашка. – Если я тебе больше не нужен, то я вернусь к друзьям. У нас там кое-что намечается.

Мне так хотелось спросить, что же там у них намечается, но Павел Алексеевич принял такой важный и взрослый вид, что мне почему-то показалось, что я могу оскорбить его своим вопросом.

– Понятно, – ответила я. – Если что, приходи.

Мы простились в кустах возле моего дома. На душе было как-то не спокойно, и я топталась на месте, не понимая, что мне следует делать дальше. Уже через несколько секунд я пожалела о том, что втравила Пашку в эту историю. Не надо было этого делать. Мне надлежало бы самой во всем разобраться и не подставлять под удар малолетнего ребенка. Вот дура! Какая же я дура!

Терзания переросли в панику и я, продолжая стоять все в тех же кустах, не знала, что делать и куда податься, чтобы хоть как-то разгрузить голову. Мне не хотелось снова бродить по улицам, но и домой идти не хотелось. Куда же мне деться?

– Иди домой, – прозвучало в моей голове.

Я узнала голос Дакоты.

– Лучше в клуб, – вмешалась Аза. – Очень уж хочется поплясать.

– Нам сейчас не до танцев, – устало сказала Бриллиант. – У нас полно неотложных дел. Иди домой.

И я пошла домой. Уставшая, злая и совершенно потерянная, я поднялась на свой этаж и первым делом осторожно, на цыпочках подкралась к соседской двери. Прислушавшись и не услышав ничего особенного, я пошла к себе. Не было смысла стоять возле чужой двери и чего-то ждать. Я уже поняла, что за этой самой дверью всегда будет тихо, сколько не прислушивайся.

Мне не пришлось долго пробыть наедине с собой, так как где-то, через двадцать минут ко мне пожаловал Павел Алексеевич. Надо отметить, что за то время пока я была с ним знакома, мне не приходилось в нем сомневаться. Он всегда делал именно то, что говорил и никогда не обещал того, чего не мог или не хотел делать. Я искренне считала, что вот из таких мальчиков вырастают настоящие мужчины и думаю, что я почти права в своих умозаключениях.

Пашка устало сел в свое любимое кресло и, прикрыв глаза рукой, устало произнес:

– Лето заканчивается. Пора уже браться за ум.

Я сделал вид, что не поняла то, что он сказал.

– Что? – переспросила я. – Ты о чем?

– В школу скоро, – ответил Пашка. – Думаю мне нужно начать учиться.

– Это взрослое и умное решение, – сказала я. – Особенно если учесть, что прошлый год ты закончил так себе.

– Да знаю, – огорченно сказал Пашка. – Теперь хочу попробовать по-другому. Надоело мне в глупых людях ходить. Надоело, что меня постоянно дергают. Хочу быть, как ты. Хочу выучиться и построить свою жизнь так, чтобы не от кого не зависеть.

Я слушала и не перебивала. Любые детские «мысли вслух» всегда надо слушать и слушать внимательно, прежде чем что-то говорить. Мне нравились Пашкины мысли, и я боялась их спугнуть, поэтому пока молчала.

– В общем, я тут подумал и решил попросить тебя, чтобы ты мне помогла в учебном процессе, – осторожно сказал Пашка. – Конечно, я знаю, что у тебя не так-то много свободного времени и тебе может и не хочется тратить его на меня, особенно если учесть, что я пока не смогу с тобой расплатиться за твою помощь. Но, будь уверена, что как только я выросту и добьюсь успеха, я тебя отблагодарю.

Странно слушать такие речи из уст десятилетнего мальчишки. Больше чем уверена, что родись он в более благополучной семье, с более ответственными родителями, такие мысли никогда бы не попали в его голову в таком юном возрасте. Но, он родился там, где родился и никто ничего с этим поделать уже не мог. Такова жизнь.

– О благодарностях не думай, – жестко ответила я. Я не хотела его обидеть, лишь хотела, чтобы его запал не пропал, а это можно было сделать, только лишь объяснив ему, что если я возьмусь за дело, то ему придется нелегко. – Я готова помочь тебе во всех твоих начинаниях, но учти – это будет трудно. У тебя к школе все готово? Ну, там тетради, ручки, рюкзак и прочая дребедень?

Павел Алексеевич заерзал на месте, и я поняла, что ни черта у него не готово. Я не стала подвергать его одной из самых унизительных процедур, а именно признание того, что его родители не позаботились о нем, как должны были, поэтому сама ответила на свой вопрос.

– Завтра надо пробежаться по магазинам и купить все необходимое. Как ты справедливо заметил – лето заканчивается, а у нас с тобой еще полно работы.

Пашка слегка улыбнулся. Для меня этого было достаточно. Мы по-семейному поели, потом я разрешила Павлу Алексеевичу полазить по интернету, а сама выпустила на «сцену» Дакоту, которая больше чем учиться, любила учить, поэтому никто лучше нее не подошел бы на роль человека способного распланировать все для Пашки.

