Дым и зеркала

– Зависит, – сказал Дон. – Если мне нужно в нее что-то погрузить, и это что-то находится как раз в гараже.

– В котором, как раз, ни одной камеры не стоит, поэтому мы эту версию проверить не можем. Кирш, между прочим, ни про какой груз не упоминает.

– А он вообще ничего лишнего не говорит, если ты заметил. Только крайне аккуратно отвечает на вопросы. Если его про это не спросили, то он и не обязан отвечать. И мне кажется, между прочим, что все это совершенно неважно. Сейчас… Что-то тут не так, но в другом месте. Промотай назад, туда где появляется Иглет. Тут ведь покадровый режим есть? Я скажу, когда надо будет его включить, а пока что давай в ускоренном режиме.

Кирш суетливо задергался в промежутке между минивэном и гаражной дверью, приложил к уху мобильный телефон, ткнул его обратно в карман и стал переминаться с ноги на ногу, через мгновение откуда-то сбоку возник Иглет в кожаном пальто с меховым воротником, они встали лицом к лицу, Кирш начал что-то объяснять, то и дело указывая левой рукой на открытую заднюю дверь минивэна, Иглет нагнулся, заглянул внутрь, потом кивнул головой…

– Стоп! – скомандовал Дон, – отсюда давай покадровый режим.

В несколько приемов Кирш нагнулся, протянул руку, рывками потащил из минивэна полуметровый рулон, достал и бросил на асфальт рядом с гаражной дверью. Видно было, как Иглет улыбнулся прежде чем одобрительно похлопать Кирша по плечу. Потом он приподнял рулон, снова уронил его, о чем-то долго говорил Киршу, потом повернулся и ушел в гараж. Кирш ткнул рулон ногой, убрав его с дороги, и направился к кабине. Минивэн пришел в движение и исчез в гараже вслед за Иглетом.

– Теперь стоп, – приказал Дон. – Так и есть. Дальше неинтересно. Ну как, разглядел?

– Что?

– Мэт, что у тебя с глазами? Посмотри внимательно. Хочешь – перемотаем на начало и посмотрим еще раз. Этот минивэн битых двадцать минут был в кадре, с самого момента приезда Кирша, и все время его задняя дверь была открыта нараспашку. Что там было внутри?

– Погоди, – задумался Мэт и сморщил лоб. – Ничего. Там было совершенно пусто.

– Вот. А потом Кирш из совершенно пустого минивэна достает какой-то тюк. Секунду назад там ничего не было, а потом вдруг ниоткуда взялся этот рулон. Давай, перемотай обратно, посмотрим еще раз, как он его вытаскивает.

Дон и Мэт просмотрели кусок записи еще два раза, потом Дон откинулся в кресле и забарабанил пальцами по столу, глядя в потолок.

– Мы с тобой одинаково думаем, Дон? – прервал молчание Мэт.

Дон кивнул.

– Ты молодец, что обратил внимание на то, что Киршу никакой нужды не было загонять минивэн в гараж. Если бы не это, я бы тоже мог прохлопать эту штуку с рулоном. Зато теперь у нас есть ответы на оба вопроса. Кирш в этот день вел себя вполне логично и машину за десять минут до отъезда в гараж не ставил. И никаких тюков из нее не доставал. Просто кто-то очень хорошо поработал с записью. Она так смонтирована… Просто гениально смонтирована. Вся последняя часть, начиная с появления Иглета, была записана в другой день. А потом просто приделана сюда, чтобы никто не заметил, что в день смерти Иглета последние четверть часа записи исчезли. Если бы мы знали, что на самом деле происходило перед гаражом в эти четверть часа… Как ты думаешь, кто это мог сделать?

Мэт помотал головой.

– Только не Кирш. У него не было времени. Это всего четверть часа, как ты сам сказал. За пятнадцать минут обеспечить такое качество монтажа… На всех трех камерах? Не думаю. Тут одно из двух – либо в доме у Иглета обитает привидение, умеющее профессионально работать с аппаратурой, либо…

– Да, – сказал Дон. – Вот именно. С этого я и начну свой утренний разговор с Кроули. Его люди хорошо поработали над записью. Я с самого начала чувствовал, что здесь что-то очень сильно не так. Эта история пованивает, Мэт. Нас толкают куда-то в сторону. Ублюдки.

ГЛАВА 10

ЛИГА ДЖЕНТЛЬМЕНОВ

В Англии осталось только трое порядочных людей, не угодивших

на виселицу, да и то один из них ожирел и начинает стареть..

Помоги им бог!

