Банды: Кто старое помянет, тот останется жив. Книга третья

Этой привычке, возникшей там, в стенах заключения, наверное, уже никогда и никуда не деться…

– Мот, просыпайся! – толкнул он прикорнувшего друга в плечо. —Мы подъехали к санаторию.

Уставший от длительного пребывания за рулем, а затем на теплоходе, Олег потёр глаза своими кулачищами.

– Наконец-то! Если пару часов не посплю, то свалюсь на месте. – Пожаловался он, поднимаясь с сиденья.

Они вышли на улицу вместе с остальными людьми, присутствующими в автобусе. (Все это время никто друг с другом особо не общаться. Каждый из прибывших на коронацию держал дистанцию), и перед ними возникла гостиница. Огромное трехэтажное белое здание, окруженное деревьями, перед которым был небольшой пруд и железные скамейки.

– Олег, – шепнул ему Женька на ухо. —Давай номер с двумя кроватями попросим.

– Дело говоришь. Лучше вместе держаться. – Согласился он.

Выбив себе комнату на втором этаже в конце коридора, Мот наконец-то избавился от ящика с коньяком, отдав его администратору ресторана, в котором намечалось празднование, и они отправились немного отдохнуть.

Женька кинул сумку на одну из кроватей и уселся на нее следом, немного попрыгав:

– Пружинистая. – Сделал вывод он.

– Хуже некуда. Я привык спать на шконке. Мягкие матрасы и все такое терпеть не могу. Ритка домой купила «Империал», горе просто – все время проваливаюсь. На диван сваливаю спать посреди ночи.

– Хочешь, я пойду спрошу, есть ли у них другие кровати? – Понимающе посмотрел на него Женька.

Он и сам был в его шкуре, спал на железной шконке и тонком матрасе, от которого первое время болели кости. А потом привык… Ко всему привык: к железной посуде, общему туалету в углу камеры, из которого несло вонью при открытии; душу, в который их сгоняли, словно скот, раз в неделю…

– Не-а. Так устал, что везде усну. Если совсем провисать буду, то матрас на пол стяну. Смотри, не наступи мне на морду! —Заржал Мот и отправился в ванную, чтобы принять горячий душ с дороги.

Женька достал из ветровки мобильник. Ни одного пропущенного, ни одного сообщения. Конечно, гордая Вишня и пальцем не пошевелит, чтобы перезвонить ему…

Он отбросил трубку в сторону и подошел к окну. Территория санатория была огромной и окружена множеством тропинок, уводящим в сосновый лес для прогулки. Кто-то в автобусе сказал, что здесь есть конюшня и можно взять лошадь. Он ни разу не катался на лошади, но всегда хотел попробовать.

– Все, Жека, я спать. – Мот вышел из ванной, одетый в футболку и трико, и, завалившись на кровать, накрылся одеялом. – Разбуди меня, как движуха начнётся. —

Я пока схожу поищу конюшню, может, удастся на лошади покататься. – Затолкав деньги в карман ветровки сказал Женька и тихонечко вышел из номера.

Найти конюшню не составило труда. Она располагалась за гостиницей, ближе к лесу. Для лошадей здесь также была сделана небольшая площадка для тренировки и имелся амбар, в котором хранилось, по всей видимости, сено. В общем, было обеспечено все минимально необходимое, вот только самих лошадей не было видно.

Женя подошел к конюшне и подёргал за ручку. Закрыто. Он приложил ухо, чтобы прислушаться – вдруг, услышит звуки лошадей. В этот момент на его плечо легла чья-то рука, и он отскочил в сторону, словно ошпаренный.

– Здрасьте. – Сказал ему паренёк, на вид которому от силы было лет шестнадцать.

– Здорово. Ну, напугал! – Мотнул Женька головой.

– Извините.

– Я хотел взять лошадь покататься.

– Лошади у ветеринара до конца недели. Нету там никого. —Ткнул он пальцем в сторону конюшни.

– А-а. Жалко, конечно… Точно ни одной нет? И в амбаре? – Пошутил Женька.

– Нет, в амбаре под замком мужик какой-то. Велено, никого не подпускать к дверям. – Выдал секретную информацию паренек. —Ой! – Сообразив, схватился он за рот рукой.

– Та-ак. Очень интересно. И кто там у нас сидит? – Подошел Женька к нему поближе.

– Там подарочек для хозяина. – Подошел к ним один из людей Шатая. – Залетный перец. Набедокурил на его территории. Что делать с ним, не знали. У ментов забрали, сюда привезти. Ты, кстати, из какого города будешь?

– Я-то? Из «N»…

– О! Так этот тоже из вашего города.

– Кто такой? Что натворил?

– Извини, братан, не могу сливать все, что знаю, даже близким друзьям хозяина. – Развел тот руками, и Женька понял, что надо отступить.

Он мельком окинул амбар – окна нет. Лишь одна массивная деревянная дверь, на которой висел огромный ржавый замок. А значит, подглядеть не получится…

– Я хотел на лошади покататься. – Сменил тему он, чтобы не вызвать никаких подозрений. – А пацан говорит, они все у ветеринара.

– Раз так сказал, значит, правда. – Пожал плечами тот. – На фига тебе эта лошадь далась? Ты бы отдохнул с дороги. Вечером пьянка будет. Гулять всю ночь до утра.

Женька не ответил. Рассказывать подчиненному Шатая о своей сокровенной мечте было неуместно, а потому он пожал ему руку и в одиночестве отправился прогуляться по осеннему лесу.

Когда он вернулся в номер, Мот все еще спал. Женька снял кроссовки, и, устроившись на кровати, снова заглянул в мобильник, в котором было несколько сообщений от его подчиненных и от Колчина, которого он попросил присмотреть пару дней за спортивным клубом… И ни одного от Вишни.

Он пролежал с закрытыми глазами до тех пор, пока не прозвенел будильник и не проснулся Мот.

Часы показывали десять вечера, пора было выдвигаться в ресторан.

Мот сел на кровати, свесив ноги, и потрепал себя за волосы.

– Спал как убитый, а ощущение все равно такое, словно танк по мне проехал. Как лошади? Покатался?

– К сожалению, нет. Лошади ускакали к ветеринару на проверку. – Разочарованно вздохнул Женька. – Слушай, там в амбаре держат кого-то…

– В каком амбаре, Немец? – Сонными глазами, непонимающе, посмотрел на него Мот.

– Рядом с конюшней и этим мини-ипподромом есть амбар. В нем держат кого-то, и этот кто-то из нашего города.

– Ты откуда знаешь?

– Паренек, который за лошадьми смотрит, разболтался, и один из людей Шатая сказал, что набедокурил по-крупному этот человек на территории хозяина. Якобы, от ментов его вытянули и привезли сюда, чтобы после коронации с ним Шатай сам разобрался.

– Жека, тебе не пофиг? Ведь не из наших. – Зевнул Мот.

– То не лестно, что известно! – Крякнул Женька. – Любопытство распирает!

– Немец, остынь. Чего не знаешь, за то не отвечаешь. – В свою очередь, сказал Мот и поднялся с кровати, чтобы одеться. – У меня нет никакого настроения влезать в чужие разборки. Что там чужие?! В Шатаевские! Он без пяти минут самый кровожадный вор в законе в истории этого края!