Призраки настоящего

– Почему ты злишься? – Виктор тоже заводился. Он выхватил сигарету из моих пальцев. – Я же просил не курить! – повысил голос.

– Не трогай меня!

Я хотела уйти с балкона, но Виктор схватил меня за запястье и притянул к себе спиной. Я замерла. Поднялся сильный ветер, балкон был не крытым и маленьким, мне стало нечем дышать.

– Что происходит, Диана? Твоё поведение неподобающе прилежной жене и матери, – прошептал возле моего уха он. Этот шёпот был противным, как будто чьи-то липкие щупальца забрались в моё ухо и скользнули внутрь.

Я вздрогнула, отойдя от него на несколько шагов, и упёрлась спиной в стену.

– Отпусти, – тихо произнесла я ровным голосом.

Виктор отпустил мою руку.

Вечность

Прилежная жена и мать. Какая она? Что вообще значит – «идеальная семья»? Разве семья должна быть идеальной? Она просто должна быть. Полной.

– Мам, – Ева приоткрыла дверь нашей с Виктором комнаты.

Виктор уехал в город, должен был вернуться к ночи. Мы остались с дочерью вдвоём.

– Да, милая? – Я отложила книгу, над которой задумалась.

– Можно мне к тебе?

– Ты же уверяла меня, что не боишься грома, лгунишка, – я подняла край одеяла, запуская Еву.

За окном опять сверкнула молния. Дочь прижалась ко мне, обнимая за талию обеими ручонками. Я убрала книгу на тумбочку и поцеловала Еву в плечо, улыбаясь.

– С тобой мне точно не будет страшно, – пропищала Ева, уткнувшись носом мне между грудей.

– Хитрюшка, – я прилегла, потянув её за собой.

– Расскажи мне страшную сказку… – устрашающе прошептала дочь.

– Под гром и молнию? Чтобы ты напрудила мне в кровать? – рассмеялась я, вдыхая запах её влажных волос. Они пахли малиной: у Евы был детский шампунь с малиновым вкусом.

– Я уже большая! – возмутилась дочь. – Я не пружу в кровать!

– А как насчёт доброй сказки про Принцессу?

– А может тогда про Снежную Королеву? – Ева посмотрела на меня заинтересованно.

– Ладно, – сдалась я. – На чём мы остановились в прошлый раз?

Глаза Евы загорелись, она подскочила, выпутываясь из моих объятий:

– Когда Герда попала в за?мок Снежной Королевы и увидела Кая, который складывал из ледяных осколков слово… – она задумалась. – Какое слово складывал Кай?

– Он складывал слово, которое не имеет ни начала, ни конца, – улыбнулась я, давая ей подсказку.

– А разве что-то не имеет ни начала, ни конца? Разве может такое быть?

Еве уже исполнилось девять, но порой она задавала такие вопросы, на которые я не знала, что ответить. Зато Виктор всегда находил слова, чтобы заинтересовать её и подбросить новую пищу для размышлений. Это тоже вызывало во мне ревность. Виктор читал ей стихи наизусть, Ева с широко раскрытыми глазами, ни разу не моргнув за всё стихотворение, слушала его. А потом пересказывала всё своими словами. Это должно было казаться милым, но я, сжимая руки в кулаки и скрипя зубами, выходила из комнаты и уходила на балкон, чтобы выкурить сигарету и успокоиться.

– Мам? – Ева позвала меня. – Ты уснула?

– Задумалась, – я поцеловала её в румяную щёчку.

– Так что не имеет ни начала, ни конца?

– Это я у тебя спросила, – рассмеялась я. – Хитрая!

– Но я не знаю! – Ева нахмурилась. – Расскажи-расскажи-расскажи…

– Вечность, – выдохнула я. – Это слово складывал из льдинок Кай.

– И у вечности, правда, нет ни начала, ни конца? – Ева смотрела на меня тем самым взглядом, какими смотрела на Виктора, когда он читал ей стихи.

– Правда, – кивнула в ответ я, как будто этим кивком подтверждая правдивость своих слов.

– Мам, – Ева крепко обняла меня за шею и прошептала, я ощутила её тёплое дыхание, от которого по шее побежали мурашки, – а ты останешься со мной всю вечность?

Я замерла. Сердце забилось чаще. Я обняла её худенькое тело обеими руками. Как бы хорошо нам было вдвоём… Только я и она. Всегда. Вечно. И как будто в подтверждение моих мыслей в окно сверкнула молния.

– Куда я от тебя денусь, – я поцеловала её в оголившееся плечо и поправила ночную маечку, которая сползла.

– Мне иногда снится, что ты тонешь в нашем озере, а я не могу тебя спасти… – прошептала Ева. Её губы почти касались моего уха.

– Милая, – я испуганно отстранилась от неё, заглянув в любимые изумруды, – это всего лишь сны, понимаешь? Я всегда буду рядом.

– Обещаешь?

– Обещаю! – Я поцеловала её в лоб.

– И папа тоже?

Сейчас во мне снова всколыхнулось желание схватить Еву в охапку и бежать, пока мы не окажемся одни в густом лесу среди деревьев. Чтобы никто никогда не нашёл нас. Чтобы Виктор нас не нашёл.

Только она и я.

– И папа, – вымученно сказала я, крепче обнимая дочь.

Я смотрела, как она ворочалась во сне. Стояла на балконе и курила, наблюдая за ней в приоткрытую дверь. Дождь закончился. На улице было свежо и прохладно. Я куталась в тёплую шаль, которую нашла на чердаке ещё до встречи с Виктором…

– Чердак… – произнесла я, рука с сигаретой застыла, не донеся её до губ.

Уже почти полночь. Виктор ещё не вернулся. Успею ли я? Выбросила недокуренную сигарету и быстрым шагом, стараясь не шуметь, пошла к лестнице, ведущей наверх.