В. Шекспир «Генрих V», ч.1, акт 2, сцена 4

С самого начала эта история вызывала у Дона определенные опасения. Трюк с передачей расследования группе отставников на его памяти был применен дважды, и оба раза это было вызвано тем, что кто-то большой наверху хотел знать правду, но при этом иметь монополию на это знание. В отличие от результатов официального расследования, которые всегда можно извлечь на свет божий, изучить, перепроверить, подвергнуть дотошному анализу, неофициальная деятельность, хоть и санкционированная, как бы не существовала, и результаты такой деятельности предназначались для весьма узкого круга лиц.

Это убедительно свидетельствовало о наличии политической компоненты, а в политике Дон не разбирался, занятие это не любил, и принял предложение Кроули просто потому, что любое занятие было лучше медленного пенсионного гниения в Барнете.

Весь предыдущий опыт Дона говорил о том, что Кроули, несмотря на свое высокое положение, в круг лиц, принимающих решения, не вхож и является всего лишь исполнителем воли вышестоящих. В этом и была главная странность – подменить видеозаписи могли только люди Кроули и по прямому указанию самого Кроули, потому что иначе не бывает, а это значит… Это значит, что Кроули играет в какую-то непонятную и очень опасную игру, против собственного высокого начальства, и группа «Хотспер» в этой игре выступает в качестве пешки, чьи передвижения по доске пока что ничем не стеснены, но решение пожертвовать ею может быть принято в любую минуту.

Несмотря на первоначальный порыв немедленно, в самом начале встречи, вывалить Кроули все, что он думает про махинации с видеозаписями, по дороге Дон передумал. Сфальсифицированные записи были козырем, который мог удачно сыграть в нужный момент, и преждевременно демонстрировать этот козырь вряд ли следовало.

– Страут мне передал, зачем ты хотел встретиться, Дон, – сказал Кроули. – У тебя был выключен мобильный, поэтому я… Я прошу прощения, Дон, я знаю, что так не принято, но поверь, что я просто сэкономил тебе и твоей команде кучу времени и сил. Короче говоря, я рекомендовал Страуту и Сторку отложить поездку в Уэльс. Она ничего не даст.

Хотя после фокуса с видеозаписями Дон мог ждать от своего бывшего шефа любой подлости, неожиданное и беспрецедентное вторжение в его сферу ответственности все же застало его врасплох. Он поперхнулся кофе, побагровел, закашлялся и стал беспомощно озираться по сторонам.

– Выпей воды, Дон, – невозмутимо предложил Кроули. – Я признаю, что поступил не по правилам, но частично ты сам виноват. Если бы ты меньше секретничал и чаще делился со мной своими идеями, этого бы не случилось. Дело в том, что с Крисом Мартином уже давно переговорили. Сторку и Страуту в Уэльсе просто нечего делать, более того – любые контакты с Мартином в настоящее время крайне нежелательны. В свое оправдание могу лишь сказать, что говорили с ним не мои люди. Более того – я сам про это узнал только сегодня ночью, после того как Страут попросил меня помочь с Аргайлом. Хочу познакомить тебя с одним джентльменом, он сообщит все детали.

Дон готов был поклясться, что еще мгновение назад никого, кроме его и Кроули, в комнате не было. Но рядом с ним уже стоял, опираясь на трость, человек в синей водолазке и поношенных грязно-белых вельветовых джинсах. Сильно поредевшие остатки волос были выкрашены в неестественно черный цвет, но густые брови и длинные висящие усы оставались совершенно белыми. Левый глаз был полуприкрыт и сильно слезился – пришелец постоянно промокал его платком, который доставал из-за обшлага темно-синего кардигана.

Он сел за стол, налил в высокий стакан минеральной воды, выпил залпом и тут же налил снова.

– Мой врач настаивает на восьми часах сна ежедневно, – сказал он в пространство. – У меня диабет. Восемь часов сна – непременное условие. А вы меня подняли посреди ночи, Кроули. У меня, помимо прочего, проблемы со сном, и если я просыпаюсь ночью, мне потом не сразу удается уснуть, и приходится проводить в постели пару лишних часов. От этого у меня ломается весь распорядок дня. Но хуже всего, если он не ломается, и рано утром мне все же приходится куда-то ехать, с кем-то встречаться… Как поживаете, Беннет? Да, я же не представился. Стивен Клейн.

