О да, профессор!

– Матвей, ты что творишь? – сразу начал орать Бруштейн. – Какого дьявола я узнаю, что ты был вчера в клубе?

– Заскочил поесть, – соврал я первое, что пришло на ум.

– В ночной клуб?! Заливай! А Марианна?

– А что с ней?

– Она там была с тобой!

– Она была там сама по себе, Андрей! И вообще, ты что, следишь за мной? – лучшая защита – нападение.

– Мне делать нечего, что ли?

– А есть чего?

Я прикидывался дураком очень удачно.

– Слушай, Тойфель, – вскипел Бруштейн. – Мы договорились, между прочим. Никаких баб, никаких клубов. Работай уже. Где мой синопсис?

– Не будет никаких синопсисов, Андрей! – выпалил я зло.– Пришлю книгу целиком. Уже пишу.

Молчание на том конце провода свидетельствовало о замешательстве моего редактора.

– Жанр?

– Академка на фоне постаппокалипсиса.

– Что-о-о?

– Академка, Андрей. Ну знаешь, ведьма-самоучка, счастливый случай, она идет учиться, а там властный ректор.

Молчание на том конце трубки.

– Ты меня разыгрываешь?

– Как знать.

– Матвей!

– Все, хватит. Мне писать надо. Я уехал из клуба через час и без Марианны, если ты хотел знать. Все, пока, – отделался я от надоевшего приятеля и в раздражении швырнул телефон на стол чуть сильнее, чем стоило.

– Проблемы? – пискнула Марго, стоя в дверях кухни.

Давно она тут? Что слышала?

Совесть и страх накатили душной волной одновременно. Я не имел права с ней спать, но и отказаться уже не мог. Не было сил оттолкнуть эту растрепанную юную красоту. Она хочет меня. Только от этого знания я теряю разум. А когда прикасаюсь…

– Иди сюда, – позвал я ее.

Даже приказал. Резко.

Маргарита поджала губы, но не стала спорить, подошла. Я сразу услышал ее тяжелое дыхание. Боже, она заводится, когда я такой?

Подхватив ее под попку,  усадил девчонку на стол. Она кратко вскрикнула, вцепившись в мои руки. Совсем недавно Маргарита так сидела на столе в аудитории, и я был готов вытрахать из нее весь ад. А теперь… Теперь тоже готов, но что-то неуловимо изменилось. Только глаза… Ее взгляд все так же сводит с ума, заставляя впиться в мягкие губы требовательно-нежным поцелуем.

– Если ты сейчас скажешь, что передумала и должна уйти… – забормотал я, отрываясь от ее губ.

– Нет, – выдохнула она. – Не скажу. И я… Я не хочу никуда уходить. Хочу тебя. Ты обещал.

Я чуть отстранился, чтобы перевести дух, но вместо этого задышал как астматик, увидев, как выглядывают соски из распахнутого халата. Сдерживая свои животные порывы, продолжал пялиться на ее грудь, ласково поглаживая округлости.

– Вы обещали, Матвей Александрович, – проговорила эта бестия и захлопала ресницами. Я взвыл. – Преподайте уже мне урок.

Хотелось трахнуть ее прямо здесь. На столе. В кухне. Но призвав все силы ада на помощь, я сдержался и, закинув дерзкую малявку на плечо, понес в спальню. Опять споткнулся о проклятое ведро, пнул в сторону. Маргарита расхохоталась.

Бросил ее на кровать и навис сверху. Смеющаяся, в распахнутом халате и с торнадо в волосах она была прекраснее той порно-нимфы на пересдаче лектуры и милее, чем на парах в джинсах, толстовке и кедах.

Кажется, в ней сейчас соединилось все, что я желал, хотел, мечтал.

– Поцелуй меня, – простонала Марго, обнимая за шею, запуская пальчики мне в волосы. – Поцелуй, пожалуйста. Обожаю твои поцелуи.

И все мое безумие как ветром сдуло. Нет, я все так же хотел ее. До боли. До зуда. Но теперь вернул себе понимание и ответственность, стараясь удовлетворить мою сладкую девочку, сделать ее первый раз идеальным.

Я целовал ее губы до тех пор, пока она не начала хныкать и извиваться подо мной. Гладил ее, изредка задевая грудь и почти игнорируя соски, пока она сама не начала просить.

– Коснись меня, пожалуйста… Матвей, – простонала она, выгибаясь.

Мое имя из ее уст возбуждало не меньше, чем игры в обучение. Не знаю, каким чудом я сдержался и пошел на второй круг соблазнения, поддразнивания. Теперь мой рот ласкал ее грудь, язык обводил то один сосок, то второй. Я даже позволил себе легонько сжать губами, а потом прикусить. Марго вскрикнула и дернула меня за волосы, а потом схватила меня за руку и направила ее вниз.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – бормотала она, едва живая от возбуждения.

Я коснулся внутренней стороны ее бедер и грязно выругался. Она вся была мокрая. Я размазал по ее ногам скользкую влагу возбуждения, погрузил в нее палец, потом еще один. Аккуратно растягивая, позволяя ей привыкнуть к проникновению.

– Да, – выдохнула Марго. – Сейчас.

Стащив с себя боксеры, достал презерватив, вскрыл зубами упаковку и раскатал по члену. Широко развел ее ноги, чуть сгибая в коленях. У меня никогда не было такого опыта тоже, что нервировало. Вспомнив все, что знал о дефлорации, я коснулся ее губ своими и шепнул:

– Лучше быстро, ладно? Держись за меня.

Марго закивала, глядя открыто и доверчиво. Я думал, зажмурится, но она продолжала смотреть.

– Держись, Марго, – повторил я, она обхватила мои плечи.

А я вошел в нее.

Резко, быстро, сильно и до конца. Она вскрикнула и выгнулась, вдавив ногти мне в кожу. Я охнул, отпустил ее ноги и замер, позволяя ей привыкнуть, готовый выйти.

Теперь она жмурилась и дышала. Медленно и глубоко. Я покрыл поцелуями ее лицо, уговаривая тихо: