Счастье по-житейски. Уютные рассказы для чтения за чашечкой чая

А теперь она увидела, что такое может быть. Вот же! Совсем рядом.

– Папка! Ты уже дома? – Дана открыла дверь квартиры и увидела стоявшие у порога папины зимние ботинки.

– Привет, стрекоза! – весело ответил папа из кухни. – Да. Так получилось.

Дана, не говоря ни слова, понеслась прямо в сапогах и куртке на кухню, где стоял отец, и со всей силы обняла его.

– Что с тобой? – спросил он, увидев заплаканные глаза дочери.

– Ты ведь никуда не денешься, да? Не пропадешь? Не исчезнешь? Обещай! Обещай!

– Даже не думал о таком… – растерянно ответил отец.

Он сел на корточки, и лицо его оказалось напротив лица Даны. Потом он погладил ее по голове, поправил косичку и тихо сказал:

– Обещаю. Я всегда буду с тобой. И никуда не денусь… только ты не хулигань! – тут же перевел он все в шутку, увидев, как в глазах дочери снова заблестели две слезинки.

Дана уткнулась головой в его плечо и сказала:

– Не буду. Я решила исправляться. Может, даже подружусь с этой Лизкой. Вроде она не такая уж и противная. Просто зазнайка. Совсем немножко. Чуть-чуть…

– А пойдем в кино! – сказал папа. – Хочешь?

– Ура! Пойдем! – подпрыгнула Дана и подумала, что она самая счастливая девочка на свете. Ведь у нее есть любимый папа!

Оболтус

– Аллочка! У нас радость, – торжественно начала мама разговор по телефону, – Олеженька, кажется, нашел работу! Офис рядом с домом, оклад – закачаешься! Вот. На собеседование сегодня пошел. Жду. Должны взять!

Алла, слушая восторженный голос матери, возвела глаза к потолку. «Сотый раз уже его вот так вот «должны были» взять. Но не взяли. Что-то пошло не так. Да он, скорее всего, и не ходит ни на какие собеседования! А матери врет. Ему же так удобно сидеть на ее шее! Но если скажу об этом, ведь опять поругаемся», – размышляла Алла, слушая по телефону мамины восторги.

Олег – младший брат Аллы. Разница в возрасте у них приличная – одиннадцать лет. Алле тридцать четыре года, она давно замужем, родила дочку, живет в отдельной квартире с мужем.

Олежка – мамин любимец, очень похож на отца, которого они потеряли рано: несчастный случай. Алле тогда было уже двадцать, она училась в институте, а брат еще только в третий класс пошел. Мама очень горевала. Родственники и знакомые все в один голос твердили ей, что нужно быть сильной, нужно подняться и жить дальше – ради сына. Аллу в расчет не брали, потому что считали взрослой. Да и характер у нее был сильный, волевой – слезам волю никогда не давала. Ставила цель и шла к ней напролом. Не любила «распускать нюни» – как она сама говорила, не в пример брату. Тот никогда не прочь был поплакаться родителям, и они быстренько бежали исполнять его прихоти. Олежка рано просек это дело и нещадно пользовался всеми выгодами такого поведения.

Придя в себя через год после несчастья, мама всю свою удвоенную любовь и заботу направила на обожаемого сына. Ей казалось, что она это делает еще и в память о рано ушедшем муже, которого очень любила и который тоже души не чаял в сыне.

Олежке покупалось все самое лучшее, не смотря на скромный достаток. Мама, Римма Игоревна, работала на госпредприятии простым инженером. Больше всего она боялась, что Олеженька почувствует себя «безотцовщиной», поэтому старалась как могла. На отдых возила, дорогую модную одежду покупала, гаджеты приобретались по одному щелчку пальцев. Римма Игоревна влезала в долги и кредиты, но сын «выглядел достойно и презентабельно». К слову сказать, Алла ни на какой отдых не ездила – на всех путевки обошлись бы слишком дорого. Кроме того, она уже заканчивала институт и собиралась замуж. Разговаривая со своими подругами, мама часто повторяла, что девочка уже «отрезанный ломоть» – взрослая, сама все может, а сын – мамина гордость, красавец, требует заботы и внимания.

Олег и вправду был красив. Атлетическая фигура, аристократичные черты лица, высокие скулы, правильной формы нос, ярко-зеленые глаза, четко очерченные губы, которые часто кривились в недовольной ухмылке. Ему все было мало. Принесет мама из магазина шницеля для любимого сыночка на обед (сама-то она больше кашами питалась и овощами, это же полезно и дешево), а он скривится недовольно, отведя взгляд от компьютера, и сообщит, что, мол, опять «в том магазине» купила? Мясо же там жесткое продается! Хотя, может, его надо как-то по-особенному готовить… Мама сумки бросает и бежит в другой супермаркет, покупает рубленый бифштекс. Так и жили.

