Хроники семи королевств: Тени дремотных чащоб

Мягкая поступь Учителя. На плечо легла его ладонь. На фоне вездесущего холода она казалась горячей.

– Ещё раз.

* * *

Вскоре пространство рассёк портал. Едва Ли ступила на мягкую траву и почувствовала, что в сознании нет блока на перевоплощение, она без стеснения скинула осточертевшую за день звериную шкуру, что принесла столько мучений. Лесная прохлада лишь мимолётом коснулась обнажённой кожи – её заботливо окутал плащ, подарил вожделенное тепло. Обернув озябшие руки тканью, женщина стала растирать уши, к которым постепенно возвращалась чувствительность, и теперь их нещадно кололо. И тут разум словно обожгло: плащ тёплый… даже снаружи… Ли повернулась к Учителю, осторожно потрогала щёки и руки дочери – тёплые. Взгляд взмыл к лицу Рихарда. Тот изучающе смотрел, а в глазах отражалась хитрая улыбка, не затронувшая губ:

– А ты и правда думала, я дам девочке мёрзнуть? И сам буду? Впрочем, тебе тоже незачем было страдать… – не дожидаясь ответа, мужчина отправился в хижину, оставив Ли наедине с мыслями.

И в самом деле дура, раз такие предположения возникли в голове. Очередное подтверждение тому, что зверь и здравый рассудок – вещи малосовместимые. А он что? Хотел, чтобы она ещё при этом и колдовала? Может, всё-таки он дурак?

Движение слева привлекло внимание. Призрачным силуэтом в глубоких сумерках к Ли плыла Хайят. Женщина отогнала бесполезные мысли и зашагала ей навстречу, ибо ответ и так был очевиден: Рихард видел дальше неё. Если была возможность, даже самая небольшая вероятность – он шёл к ней и её заодно тащил, несмотря на все взбрыкивания и пререкания.

Кобыла нежно ткнулась носом в лицо, пошебуршала губой по щеке, вынуждая Ли улыбнуться. Поцеловав Хайят в розовый лоскуток бархата меж ноздрей, она вместе с лошадью направилась к сараю. Там их встретил Урс, лежавший в копне соломы. Мерин в привычной манере лишь на мгновение поднял голову и продолжил дальше неспешно ковыряться в подстилке.

– И я рада тебя видеть, Медведь.

Лошади были в порядке. Почесав кобыле лоб на прощание, Ли оставила их. Прошла вдоль сарая. С другой его стороны располагался курятник с отдельным входом. Здесь тоже всё шло своим чередом: одни разномастные обитательницы готовились ко сну, рассаживаясь по жердям, остальные лениво бродили в поисках просыпавшегося зерна. Поменяв закиданную сором воду на свежую, женщина заглянула в гнёзда – яиц нигде не было: то ли куры не успели снести новые, то ли её опередили.

Вернуться решила через задний двор. Ни Криги, ни её матери с сестрой, ни Риффира поблизости не было. Лишь стог сена, телега да пустой загон, сиротливо серевший в сгущающейся тьме, откуда разносился громкий стрекот сверчка. Не вернулись ещё с охоты…

Ли остановилась ненадолго послушать романтическую песнь невидимого исполнителя. Запрокинув голову, жадно смотрела на мерцавшие алмазы небесной сокровищницы. Сколько бы жизней она уже ни прожила, не переставала каждый день, каждый миг восхищаться чудесами окружавшего мира, не меньше чем подвластной магии и ещё не познанной.

Из ниоткуда налетевший ветер откинул полы плаща, взметнул волосы. Он пах водой и молодой зеленью. Ли опустила голову и перевела взор к широкому ручью, бежавшему по правому краю лесной поляны. За хижиной он поворачивал, устремлялся прочь с заднего двора, теряясь среди деревьев. На его изгибе росла старая ива, омывавшая склонённые ветви, словно дева длинные косы, в неторопливых водах. Здесь её высадил Рихард в первые годы, как Ли обжилась в этом уголке эльтаронского леса. Побег он принёс из очередного своего путешествия.

Зелёная волна пробежала по кроне, призывно качнула дерево. Ли быстрым шагом приблизилась к иве, скользнула под нефритовый полог. В тот же миг почувствовала касания ветвей к плечам, лицу. Над самым ухом прошелестело едва различимо:

– Иссохла?.. Поникла?..

Дрогнули полы плаща, пропуская прохладный воздух и тоненькие веточки, нежно коснувшиеся обнажённого тела.

– Щекотно, – поёжившись, с коротким смешком шепнула Ли, отступила назад, прижимаясь спиной к стволу.

Лёгкие касания сменились крепкими объятиями, а под плащом блуждали уже не веточки – хрупкие пальчики в кольцах молодой листвы. От них в тело полились струйки энергии. Её потоки Ли чувствовала и босыми ступнями, упиравшимися в корни.

«Хорошо?» – вновь прошелестело, уже в голове.

– Иначе не бывает. Благодарю, Ильхири, – полностью открывая сознание, сияла сытой улыбкой женщина.

Вместе они стали перебирать картинки сегодняшнего дня.

– Тяжело живётся братьям и сёстрам… Негостеприимная земля… – грустно выдохнула Ильхири в затылок.

– Увы, не всем даруется право выбирать как жить… – Ли перехватила запястье древесной девы и направила его к подшитому с внутренней стороны карману.

– Подарок? – уже веселее прошелестела Ильхири и выудила из него полотняный мешочек. – Что там?

– Не знаю, – призналась Ли. – Рихард собирал, а я была уже слишком вымотана. И условиями, и неугомонной девчонкой, – на последнем слове губы против воли растянулись в тёплой улыбке.

