(Не)реальная любовь

«А вдруг это поможет?»

Сейчас мысли о моих вероятных, но пока нераскрытых способностях улетели в розовую даль, но, как ни странно, я не ощущала ни разочарования, ни недовольства.

Глава 6

Муж вернулся из Воронежа, но уехал на работу совсем рано утром, чтобы отчитаться о командировке. Мне нужно было отвести ребенка в детский садик.

Егору не хотелось вставать рано, и в течение несколько минут он выражал недовольство не только своими насупленными губками и раздосадованным взором, но и нытьем, продолжающимся несколько, как мне казалось, бесконечных минут. Мне самой было очень жалко его! Так жалко, что я думала, что этими неизменными утренними подъемами я чуточку калечу его детство, делая его менее счастливым. Чтобы ребенок чувствовал себя счастливым в будущем, неимоверно важно, каково его детство! Но в этот раз я сильно растрясла голову, словно стараясь забросить разбуженные тревожностью мысли далеко-далеко и таким способом запретить себе поддаваться им.

Я знала: когда Антона нет дома, сыну еще сложнее подниматься в садик. Может, потому что он интуитивно ощущал, что мне самой почти невыносимо вставать рано утром, делать обоим завтрак, умывать, одевать и обувать себя и его. И в конце концов, спешно заводя машину, направляться к садику…

– Мам, я не буду сегодня в садик, лано?

– Нет, не ладно. Ты будешь. У мамы работа.

– Какая лабота?

– Ты не понял, что я уже начала работать? Я учу детей французскому языку в школе недалеко от твоего садика.

– У-у-у! У-у-у! – ребенок заскулил, как маленький звереныш. – Я не очу, чтобы ты шла на лаботу!

– А чего же ты хочешь?!

– Я очу… я очу…

– Ты и так ясли почти не посещал, из-за того что маме было жалко тебя!

– И плавильно, я не посеал.

– Правильно, неправильно, но не посещал… Тебе уже четыре с половиной года, и нельзя обходиться без садика.

– Почему? – спрашивали не только глаза моего сынка, но и все его существо. – Почему ланьше я не одил туда?

– Ты много болел, вот и все. Но сейчас ты уже постарше и не будешь болеть так много.

– А я очу болеть! Очу! Очу! Я не очу ставать лано каждое утло!!! – ребенок зарыдал еще сильнее.

– Егор, пожалуйста, успокойся, иначе я сойду с ума! Ты же не хочешь, чтобы я все рассказала папе, когда он вечером вернется домой? И новую игрушку он тебе не подарит, ведь ты не слушаешься меня…

В ответ – непрекращающиеся вопли и сопли.

– Так что… – начала я и, чтобы у ребенка не было времени прикончить мою душу пронизывающими все мое существо рыданиями, поспешила скомандовать: – Одеваемся быстро, затем кушаем быстро и идем в машину!

* * *

Оставалось две минуты до первого звонка, когда я вошла в школу, вымотанная походом в садик с нежелающим туда идти маленьким ребенком, я еле смогла улыбнуться вахтерше.

У меня было по два урока в пятом и шестом классах, а затем начиналась моя любимая часть работы. Как было здорово, что существовала работа в библиотеке!

Если бы ее не было, у меня, скорее всего, случился бы нервный срыв еще на первой неделе работы из-за школьников-подростков.

В библиотеке я занималась не только учетом книг в картотеке, но и, когда не была сильно ограничена во времени, вновь перечитывала понравившиеся в детстве произведения. И так полная эмоций, я возвращалась в воспоминания о своих школьных годах.

Но сегодня, видимо, был не мой день…

Быстро вошла директор школы и сообщила, что сегодня у меня открытый урок.

– А почему заранее не предупредили? – возмущенно спросила я.

– Успокойтесь, инспектору известно, что вы пришли в школу две недели тому назад.

– Но несмотря на это, он решил проверить, как я веду урок? – пробормотала я.

– Не стоить сдаваться, еще не начав работать, – строго сказала директор. – Ведь у вас прекрасный диплом. Ну тогда докажите, что не зря его получили!

«Прям надо обязательно доказывать, что я заслужила свой почти отличный диплом…» – мысленно заскулила я.

Когда я остановилась у кабинета пятого класса, меня облило волной спонтанной тревожности и с трудом контролируемого беспокойства. Но оказалось, что инспектор появится не к этому уроку, а к следующему, и я чуть-чуть успокоилась. Хоть будет немного времени, как говорится, подготовить почву, то есть моих подопечных.

Я решила объяснить детям, что на следующий урок французского языка к нам придет важный гость. Однако школьники это мне не позволили: урок еще не начался, и одни валялись на полу, пытаясь ударить друг друга и своих более спокойных одноклассников, другие носились, как стая бешенных животных.

– Софья Ивановна, мы играем в «Звездный десант». А вы смотрели этот фильм? Он, может, и древний, но зато суперский!

– Какой фильм?! Вы головы свои, видимо, потеряли?! К нам на следующий урок инспектор придет, а вы, вы…

Я чуть не разрыдалась, но успела различить чьи-то дикие вопли:

– Какой ты злющий!!!

Мое и так раздавленное существо пронизало невероятно громкими децибелами.

– Ну я тебе покажу!!!

Прямо перед моими глазами разразился непонятно чем спровоцированный бой.

«Да, к сожалению, у каждого есть тараканы в голове, и мои вот-вот прижмут меня к стенке!» Я с ужасом осмотрела класс. И поняла: мне сейчас так же сложно, как и герою Майкла Айронсайда в «Звездном десанте», на чьих плечах лежала вся судьба человечества! Но все же я не предполагала, что дальше будет еще сложнее.

Не дающие мне покоя детские крики, вопли и визги нарастали как снежный ком, делались громче и постепенно забрались в каждый уголок класса. Меня пронзило ощущение, что я никчемный мотылек, замотанный в сети гигантского паука, чем для меня, видимо, и являлся пятый класс.

«Надо сосредоточиться и успокоиться! Что ж, дети – не звери. Меня учили правильно с ними общаться».

И когда я окончательно и безоговорочно была готова с этим согласиться, кто-то из мальчишек громко закричал:

– София Ивановна, берегитесь! Вы для нас как старшая сестра!

– Уф! – с ужасом выдохнула я.

«Чуть не пришибли! Дикари!» Непроизвольно обратив взор к небу и слегка сгорбившись, я с ужасом ждала, что на меня сейчас свалится несметное множество военных гранат в виде школьных рюкзаков.