Алла вышла замуж, переехала к мужу. Свадьбу сыграли скромную. Да молодые и не хотели: муж Аллы тоже из простой семьи был, жить привык скромно и по средствам. Ему квартира двухкомнатная от бабушки досталась, там и поселились. А мама Алле накануне свадьбы сказала, разведя руками, что, дескать, денег нет, дочка, откуда они у меня, ты же видела мою зарплату? А сама вскоре после свадьбы компьютер Олежке обновила и кресло новое купила компьютерное. Дорогое, как самолет, но Олеженька захотел, сам выбирал в интернете. Мама сказала, что, мол, сидит целыми днями, спину портит, осанку, – надо хорошее.

А сидел он потому, что школу окончил, но в институт не пошел. И в колледж не пошел. Никуда не пошел. И армия ему не светила – плоскостопие. Римма Игоревна долго всем рассказывала, как трудно было в школе, какие ужасные были учителя, и теперь сыночку нужно от всего этого отдохнуть, подумать и осознанно выбрать свой жизненный путь. Такое с бухты-барахты решать нельзя. Чего торопиться – вся жизнь впереди. Вот Олежка и сидит. Выбирает жизненный путь.

Досиделся до двадцати трех лет и все никак не выберет. Профессии так и нет у него никакой. Выучиться не сподобился. Римма Игоревна не хочет, чтобы на не престижную специальность шел. «Какой смысл потом за копейки работать?» – говорит она. А на престижную тоже что-то никак. Алла пыталась объяснить, что для престижной нужно хотя бы палец о палец ударить, но и этого Олежек не сделал. Ему и не нужно. Ясное дело, что такая жизнь под крылом у матери его вполне устраивает.

И с деньгами все хуже у них. Маму на работе сократили. Ушла на пенсию, совсем жестко стало. У Олежки запросы не уменьшились, а даже выросли. Алла пыталась помогать. Но так, чтобы только матери. Потому что однажды узнала, что все деликатесы, которые она привозила, когда заезжала в гости, съедаются братом, а на переведенные ею деньги для матери ему же покупаются разные «плюшки». Он, кстати, от такой жизни свою атлетическую фигуру подрастерял уже. Алла заметила у него упитанный животик. Но мама все в восторге. Любит и обожает сыночка. Так что теперь Алла покупает только что-нибудь именно маме: одежду или технику бытовую, сынок ведь не помогает совсем.

Однажды они с мамой сильно поругались. Алла предложила ей приехать к ним с мужем пожить на некоторое время, чтобы Олежек «воспитался». Пусть прочувствует, каково это, когда самому о себе заботиться надо, может, тогда бы он быстро нашел работу. Хоть престижную, хоть не престижную, какую захочет. Мама назвала Аллу бессердечной. Разве можно так? Родной ведь кровиночка. Как он один-то будет?

– Да никак, конечно. Что это я говорю? Он же маленький еще, – в сердцах бросила Алла. – Да пойми же! Он тебя использует! Сел и ножки свесил.

Но маму переубедить не удалось. Она была уверена, что Алла злится, а может, просто ревнует и ей наплевать на судьбу брата, вот и наговаривает гадости. Разве можно так к родным относиться? Так и поругались. Созваниваться стали реже, только по праздникам. Во время одного из разговоров мама рассказала, что Олежку опять на работу не взяли. «Непонятно почему», – искренне недоумевала Римма Игоревна. И тогда она сама решила устроиться на полставки. Тяжеловато, конечно, и вставать рано приходится, но хоть какая-то прибавка к пенсии. Алла только покачала головой.

…Как-то придя с работы, Римма Игоревна обнаружила, что в квартире гости. На кухне за столом сидела молодая девушка и пила чай. Олежка достал пирожные из холодильника и выложил перед гостьей на тарелку. Он всегда любил, чтобы дома было что-нибудь к чаю.

– Знакомься, мам, это Ксения. Надо было раньше, конечно, вас познакомить, но все как-то некогда было. Она тут жить будет. Со мной. У нее дома очень тесно, еще трое братьев младших, даже комнаты своей нет, а у нас-то места полно. Ксюшка – талант! Она хорошо поет, но ты же знаешь, как сейчас у нас в шоу-бизнесе, не пробиться. Вот и приходится мыкаться молодым дарованиям.

Ксения сидела, скромно потупив взгляд в кружку с чаем.

Римма Игоревна так и застыла с пакетом молока в руках, который достала из сумки и собиралась положить в холодильник…

– Мама! Они тебе на шею вдвоем теперь сядут! – Алла почти кричала, когда мама позвонила ей с такими новостями. – Похоже, она тоже не работает. Они оба «ищут себя»! Тебя на двоих не хватит!

