Факультет любви

–К нему девка со жратвой, а он уезжать собрался!

– Интеллигенция, понимаешь!

– Точно! Вшивая, причём! – раздалось из очереди.

– Ну? Пошли? Тебе папа билет уже взял, у него начвокзала знакомый, – сказала Машка.

– Взял? Мне? Билет? – Егор всё больше и больше удивлялся причудливому калейдоскопу событий.

– Ну! Через неделю теплоход твой. Люксом поплывешь. А пока у нас побудешь. А я тебе пирожков напекла.

Егор поднял глаза и увидел, как её пузатый отец разговаривает с каким-то человеком в форменной синей одежде. Егора уже вытолкали из очереди с напутственными словами, среди которых становилось всё больше неприличных. На что Машка открыла полотенце и особо усердствовавших в напутствиях для Егора и Машки предложила по пирожку, чем ввела граждан в полнейшее изумление и восторг.

«Нива» неопределённого цвета ехала вдоль Лены, Егор сидя на переднем сиденье жадно ел пироги, так и не договорясь со своей питерской интеллигентностью. Николай Карпыч только посмеивался, и поглядывал на дочь в зеркало. Откусывая сразу по полпирожка, Егор смотрел на бесконечное количество погрузчиков и портовых кранов, стоявших вдоль берега.

– Скажи, мощь! – заметил его взгляд Николай Карпыч.

– Да, силища…

Подъехали к усадьбе, огороженной невысоким забором.

– Ну, что? Вначале в баньку, – как бы не спрашивая и не предлагая, а утверждая сказал Николай Карпыч.

– Как в баньку? Прямо вот так? – спросил Егор.

– Как так? Ну, да, так! Хорош рассуждать мне! Питерская интеллигенция! Иди, вон Машка тебе одёжу чистую приготовила! Или может с Машкой в баню пойдёшь? Я не против, если у тебя намерения!

Егор закашлялся.

– Какие намерения? – сипло спросил он.

– Сам знаешь какие! Глазки ей строишь! Пялишься, пироги вон сожрал, точно, намерения!

Егор обалдел от таких речей и сел на какую-то чурку. Ну и семейка! Подумал он, но пирожки! Это было что-то! Машка принесла чистую одежду.

– Это исподнее армейское, не боись, не с убитых снято, чистое, со складов. Не учтёнка. Не видел, поди такого.

И Егор, вздохнув, решил покориться судьбе.

В парилке было под восемьдесят градусов. Николай Карпыч хлестал себя здоровенным веником и ревел от удовольствия на верхней полке, он был в военной шапке-ушанке, верхонках и семейных трусах.

– Разве в одежде парятся? – спросил Егор, сидя в три погибели и в обнимку с тазиком холодной воды на полу.

– Залазь ко мне, чё ты там мёрзнешь? – Николай Карпыч поддал на каменку.

– Я ваши дикие принципы не разделяю – сидеть в жаре и бить себя деревом, – проговорил Егор сквозь облако горячего пара.

– Какие же они дикие? Очень даже цивилизованные! – и Николай Карпыч сподобившись прошелся горячим веником по спине Егора.

– Ааааааа! – выгнулся тот и выпучил глаза.

– Надо весь поезд из тебя выбить, а то воняешь, как псина! – и Николай Карпыч схватив второй веник начал лупить Егора куда придется.

Зайдя в дом, Николай Карпыч накинул старый в дырах банный халат и на вопрос жены и дочки, а где же гость, коротко ответил.

– Слабак.

– Помер что ли? – ужаснулась жена, зная манеру парится Николая Карпыча.

– Дура! Вон сидит он в предбаннике в холодном тазике, кровь носом идёт. Я ж говорю – слабак!

– Ну, ты, папа, вообще! – и Машка, взяв полотенце пошла в баню.

– Э! Смотри мне! – крикнул ей вслед Николай Карпыч.

– Не трогай девочку, может и вправду это дохлячок ей приглянется. Мне так очень понравился, интеллигентное лицо и с высшим образованием! – сказала Галина Паллна.

– Сама разберусь! – вильнув тугим задом сказала Машка и скрылась в бане.

Егор сидел голый на деревянной лавке, закинув голову и размазывал кровь по лицу, бегущую тонкой струйкой из носа. Увидев вошедшую Машку, он прикрылся руками.

– Ой! Да чё я там не видела! – хохотнула она. – Ну-ка!

И, намочив полотенце в ледяной воде, положила Егору на лоб, кровь тут же остановилась, она аккуратно вытерла с лица всю размазанную кровь и сказала:

– Ну что, Егорка – курил махорку, познакомимся поближе?

– А? – он опустил голову и холодное полотенце упало ему между ног. – Аааа!

– Бэээээ! – сказала Машка, и закрыла двери на крючок. Егор почувствовал, что сумасшедший день никогда не закончится, и сознание наполовину шагнуло из него.

Петька привстал и краем глаза посмотрел в банное окно, потом приложил ухо.

– Ну, чего там? – шёпотом спросила Галина Паллна.

– Тишина, – прошептал Петька.

– Эх! – вздохнула Галина Паллна. – Поздно пришли! Самое интересное пропустили!

– А что пропустили?

Мать отвесила Петьки подзатыльник

– Мал ещё с такими вопросами лезть к матери!

Петька отскочил.

– Ничего я не мал! Всё я знаю!