Как только Дакоте выпала возможность блеснуть на том поприще, где она была незаменима и непобедима, она взялась за дело решительно, как того требовали обстоятельства. Усевшись на диван с блокнотом и ручкой, Дакота стала составлять список покупок для нашего маленького приятеля, расписание занятий (она уже мечтала заняться с ним уроками и подтянуть его по определенным предметам) и еще много разных списков, которые она любила составлять и держать под руками.

Мы не мешали нашей всезнайке, но лишь до той поры пока речь не зашла о костюме на праздник первого сентября. Тут в голове зазвучал голос Бриллиант.

– Этим займусь я и только я, – выпалила она. – Знаю я вашу любовь к моде. Наденете на мальчишку какую-нибудь ерунду, а у меня он будет одет с иголочки. Надеюсь, все помнят одну из знаменитых фраз Коко Шанель: «У вас не будет второго шанса произвести первое впечатление».

– Но он, вроде как не первый раз идет…

– Под моим руководством – первый, – не отступала Бриллиант. – То есть под нашим руководством. К тому же в этом учебном году и в школе могут быть новенькие ученики и учителя. Так почему бы нашему Павлу не произвести должного впечатления? Все, ничего не хочу слушать! Внешним видом Павла Алексеевича займусь я и точка.

В то время пока в моей голове происходила вся эта беседа, сама я просто сидела на диване, уставившись в блокнот, и ничего не делала. Со стороны могло бы показаться, что я впала в какой-то транс, и любой другой человек мог бы даже испугаться, увидев такое, но Пашка просто посмотрел и все. Он уже не первый раз замечал мое странное поведение и уже привык к моим «странностям». Его это не волновало и не пугало, а это – главное.

Перед тем как лечь спать, я подумала, что, скорее всего зря набросилась на стариков. Ну, какие из них маньяки? Я живу с ними рядом почти год и по большому счету не могу сказать о них ничего плохого. Единственное, что меня насторожило – это их «внучки» или почти внучки, но ведь у них и в правду могут быть внучки с плохим здоровьем. Особенно, если учесть нынешнюю экологию и качество продуктов на прилавках, то отсутствие здоровья у детей – это вполне обычное явление.

Уже засыпая, я решила, что нужно найти других подозреваемых, а за соседями просто приглядывать или вообще оставить их в покое. Сама не зная почему, но погружаясь в сон, я испытала чувство симпатии к старикам.

Глава 12

Ночь. Ночь наступает всегда и для всех, но она не всегда несет с собой успокоение и награду за мучительный день. Иногда ночь в несколько раз хуже самого тяжелого дня. И вот у меня эта ночь, ночь двадцать второго августа была гораздо хуже целого двадцать первого августа.

Я очнулась вытянутая в струну и с остекленевшим взглядом, уставленным в потолок. Ничего нового. Я по-прежнему ничего не видела и не чувствовала, а вот «мои» девочки видели и слышали все и мне было их жаль. Просто по-человечески жаль. Они снова стояли посреди комнаты, все втроем, держась за руки и смотря по сторонам. Им было страшно, и этот страх засасывал их как болото. Возможно, многие из вас знакомы с таким страхом – поглощающим. Он очень опасен, и если его не прогнать сразу, он уничтожит все на своем пути. Тот, кто знал это лучше всех – была Аза. Именно она и начала «стряхивать» с себя и с девчонок этот панический страх.

– И чего это у нас ручки затряслись? – с дружелюбной издевкой спросила она. – Вы каждый раз как первый, честное слово! Отпусти мою руку, Дакота или перестань трястись!

Дакота смущенно посмотрела на свою подругу, но руки не выпустила. Ей было важно чувствовать поддержку с обеих сторон.

– Что-то тут сегодня особенно неприятно, – сказала Бриллиант.

– А, по-моему, все как обычно, – ответила Аза и посмотрела на спящего Пашку. – Везет пацану! Спит и горя не знает, а мы тут стоим и вообще ничего не знаем. Может у кого-то есть идеи?

Идей не было. Так же не было никаких движений. Ничего. Только тишина.

– Мне страшно, – сказала Дакота. – Почему ничего не происходит?

Аза ухмыльнулась, потому что на ум ей пришла одна веселая мысль. Она подумала, что если сейчас из кухни или откуда-то еще начнут выходить призраки, то было бы забавно увидеть их с флагами и с барабанами, марширующих под какой-нибудь гимн. Аза была уверена, что такое зрелище может повергнуть в шок любого человека.

– Ты чего улыбаешься? – спросила Бриллиант. – Есть повод?

– Нет, – ответила Аза. – Наверное, я просто схожу потихоньку с ума.

Дакоте не нравились разговоры про сумасшествие. Она считала, что они подрывают моральный дух. Дакота была умна и знала лучше других, что в их общей голове не все в порядке, там иногда бродят странные мысли и вообще там довольно тесно для четверых, но, пока она не могла придумать ничего, что помогло бы мне жить нормально. Она старалась, и я это знала.