– Знаю, дочка, – плакала мама, – но как ее выгнать? Она же беременна. Говорит, от Олежки.

Алла устало прикрыла глаза. Случилось то, чего она боялась больше всего…

…Ксения осталась жить у Риммы Игоревны и Олега. Они поженились. Мама впряглась в еще одну подработку. Нужно было приходить на несколько часов в небольшой офис, работать за компьютером. Совсем недалеко от дома, потому и согласилась. Фирма была не здешняя, филиал. Владелец, Юрий Семенович, импозантный мужчина пятидесяти восьми лет, сам проводил там много времени. Ведь в этом городе бизнес он только-только начинал. Он тоже подолгу сидел за компьютером, звонил, договаривался и часто куда-то ездил. Римма Игоревна приходила на работу после обеда на три-четыре часа – пригодилось ее образование экономиста, зарплату получала небольшую, но ее это устраивало.

Как-то так вышло, что бизнесмен стал подолгу разговаривать с Риммой Игоревной. Ему нравилась ее исполнительность, острый ум, всегда ровное позитивное настроение. И утонченная природная красота женщины с годами ничуть не поблекла. Она всегда следила за собой, несмотря на невысокий достаток. И самой Римме нравился бизнесмен. Он был одинок – недавно потерял жену. С головой ушел в бизнес, чтобы забыться, стал расширять фирму и вот так оказался здесь. Незаметно их деловые отношения переросли в нечто большее.

Через несколько месяцев Ксения родила ребенка – Римма стала бабушкой. Олежка так нигде и не работал, зато мама устроилась к Юрию Семеновичу на полный рабочий день и стала получать очень неплохую зарплату. Она летала как на крыльях. Жизнь засверкала для нее яркими красками. Все чаще она стала оставаться ночевать в квартире бизнесмена, а потом совсем перебралась к любимому. В один из дней она пришла домой, чтобы забрать свои вещи, и заявила сыну:

– Мы с Юрием Семеновичем поженились. Я уезжаю. Офис в нашем городе больше не требует его присутствия, и мы будем жить в его родном городе. Это далеко, шестьсот километров отсюда. Так что навещать вас не смогу, помогать тоже. В квартире живите. Только не забывайте, что за нее надо вовремя платить.

Сын был очень удивлен и ошарашен. Он и представить себе не мог, что все может так повернуться. Деньги по-прежнему в их странном семействе приносила в дом мама, но, правда, с появлением на ее горизонте «этого бизнесмена» с каждым разом все меньше…

Они подолгу разговаривали с Юрием о сыне Риммы. Юрий искренне не понимал, почему тот сидит на ее шее, ведь его собственный сын давно повзрослел и теперь помогает отцу, участвует в семейном бизнесе. Инфантильность Олега очень удивляла Юрия, но он считал, что не имеет права вмешиваться, кроме того, скоро они с Риммой должны были уехать.

Алла была очень рада за мать. Наконец-то она увидела в жизни что-то, кроме обслуживания прихотей великовозрастного оболтуса. Дочь пожелала матери счастья и с легким сердцем отпустила ее с Юрием. Бизнесмен Алле тоже нравился. Он оказался добрым, серьезным и очень надежным человеком.

– Мам, – плачущим голосом проговорил сын по телефону, – ты не могла бы приехать? Я не справляюсь. Ксения ничего не умеет – ни готовить, ни убирать не хочет, малыш постоянно болеет, денег не хватает. Стоим на очередь в сад, но не знаю, когда дадут. Я пытаюсь работать, устроился курьером, очень тяжело. Ксюха не хочет работать, да и понятно, пока ведь ребенка не с кем оставить, но она и потом не хочет. Говорит, что семью должен содержать муж. Мам, приезжай, а?

Римма Игоревна сидела на террасе симпатичного загородного дома вместе с Юрием. Они пили чай и любовались на розы, которые Юрий посадил специально для нее.

– Нет, сынок, я не могу. Это твоя семья, твой выбор. А мое место теперь здесь, рядом с мужем. Я достаточно тебя баловала. К сожалению, я не заметила, что ты вырос, и продолжала тебя опекать, но теперь хватит. У меня своя жизнь. А ты мужчина. Ты сильный, я верю, ты справишься. А теперь извини, мне пора. Нам надо ехать на презентацию.

Сын разочарованно нажал на кнопку завершения вызова, забыв даже попрощаться. Он понял, что помогать ему больше никто не собирается. Наступила взрослая жизнь.

Забрал

– И карниз заберу! Я его сам покупал, между прочим, и вешал!

– Да забирай!

– И вафельницу! И тостер!