Падение в небо

Время близилось к полудню.

Агата собирала мои вещи, а я сидела на кровати, наблюдая за тем, как она раздражённо бросает платья в сундуки. Эта раздражённость так не вязалась с её образом: пшеничные пряди были собраны в тугую причёску на макушке, но из-за эмоциональных движений волосы уже спадали на лицо и плечи. Шёлковое бледно-розовое платье, которое она надела специально для меня, потому что я любила, как эта ткань облегает её маленькие груди и узкую талию, прилипло к влажному потному телу. Жестикулируя руками, она каждый раз тяжело вздыхала, от жары и эмоций.

В одной руке я сжимала мокрую салфетку для обработки ран, а во второй флакон, который она мне принесла.

– Зои… – выдохнула она, присаживаясь на край кровати. – А помните? – Агата нервно усмехнулась, прокручивая в мыслях воспоминания, когда она впервые переступила порог нашего дома.

– Конечно же, я помню, – придвинулась ближе к ней я.

Она повернулась ко мне и замерла. В уголках её карих глаз застыли крупные капли слёз, она нервно покусывала нижнюю губу.

– Я полюбила вас с первого взгляда, вы же знаете?

Я кивнула.

– Я смотрела на вас и не могла до конца поверить, что вы… – она сглотнула, – вы – самая красивая женщина Я?нины выбрали меня, – Агата усмехнулась, – такую простушку, – посмотрела мне в глаза, – второй женой вашему мужу.

– Ты не простушка, – я переложила салфетку в ладонь, в которой сжимала пузырёк с батрахотоксином, и коснулась освободившейся рукой её плеча.

Она вздрогнула и посмотрела на мою кисть на своём плече. Потом подняла глаза на меня.

– Вы разлюбили меня, Зои? – слетело с дрожащих губ.

– Что ты такое говоришь, милая, – я придвинулась ещё ближе, коснувшись губами её влажного виска.

– Тогда почему вы оставляете меня?

– Я… – я не знала, что ответить. Прислонилась лбом к её румяной щеке и тяжело вздохнула.

В её голове промелькнула картинка первой брачной ночи. Я улыбнулась этому воспоминанию.

Она дрожала всем телом, а из испуганных широко раскрытых глаз водопадами стекали слёзы. Я остановила Германа и первая подошла к ней, взяла её руку в одну ладонь, а кончиками пальцев другой вытерла щёки. Она на мгновение успокоилась. «Не бойся, я не обижу тебя», – произнесла я и поцеловала её. Она неуверенно ответила на мой поцелуй, а потом положила свободную руку мне на талию, прижавшись ко мне всем телом увереннее. Она доверилась мне, а сейчас я разбивала её маленькое сердечко…

– Я сделаю всё, что нужно! Я выношу вашего ребёнка, я… – она запнулась, а в её голове возникла картинка, как она поднимается на эшафот и просовывает голову в петлю, – я залезу в петлю вместо вас!..

– Не надо, Агата, – прошептала я, перебивая её слова и мысли. – Ты будешь жить долго и счастливо. Придёт время, и ты родишь Герману наследника, – я улыбнулась, – или наследницу. У малыша будут его глаза…

– Зачем вы так со мной… – простонала Агата, поворачиваясь ко мне лицом и ловя мои губы. Я не сопротивлялась, когда она жадно впилась в них поцелуем, а потом отстранилась и не смогла сдержать рыдания, пряча лицо в ладонях. Она резко поднялась и отошла от кровати.

Сегодня было очень жарко. Вопреки моему нежеланию Агата раздвинула шторы и открыла настежь балконную дверь. Я скрылась от солнечных лучей под балдахином, забившись в угол.

– Я прошу вас передумать! – всхлипывала она и нервно ходила из угла в угол.

Я молчала.

– Вы… вы не можете нас оставить! – Агата остановилась и посмотрела мне в глаза. – Вы не поступите так со мной… – причитала она, уже не обращая внимания на мою реакцию. Глаза её были стеклянными, она как будто смотрела сквозь меня, волосы расползлись по плечам. Она говорила сквозь рыдания. То бросалась к моим ногам, то со злостью отходила от меня, то сжимала мою руку и умоляюще прожигала взглядом.

– Я не могу… – выдохнула я, добавив тише: – …иначе.

Агата выхватила из моей руки флакон и отскочила в сторону:

– Тогда я сама приму яд!

Я медленно поднялась:

– Ты не сделаешь этого, милая.

– Я сделаю! – уверенно заявила она, сжимая пузырёк в руке.

– У тебя под сердцем жизнь, – я подошла ближе и положила ладонь ей на живот. – И если ты прервёшь её – ты будешь все последующие жизни страдать и расплачиваться за это преступление.

– Я не понимаю… – Агата обиженно смотрела на меня, её тело дрожало, а из глаз лились слёзы.

– Не совершай моей ошибки, – спокойно ответила я, не убирая ладонь с её живота.

Она быстро хлопала ресницами, смахивая слёзы, но по-прежнему сжимала флакон:

– Вы не оставите меня сейчас…

Я улыбнулась, подняв руку с живота к её щеке. Агата закрыла глаза, наслаждаясь моими прикосновениями. Я слышала её мысли. И исполнила её желание: прильнула к губам, солёным и влажным от пота и слёз. Она неуверенно, как в тот первый раз, ответила на мой поцелуй.

– Отдай мне пузырёк, – прошептала я, немного отстранившись от её губ.

– Зачем вы так со мной?

Я погладила её по щеке. Она неохотно отдала мне яд, вложив в руку, в которой я сжимала салфетку. Я спустила вторую руку со щеки на талию.

– Ты должна пообещать мне, Агата, что ничего не расскажешь Герману. Ты подаришь ему всю свою любовь, ничего не требуя взамен.

– Вы не можете… – Агата пошатнулась, но я прижала её к себе, ощущая жар и дрожь от её тела.

– Агата! – громче сказала я. – Ты слышишь меня?

Она кивнула.

– Пообещай!

Она снова кивнула.

Я приблизилась к её губам и ещё раз поцеловала. Агата прижималась ко мне, цепляясь скользкими от пота пальцами за плечи. В её голове повторялись воспоминания первых двух лет нашей совместной жизни.

Она была счастлива. Я была счастлива… Если она бросит в меня ещё одно воспоминание того времени, я передумаю.

– Возьми… – я передала ей салфетку, чтобы поскорее покончить со всем, – …обработай мои раны.

Я медленно пошла к кровати, ведя её за собой, поддерживая за талию, чтобы она не рухнула без чувств. Я легла на живот, уткнулась лицом в подушки и закрыла глаза.

Агата поднесла руку к моей спине, передавая дрожь моему телу. Она с нежностью водила мокрой салфеткой, не подозревая о том, что обеспечивала мне моментальную смерть. Я улыбалась, сжимая в руке пустой флакон.