Кайкен

Сейчас он расхаживал по лужайке, издалека наблюдая за бывшей женой. По правде говоря, он опасался новой стычки, словно сам виноват во всем, что случилось этой ночью. Хотя, в сущности, так оно и было.

При свете вращающихся мигалок Наоко казалась ему прекрасной, как никогда. Босая, обхватив руками дрожащие плечи, она держалась очень прямо среди суетившихся вокруг людей в синей форме, которые протягивали ленту ограждения. Позади нее белая штукатурка стены в ярком свете проблесковых маячков напоминала огромный киноэкран.

– Никакой это не ребенок.

Стоя на лужайке, Стефан Рюдель стягивал комбинезон. Под бумажным коконом он был одет в свитер «Лакост», джинсы и топсайдеры с белыми подошвами – словно вот-вот вернется на свою яхту или зайдет выпить в кондитерскую «Сенекье» в Сен-Тропе.

– Что? – переспросил Пассан. – Что ты сказал?

– Это труп обезьяны, – продолжал тот, запихивая комбинезон в ранец. – Семейства капуцинов или уистити, что-то в этом роде.

Пассан потер лоб. Из кухни доносились щелчки вспышек, там толпились эксперты из криминалистического отдела. В его собственной кухне.

– Вообще-то, я в курсе, как выглядят обезьяны.

– Просто эту освежевали.

Пассан всматривался в лицо Рюделя, словно перед ним был какой-то редкий манускрипт, способный поведать невообразимую тайну.

– Будешь делать вскрытие?

– Обезьяны не по моей части.

– Вызови ветеринара. Придумай что-нибудь.

– Отправь ее в Институт судебной медицины, – проворчал тот. – Посмотрим, что можно сделать.

С ранцем в руке он растворился в ночи, даже не попрощавшись. Наоко тоже исчезла – наверняка пошла посмотреть, как дети. Пассан еще потоптался, потом попробовал сосредоточиться. Значит, это обезьяна. В каком-то смысле отличная зацепка. Они будут разрабатывать этот след, они…

Подняв глаза, он увидел на другой стороне улицы соседей, прильнувших к окнам. Да чтоб тебя! Все, чего он так хотел избежать, происходило по самому худшему сценарию. Явная, четко обозначенная угроза, чрезвычайная ситуация – все причины удариться в панику. Это уже не капризы чокнутого полицейского, а стандартная процедура «обеспечения безопасности пострадавшего». Одно хорошо: теперь он без труда добьется постоянного наблюдения за домом.

Отметил он и другое: настоящий это зародыш или ободранная обезьяна, намек на беременность очевиден. Все равно что подпись: Акушер.

Вернувшись в дом, он наткнулся на Заккари: она, по-прежнему в белом комбинезоне и помятом капюшоне, обу валась под закрытой галереей.

– У тебя что-нибудь есть?

– Рано судить. Но на первый взгляд ничего особенного: ни взлома, ни отпечатков, ни черта. Мои парни еще ищут.

Он и не ждал чуда. Человека, способного проникнуть в дом полицейского, когда тот лично сторожит ворота, любителем никак не назовешь.

– Прочешешь мне кухню и все остальные комнаты, – начальственным тоном велел Пассан.

Координатор пожала плечами.

– Что? – крикнул он.

– Да ничего. Мечтать не вредно, – ответила она и с хромированными чемоданчиками в руках направилась к воротам.

Пассан обернулся. Наоко, с обычным решительным видом, снова стояла на крыльце.

В детстве он без конца читал и перечитывал сборник «Пятнадцать фантастических историй». Среди них была «Венера Илльская» Проспера Мериме – рассказ о древней статуе, выкопанной из земли, с черным телом и белыми глазами, сеявшей ужас вокруг себя. Это воспоминание всегда питало его уверенность в том, что женщина – это неотвратимая природная сила с огромными белыми глазами и суровым взглядом. И в каком-то смысле он обрел негатив той Венеры – белую статую с черными глазами.

– Не замерзла?

Наоко покачала головой. Он приблизился и остановился в паре метров от галереи.

– Детишки спят?

– Уж не знаю, как им это удается. – Она кивнула удивленно, но с облегчением. – Я закрыла ставни. Ты уверен, что им необходимо уехать?

– Уверен. Я хочу, чтобы криминалисты перерыли дом сверху донизу. Ты дозвонилась до Сандрины?

– Она в пути. Ты мне наконец объяснишь, что происходит?

– Судмедэксперт ясно дал понять, что это не зародыш. – Пассан предпочел ответить уклончиво.

– Что же тогда?

– Обезьяна. Капуцин или уистити.

– Похоже на шутку. – У Наоко вырвался нервный смешок.

– Тело ободрано. На вскрытие вызовут ветеринара. Завтра мы узнаем больше.

– Ты мне так и не ответил, что происходит.

– Ничего.

– Только не води меня за нос! – Она ударила его кулаком по руке. – Это как-то связано с твоей работой? Это что, предупреждение?

– Пока рано судить, – снова увильнул Пассан.

– Кто мог такое сделать?

– У меня есть догадки, но я должен кое-что проверить.

– Чупа-чупсы принес не ты? – Ее словно осенило.

– Не я.

– Придурок.

– Мне не хотелось тебя тревожить.

Японка прошлась по лужайке, то меркнущей, то сверкающей в свете проблесковых маячков. Все вокруг выглядело нереальным. Она провела рукой по волосам, сдерживая слезы:

– Ты всегда все от меня скрывал. И продолжаешь скрывать… Все работа в полиции…