– Темз Хауз? – уточнил Дон, довольный тем, что интуиция насчет происхождения дома на Рактон Роуд его не подвела.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил Стивен Клейн. – Что-то вроде того, Беннет. До меня донеслось кое-что из вашей дружеской беседы, и я хочу поддержать достопочтенного мистера Кроули. Это я сегодня ночью в довольно жесткой форме посоветовал ему попридержать ваших людей и не допустить их появления в Уэльсе. И могу подтвердить, что он пытался сопротивляться, говорил, что без вашего согласия – никак, про корпоративную этику и все такое. Сдался только после того, как я обещал ему немедленный телефонный звонок от высокого начальства. Я так понял, что он вас не смог ночью найти – ваш мобильный не отвечал. Вы крепко спите, Беннет? Завидую. У меня тоже раньше был очень крепкий сон. Мой покойный отец говорил, что нет ничего лучше двух-трех стаканчиков тодди на ночь – действует вернее любого снотворного. Я так и поступал, пока у меня не нашли этот чертов диабет. С тех пор неважно сплю. Но имейте в виду, Беннет, два-три стаканчика – это предельная доза. Если ее превысить, то здоровый восстанавливающий сон превратится в глухую отключку, после которой глаза красные, в горле саднит, и вообще жить не хочется. С вами такое бывало, Беннет? Впрочем, это не так уж и важно. Давайте к делу. Расскажите мне, на кой черт вам понадобился Крис Мартин.

– А вам?

– А нам, – спокойно объяснил Стивен Клейн, – он вовсе не нужен. Мы бы с удовольствием обошлись без Криса Мартина. Скажу больше, Беннет, если бы мистер Мартин вообще не родился бы, мы бы это постарались пережить. Но сейчас мы вынуждены руководствоваться исключительно гуманитарными соображениями, заботой о его благополучии. Дело в том, Беннет, что вокруг вашего Мартина крутятся всякие субъекты с весьма специфической репутацией. Они очень ревниво относятся к любым его новым контактам. Самые страшные ревнивцы, Беннет, это те, которые ревнивы без любви. Они часто совершают ужасные злодеяния. Именно поэтому мы предпочитаем ограждать мистера Мартина от ненужных знакомств.

– Но ведь мы как раз и хотели организовать его эвакуацию в безопасное место…

– Во-первых, он бы никуда не поехал, даже если бы вообще согласился говорить с вашими людьми. Дело в том, Беннет, что какое-то время назад ему было сделано чрезвычайно выгодное финансовое предложение. Не каждый журналист даже первого ряда получает подобные предложения, уверяю вас. Ему предложили написать книгу об истории рабочих кооперативов в Англии. Любопытно, не правда ли? Как вы себе представляете коммерческие перспективы подобного труда? Однако же ему были предложены деньги, которые он не смог бы заработать в своей газете и за пару лет. Половина уже выплачена. Кроме того, к нему приставлена пара типов, которые следят, чтобы ему никто не мешал, и чтобы его ни на миг не покидало вдохновение. Так зачем вам Мартин?

– Он начинал писать статью о самоубийстве Эда Иглета, – Дон решил сделать шаг навстречу. – Как раз перед тем, как исчез из Лондона. Меня интересует, сохранились ли у него какие-нибудь материалы. Записи интервью, например.

– Ого! – сказал Стивен Клейн. – Этого я не знал. Очень любопытно. Наводит на кое-какие мысли, между прочим. А что бы вы хотели у него выяснить, Беннет?

– Мне необходимо узнать, о чем он говорил с Паоло Брачини, официантом из «Примаверы». Это в первую очередь. Ну и все остальное, что у него есть.

Стивен Клейн уставился в окно и надолго замолчал, потом повернулся к Дону.

– Скорее всего, Беннет, у него ничего уже нет. Ни диктофонных записей, ни расшифровок – ничего. Я думаю, что он с головой погрузился в свою книгу о кооперативах. И никак не согласится, чтобы хоть что-то отвлекло его от эпохального труда о рабочем движении. Могу ошибаться, конечно, но… Я вам вот что скажу, Беннет. Есть веские причины, по которым Мартина лучше не беспокоить – сейчас, во всяком случае. И в ближайшее время. Вы можете, конечно, настаивать, но в этом случае я потребую, чтобы вы очень убедительно доказали мне, что без этого просто никак. Что-то мне подсказывает, что у вас это вряд ли получится.

– А Паоло Брачини?

– Понятия не имею, кто это такой. Здесь у меня никаких возражений нет. Хотя не исключено, что могут еще появиться.

– Как-то странно, мистер Клейн. Вы тоже занимаетесь смертью Иглета?

– Ни в коем случае! Беннет, нас совершенно не интересуют ни Иглет, ни Крис Мартин, ни этот ваш Паоло. Мы просто ведем рутинное сопровождение некоей активности… помимо всего прочего… Так уж получилось, что мистер Мартин в какой-то момент возник на периферии наших интересов. Скажите, Беннет, а что вы знаете о судебных делах покойного мистера Иглета? Я имею в виду его иски против России.

«Сейчас он начнет уводить меня в сторону», – сообразил Дон. – «Будет подсовывать наживку. Ну ладно, пусть поговорит. Про сфальсифицированную запись у гаража приберегу под конец.»