Под чёрным солнцем

– Ну да, именно для техники, – подтвердил Страж Вихрей. – А чем Гарласу заплатить – серебром?

– Да лучше сразу мукой. Вам же не составит особого труда ему пару мешков подкинуть, а горцам зимой далеко спускаться надо, чтобы зерно купить.

– «Пару мешков»? – усмехнулась Алина. – В пересчёте на чистый металл здесь будет килограммов четырнадцать. Располовиним за восстановление и очистку и ещё разделим на три, поскольку сделка будет через несколько рук. Для ровного счёта – два килограмма рения. Это сколько мешков пшеничной муки?

– Тонн тридцать, а то и сорок, если оптом, – подсчитал Артур.

– А тонна – это сколько мешков? – спросила Леренна.

– Тонна – это тысяча наших килограммов, а стандартный мешок – пятьдесят, то есть двадцать мешков на тонну.

– Шестьсот мешков муки из хансата?! За маленький мешочек каких-то камешков?

– Да это не так много, поверь! Пять месяцев зимы, то есть сто сорок ваших дней, и каждый день нужно по килограмму хлеба на человека… Сколько всего людей у Гарласа?

– Тысяч десять, он говорил.

– То есть на всех на зиму, получается, нужно двадцать тысяч мешков муки.

– О Лаонет! – Леренне никогда ещё не приходилось представлять себе в глобальном масштабе экономику даже небольшого княжества. – Это что, Ниметару миллион мешков нужно?

– Где-то так, – улыбнулся Страж Вихрей. – И примерно столько и съедается, просто крестьяне сами производят и сами же едят, поэтому незаметно как-то.

– В общем, – Ледяная Дева подвела итог, – после начала холодов нужно забросить в Гремон муку. И половину серебра ниметарскими зиланами, в смысле – того, которое мы получим из этого «куварова серебра».

* * *

Алхимик примчался сам – уже через десять минут после того, как Алина появилась в домике Даши:

– Добрый день, ханисетль Алинна! – глаза не старого ещё учёного горели неподдельным фанатизмом. – Ты знаешь, как сделать настоящее серебро?!

– Добрый день, ханисет Восунор! Да, но только из камня сего, – Ледяная Дева показала аргентит.

– Куварово серебро? Из него я тоже пытался, но вместо серебра только гадостью какой-то надышался, до сих пор кашляю иногда.

– Поведай, как ты творил сие?

– Ох, по-всякому! Один раз сильно нагрел мелкие кусочки – вроде появилось серебро сверху, но сразу исчезло. И весь воздух в мастерской ядовитым стал.

– Ты прошёл половину правильного пути, – Алина поняла, в чём была ошибка алхимика. – Воздух новый творить надлежит. Позволь мне изобразить, – она нарисовала схему.

– То есть куварову серебру Воздуха не хватает? Я-то думал, что Огня.

– Не вполне так, ханисет. В нём лишнее существует, кое и долженствует похитить Воздух. И яд, каковым ты надышался, водой сгущать следует.

– Покажешь? – алхимики не любили делиться друг с другом своими секретами, и просьба далась Восунору очень нелегко, но всё же он решился.

– Да, вместе соделаем. Зри, что надобно заказать у гончаров и стеклодувов, – пригласив учёного присесть за стол, Ледяная Дева начала набрасывать на листе бумаги чертежи.

* * *

– Нда… – покачал головой Виталий Андреевич. – Вы же так все детские дома опустошите!

– Знаешь, Андреич, было бы неплохо, – отозвалась Ната. – А то они вырастают, может быть, и сытые, но совершенно неустроенные. Ты Романа нашего знаешь?

– Знаю, – с учеником Виктора Кресов пару раз встречался. – Он что, детдомовский? Что-то незаметно, парень как парень.

– Это сейчас его Виктор с Аней отогрели, а год назад он совершенно дикий был. И Динарочка выросла бы такая же, только ей ещё хуже пришлось бы. Роман-то хоть русский.

– Да уж представляю! – Виталий Андреевич поморщился, и Нате показалось, что он даже слегка покраснел. – Сам этих «чурок» недолюбливаю, признаюсь.

– Ну вот, спят девочки, – на кухне появилась Светлана. – Наталь, ты с ума сошла – Дашеньке сразу двоих кормить? С одним-то ребёнком и то женщины еле справляются!

– Я справляюсь, – спокойно улыбнулась вошедшая следом Даша. – Мама, ты хоть посмотри на меня – похоже на классическую «кормяшечку»?

– Знаешь, нет, – Светлана оценила, как выглядит дочь. – Не суетишься, от усталости вроде не падаешь, причёска аккуратная, и даже скипевшимся молоком не несёт. Ты что, после каждого кормления моешься?

– Конечно, – Даша с аппетитом вгрызлась в большое яблоко – явно не из ближайшего магазина. – Да и все мылись бы с удовольствием, будь кому подстраховать.

– Вы, конечно, отбитые на всю башку, – резюмировал Виталий Андреевич. – Но юмор в том, что именно поэтому у вас всё получится!.. Чёрт! – он обхватил руками голову и уставился в окно. – Вот как так? Убил какую-то незнакомую девушку, а вернули – внучку!

* * *

Ханисет Балесит, хранитель ласимельской княжеской библиотеки, с наигранным сожалением развёл руками:

– Это всё. Ещё более древних летописей или и не было никогда, или они не сохранились. Вы же понимаете – не до летописей нам было первые годы.

«Умалчивает о чём-то», – понял Артур. – «Человек очень опытный – специально крутит в голове посторонние мысли, но всё равно чувствуются какие-то отголоски настоящих».

– Ханисет, – спросил он, – а у тебя самого нет предположений, откуда родом тарлаонцы? Что вас изначально была какая-то горстка – это понятно, но вы явно происходите из какого-то мира с довольно развитой материальной культурой.

– Ты тоже это понял? – усмехнулся Балесит.

– Да. Знания у вас не цельные, – Страж Вихрей не нашёл в тарлаонском языке точного аналога слова «систематизированные». – Например, очистку серебра купелированием хорошо знаете, а восстанавливать его из соединений не умеете. Олово знаете, а ртуть – нет. Такое впечатление, что в вашем родном мире было цельное знание, а не отдельные куски, но среди первых тарлаонцев просто «кто-то что-то знал».

– Да, – подтвердил библиотекарь. – Ни в одной летописи не упоминается, что у нас исходно были учёные или какие-то книги.

– А через какое время после нашего появления на Тарлаоне была написана первая летопись? – поинтересовалась Леренна.

– Самая старая из дошедших до нас – лет через сорок. Один молодой грамотей умудрился дожить до старости и решил рассказать о своей жизни, – Балесит кивнул на свиток, лежавший на столе. – Да и то это список.

– Человек был из появившихся или родился уже здесь? – Артур сообразил спросить, пожалуй, самое важное.

– Судя по некоторым обмолвкам, как раз из первых переселенцев. Но у него тоже не сказано, откуда мы. Летопись начинается со слов: «Мы пошли к полуденному солнцу».

– А появились они примерно вот здесь? – Страж Вихрей показал место на карте. – На границе леса и степи? Значит, происходили из степей, раз пошли на юг, то есть в привычную им степь.

– Да не это главное! – воскликнула Первая ученица. – Не начинаются так летописи, понимаете? Я же их много читала – всегда сначала обстоятельное повествование: «Такой-то, сын такого-то, к потомкам слово имеет о делах славных, бывших в лето такое-то от Появления».