Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

– Это оттого, что все говорят дурно!..

– Полно, – перебил король, у которого этот спор вызвал некоторую веселость, – не деритесь… В грамматике я всегда отдаю предпочтение Малербу, в любви – Бассомпьеру…

– Но… – сказал поэт обиженным тоном.

– Разве и я так же дурно говорил?

– Не то, только…

– А! Понимаю… Успокойтесь, всем известно, что вы страшный волокита и понимаете любовь… Но пока дело идет не о том… Решено: у Бассомпьера была лихорадка, а не лихорадки.

– Согласен, государь, чтобы сделать удовольствие господину де Малербу.

– Но скажи мне, какого цвета была она… белокурая или черноволосая?

– Государь, я не смотрел на нее.

– Стало быть, ты хорошо ее знал… А! Не та ли эта злокачественная лихорадка, о которой ты говорил мне вчера и которая живет на улице Гюшет, у пирожника?

– Увы, нет! Другая!

– Другая улица или другая пирожница?

– Другая лихорадка, хорошая, настоящая…

– Ты действительно был болен?

– Вот уже полчаса, как я повторяю это вашему величеству… Я вернулся домой вчера в два часа и больше не выходил…

– Это неприятно… А я рассчитывал на тебя, чтобы узнать городские новости, чтобы развлечься… Какой же ты неловкий! Занемог именно в тот день, когда ты мне нужен!

– Государь, делаешь, что можешь…

– А иногда делаешь больше, чем можешь… Ты убьешь себя, Бассомпьер, и очень скоро.

– Да не услышит вас Бог, государь!

– Ты должен что-нибудь мне рассказать. Бассомпьера нельзя принимать без новостей.

– Клянусь вам, государь, что я не знаю ничего, решительно ничего…

– А! Ты упрямишься… Если через пять минут ты ничего не придумаешь, я отправлю тебя в Бастилию…

– В Бастилию!

– И велю запереть Малерба в твою тюрьму на вечное заключение вдвоем.

– Пощадите, государь, пощадите… Я расскажу все, что вам угодно.

– А! Я знал, что тебя наконец заставишь говорить…

– Только предупреждаю вас, что я расскажу вам не новость…

– Все-таки расскажи, если это интересно…

– Я начинаю… Жил-был вельможа, называвшийся граф Ангевейлер. Он женился на графине Киншнейн, которая подарила ему трех дочерей. Вот этот вельможа…

– Какую это бабью сказку рассказываешь ты мне?.. Ты насмехаешься надо мной!

– Насмехаюсь!.. Государь, это история моей фамилии!..

– Твоей фамилии?.. Эти имена?..

– Хорошие имена дикарей, – колко сказал Малерб.

– Что же делать? – ответил Бассомпьер. – В Лотарингии их находят хорошими… Не всем удается родиться в Нормандии.

– Это оскорбление? – спросил Малерб, снова вставая.

– Полно, поэт, полно… – сказал Генрих, заставляя его опять сесть. – Оставим Бассомпьера рассказывать историю. Это должно быть любопытно.

– Очень любопытно… Итак, этот вельможа, говорю я, хотя женатый, имел очень короткие сношения с одной волшебницей…

– Узнаю кровь Бассомпьеров… От отца до сына все волокиты…

– Государь, если вы станете все прерывать меня, я рискую никогда не дойти до конца.

– Продолжай и скажи нам, что с ним случилось.

– Ваше величество, кажется, серьезно интересуетесь этим мужем… Разве?..

– Молчи, Бассомпьер, – сказал Генрих, нахмурив брови, – без всяких комментариев и продолжай.

– Повинуюсь, государь… Итак, однажды случилось, что законная жена узнала об этих сношениях, и так как в то время любовницам не давали герцогств и привычки не было узаконивать незаконнорожденных…

– Бассомпьер… берегись!

– Но это в истории, государь.

– Ну, пропусти подробности… Я начинаю находить скучной твою историю.

– Пропускаю… Словом, он был принужден расстаться с волшебницей; расставаясь с ним, она сделала ему три подарка: перстень, стакан и ложку… и приказала разделить их между тремя дочерьми, потому что эти вещи должны были принести счастье их фамилии. Старшая, вышедшая за принца Сальма, получила перстень; вторая, вышедшая за Круа, получила стакан; третья, наконец, была женою моего прапрадеда и получила ложку… Талисман этот благоговейно переходил от отца к сыну, и мы убеждены, что в тот день, когда он потеряется, большие несчастья обрушатся на наш дом.

– И вы твердо верите чудесному качеству этой ложки? – спросил Малерб.

В эту минуту шум шагов и смеющихся голосов отвлек внимание от рассказа.

– Фрейлины пройдут мимо нас! – вскричал Бассомпьер, поспешно вставая и бросаясь к двери. – Нельзя потерять этого прекрасного зрелища.