– О, юный побег. Новые приключения… – мечтательно протянула Ильхири, пряча мешочек в пышной кроне.

– Да, завтра она обязательно тебе покажет. В её ви?дении путешествие точно будет во много крат чудеснее и привлекательнее.

Не без сожаления Ли покинула объятия ивы.

Новый приток силы разливался по всем уголкам тела, временами оседая чёрными хлопьями. Вернулась утренняя бодрость, пускай и ненадолго: тело непременно вновь попросит о заслуженном отдыхе. Густая, в россыпи капелек росы, трава приятно холодила натруженные ступни. Внезапно захотелось вновь обернуться зверем, броситься во влажные объятия зелени, кататься в ней с упоением. Потом отыскать охотниц и бежать с ними по мрачному лесу, гнаться за добычей, а настигнув, под предсмертный вопль рвать плоть, захлёбываясь бьющей из артерии кровью.

Подобные желания пугали Ли всё меньше. Возможно, маленькими шажками она шла к принятию себя, заново открываемой с незнакомой стороны. Перед взором возникло перекошенное от ужаса лицо незнакомца. Его меч мог легко войти в женскую грудь, пронзить сердце. А встретился со звериным плечом. Предательски проскользил по нему, хоть и сумел выбить твёрдую чешую. Второго шанса у мужчины не было – он судорожно силился вытащить что-то из-за пазухи, но не успел: вопли и безграничная ярость затопили разум зверя, едва челюсти сомкнулись на плоти…

Дальше женщина мало что помнила. Вроде потом находила тот предмет, но появление некроманта отвлекло её – во второй раз обнаружить уже не сумела. Вероятно, и не было в нём ничего примечательного… И всё же мысль посетить город и разузнать последние новости крепла с каждым днём. Откладывать не стоит. Завтра разобраться с накопившимися делами, а следующим утром сразу ехать.

Внутри хижины Ли уже ждали разожжённый очаг и горячий чай: по просторной комнате разливался уютный аромат горевших дров и душицы. У огня в плетёном кресле-качалке сидел Учитель. Неподалёку на передвинутом ближе к очагу, круглом столе стояли две испускавшие пар чашки.

Оставляя цепочку мокрых следов на полу, женщина прошла к кроватке дочери – та всё ещё крепко спала: набегалась за день да и новых впечатлений получила через край. С кровати рядом Ли сдёрнула пуховое одеяло. Изловчившись, завернулась в него поверх плаща в несчётной попытке прогнать холод, засевший глубоко внутри. Доковыляла до очага и с вырвавшимся наружу вздохом наслаждения опустилась на пушистый ковёр. Перед лицом возникла протянутая Учителем чашка. Ли осторожно освободила руку, взяла её, сделала маленький глоток: обжигая, душистая жидкость прокатилась по горлу, понесла тепло по телу, уверенно одерживая победу в финальной схватке.

Потрескивали дрова. Иногда скрипело кресло. Возилась во сне Эффи. Изредка доносилось то фырканье, то квохтанье из-за стены. Ли полностью растворилась в ощущениях, любуясь танцем огня. Становилось жарко. Казалось, вместе с телом оттаяла и круговерть мыслей и чувств: что-то злило, что-то расстраивало, что-то вызывало досаду. Но всему находилось объяснение. Мучил лишь один вопрос: почему она не смогла вернуться в человеческий облик там, на скале? Трудности с этим этапом были позади. Тогда почему не смогла? Краткое «нет» оказалось непреодолимым. Как такое возможно? Авторитет Учителя незыблем, бесспорно, но когда это её останавливало? Принуждение? Его бы она распознала: доводилось испытывать на себе. Размышления прервал шорох передвигаемого кресла.

– Садись поближе, – в руке Рихард держал деревянный гребень.

Ли, позволив одеялу сползти, сместилась и прислонила спину к ногам Учителя. Медленно, прядь за прядью, он расчёсывал спутанные волосы, ни разу не дёрнув. Надо же, столько времени прошло, а сноровки не потерял, будто только вчера она, растрёпанной, запыхавшейся девчонкой, забегала в дом после целого дня в лесу, где лазила по оврагам да болотам в компании Скелы, и он терпеливо разбирал безобразие на её голове и снова аккуратно заплетал, попутно расспрашивая об увиденном, отвечая на вопросы. А потом она повзрослела. Всё меньше и меньше становилось таких уютных, долгожданных вечеров. Но ритуал не исчез бесследно: когда её что-то сильно тревожило, расстраивало, пугало, Учитель садился вот так же в кресло, с гребнем в руке, и приглашал к себе. И она говорила, а длинные пальцы разбирали пряди, а вместе с ними, казалось, и мысли. Рихард, внимательно выслушав, приоткрывал пути решения проблемы или просто утешал.

– Поделишься? – мягко подтолкнул на разговор мужчина.

Ли медлила, глядя на плавающие в кружке цветки. Ответит ли прямо на вопрос? Стоит ли его вообще поднимать?

– Сегодня, там, на скале… ты не дал мне перевоплотиться… Это было принуждение, да?

– Да, – без задержки последовал ответ.

– Почему я сразу не почувствовала и не смогла сопротивляться?

– Это не то принуждение, что тебе знакомо.

Ли отпила, задумалась, перекатывая чай по рту:

– Узы?

– Да.

В голове пронеслись воспоминания последнего месяца:

– И это был не первый раз, так?

Гребень на миг замер:

– Так.

– Почему? Ты же не поступал так прежде? – как Ли ни старалась сохранить твёрдость и самообладание, Рихард слышал отголоски обиды.