О да, профессор!

Я думал, поможет, если она кончит. Просто доведу дело до конца и все. Потом пробежка, холодный душ и собрать волю в кулак, чтобы подвезти Марго домой. Вероятно, я бы смог, если бы она мне помогла хоть немного, но эта чертовка все только усугубляла.

Пробежка кончилась, не начавшись, а душ вышел горячим, потому что она была там. Я все еще не перешел черту, хотя мы оба были готовы сделать это. У нас еще остался люфт, мнимое расстояние, немного времени и пространства, чтобы передумать.

Я уже знал, что не соскочу. Она, думаю, тоже. Но и набрасываться сейчас посчитал бестактным. Нам нужно поговорить.

Моя пробежка не состоялась, но я хотя бы заглянул за кофе. Пускай он уже остыл, но составит нам хорошую компанию на кухне. Я вытащил Марго из душевой, нарядил в свой халат, завязал пояс. Не туго, чтобы грудь выглядывала в низком вырезе.

У меня аж язык зачесался, как захотелось еще раз облизать ее соски. Вот же они там. Стоит только отодвинуть…

Нет, кофе, кофе, кофе.

– Мое платье, – спохватилась Марго, увидев мигающий сигнал об окончании  стирки на машинке. – Я бросила сполоснуть. Ты не против, надеюсь.

– О,  только за. Надеюсь, что все отстиралось. Особенно запах. Хотя и на вид твой ужин так себе.

– Ты смущаешь меня, – заявила она сердито, стрельнув в меня обиженно-злым взглядом.

– Прости-прости, я удалюсь тогда, ладно? Жду на кухне. Нужно что-то съесть.

Оставив ее возиться с платьем, я отправился возиться с завтраком, по дороге зацепив из ящика в спальне боксеры.

Мой кофе остыл, но я не был против. Он бодрил лучше пробежки. Или же это оргазм от руки Марго так действовал? Все сразу, думаю. Быстро смешав молоко и яйца, я вылил жижу на сковороду, присыпал сыром, нарезал хлеб и выставил масло.

Маргарита явилась, когда я раскладывал еду на тарелки.

– Признайся, это хитрый план с твоим платьем, чтобы не готовить завтрак, – пошутил я.

– Раскусил, – засияла она девчачьей улыбкой, и я не сдержался.

Тоже стал улыбаться в ответ. Марго смотрела на меня слишком долго, словно сканировала лицо глазами, запоминая. Проклятье, я даже смутился от этого ее невинного и одновременно чувственного изучения. Она и на член мой смотрит вот так. Широко-открытыми глазами, изучающе заинтересованно. Невозможно не желать ее такую. Открытую и наивную, но одновременно смелую, даже дерзкую.

– Твой раф. – Я подвинул ей стакан с кофе.

– О, спасибо. Хоть какой-то толк от твоего спринта, – поддела она, пригубив и не прекращая улыбаться. – Ммм, ванилька. Откуда ты знал, что я люблю именно такой?

– Угадал. Разве юным невинным девочкам не положено пить сливочно-ванильный сладкий кофе?

– Ох, а ты, наверное, предпочитаешь двойной ристретто? И по пальцам себе молотком утром бьешь, чтобы не подобреть. Не дай бог, ага?

– Какая ты умная, оказывается. С таким аналитическим умом нужно было поступать на экономику или право.

– Я завалила журналистику, – призналась она, сразу сникнув.

Мне стало не по себе. Вот она светилась, а я словно включил эту волшебную лампочку, напомнив о чем-то неприятном.

– А филфак – это компромисс, видимо? – догадался я. – Поэтому ты валяешь дурака и не стараешься?

– Можно и так сказать. – Марго пожала плечами и обратила все свое внимание на омлет. – Очень вкусно. Спасибо.

– Пожалуйста.

– Ну а ты?

– Что я?

– Зачем такой успешный автор пошел преподавать?

– Ты читала мои книги? – я задрал бровь, намазывая масло на хлеб.

– Постаппокалипсис, безнадега и монстры, которые доедают остатки выживших? Не, мрачновато на мой вкус.

– Ах, да, конечно. Раф кофе, девочка. Забылся на секунду, прости.

Марго пнула меня под столом.

– Ты совершенно невыносимый демон, знаешь об этом? – прищурилась она.

– Да-да, Тойфель-Мефистофель. Знаю, конечно.

– Ты так и не ответил, почему пошел работать в универ.

– Предложили и пошел, – пожал я плечами. – Исписался. Все сюжеты кажутся банальными, старых героев уже сто раз использовал, а новые не идут. Вот решил окунуться в родные пенаты, чтобы расширить сознание, набраться новых впечатлений.

– И как? Удачно?

Она откровенно издевалась. Даже не скрывала этого.

– Нет. Меня бесят студенты.

– Это заметно. А почему ты ходишь в черном все время? Типа траур?

– Ха-ха-ха, как тонко, Марго. К слову я пью не ристретто, а американо. А черный мне просто идет. Вот и все.

– Ладно-ладно, – улыбнулась она, пригубив кофе.

Едва я отодвинул тарелку, Марго встала и вымыла свою и мою.

– Спасибо, хотя есть машинка.

– Мне несложно, – бросила она через плечо, – Ты готовишь, я мою. Все честно.

Я сидел и смотрел, как она протирает тарелки, ставит их в шкаф, вставая на носочки. Невозможно было не любоваться ею. Казалась бы, обычная девчонка, обычная возня, но у меня опять стоял и руки так и тянулись к вырезу халата. Я уже собрался уступить своим желаниям, как из комнаты зазвонил ее телефон. Марго, похоже, узнала по мелодии, кто звонит.

– Ох, это мама, прости, – выпалила она и убежала.

Я слышал, как она говорит с матерью, но почти сразу зазвонил и мой мобильный. Андрей. Твою ж…

– Да? – выпалил я отрывисто.