Дым и зеркала

Дон, раздосадованный идиотским контактом с нищим, почувствовал прилив энергии.

– Значит так, мальчики. Кое у кого сегодня длинный рабочий день, так что слушайте внимательно и не перебивайте. Мэт, ты ищи своего родственника, а потом мы вместе посмотрим, что ты раскопал в телефонном биллинге. Рори, ты сегодня больше не нужен. Проверь еще раз камеры, нет ли новых гостей, и можешь укладываться. Майк, отправь сообщение своему шефу, что мне завтра надо с ним увидеться часов в восемь, и езжай отсыпаться. Ник, ты тоже едешь домой. Утром загляните оба в компьютеры – будет инструкция от тетушки Мэгги. Если, конечно, Мэт не наврал насчет кузена. На всякий случай, запомните. До Кардиффа добираетесь поодиночке, встречаетесь там на вокзале, берете машину и двигаетесь в Сент-Дэвидс. На месте еще раз заглянете в компьютеры – если удастся договориться с министерством обороны, дам знать. Если не удастся, выбейте из этого летуна его записи, предупредите местную полицию, чтобы присматривали за ним – и тут же обратно. Если с военными все получится, оставайтесь там, пока не приедет эвакуатор от Кроули. Сдадите с рук на руки – и сюда.

Еще при первой встрече с Кроули Дон, помимо прочего, поинтересовался, каким образом будет устроена компьютерная связь между членами группы. Не то, чтобы потребность в доступе к защищенной сети Скотланд Ярда воспринималась в то время как насущно необходимая, но она обеспечивала определенную статусность, к чему Дон всегда относился трепетно. Тогда Кроули отмахнулся: «зачем тебе это? попроси Рори, он что-нибудь придумает». Только Рори не надо было ничего придумывать.

Еще в те времена, когда все они были действующими офицерами Скотланд Ярда, наметилась тревожная тенденция: суд Олд Бейли стал благожелательно относиться к ходатайствам адвокатов, касающимся раскрытия всех материалов уголовных дел, в том числе и оперативной информации. Конечно юристы Скотланд Ярда значительную часть таких ходатайств отбивали, но только на основе инструкций, получаемых от полицейского руководства, которое, чтобы такие инструкции выдать, требовало к себе на стол весь массив оперативных данных. Стопроцентной уверенности, что в каждом конкретном случае удастся отбиться, не было, да и начальству не все было полезно знать, поэтому Дон поручил Рори что-нибудь такое изобрести, чтобы наиболее чувствительными сведениями его люди могли обмениваться с соблюдением всей необходимой секретности, но минуя центральную сеть.

Рори какое-то время посидел в интернете и завел страничку на сайте для пожилых. На этой странице некая Мэгги Кроуфорд семидесяти пяти лет эпизодически общалась с ровесницами, с которыми познакомилась на отдыхе в Норфолке в августе шестьдесят девятого года. Ровесниц было шесть, по числу подчиненных Дона, у каждой был пароль, с которым она могла заходить на страницу и оставлять там свои комментарии.

Посещать страницу норфолкского сообщества пенсионерок можно было только из интернет-кафе – использование служебных и личных компьютеров исключалось. Это никогда не было особо удобно, поэтому и применялось только в особых ситуациях.

Создание группы «Хотспер» реанимировало страницу, и теперь тетушка Мэгги время от времени сообщала приятельницам о своих планах и делах, а они сочувственно и с интересом реагировали.

Через полчаса Рори уже храпел на своей походной кровати, и его пришлось разбудить, чтобы тетушка Мэгги могла сообщить подругам, что завтра в двенадцать дня она будет в Кардиффе, где у ее любимой племянницы Марты помолвка. После этого он уснул снова, а Дон и Мэт начали разбираться с распечатками звонков с телефона покойного Эда Иглета. В первую очередь Дона интересовали все входящие и исходящие звонки в пятницу, непосредственно предшествовавшую смерти русского магната. Звонков было много, но все они были Мэтом опознаны и тщательно распределены по группам – в Россию, в Израиль, партнерам, девушке Светлане.

– Знаешь что, – сказал Дон, – давай положим рядом его распечатки и распечатки с телефона Кирша. Они в этот день были все время вместе. Вполне вероятно, что Кирш его с кем-нибудь соединял со своего телефона.

– Сделано уже, – проворчал Мэт. – Вот распечатки Кирша, а вот сводная таблица. И я сверил списки контактов. Они почти совпадают.

– А это что ты обвел красным?

– Это период с шести вечера до полуночи. «Примавера».

Дон потер глаза и распечатал новую пачку сигарет.

– Ты ощущаешь смертельную усталость, Мэт?

– Очень личный вопрос, – сказал Мэт. – У него может быть только одно объяснение. Ты хочешь предложить мне выпить. Да, я ощущаю смертельную усталость.

Дон вытащил из-за кресла у стены початую бутылку виски.

– Зачем ты полез к этому… у калитки? – спросил Мэт. – Чем он тебе помешал?

– Надоел, – буркнул Дон. – Твое здоровье.

– Так они хотя бы на глазах были. А теперь…

– А как ты думаешь, Мэт, что они делают со вчерашним мешком? Не знаешь? Ну так я тебе скажу. Они уже сутки складывают бумажные полоски из шредера – одну к другой, одну к другой. И почти все уже сложили, так мне кажется. Так что они уже прекрасно знают, что мы их раскусили и подсунули ложную приманку. Поэтому я им ничего нового не открыл.

– Все равно ты это зря сделал, – не согласился Мэт.

– А вот и не зря! Они ведь наружку сняли мгновенно. Почему? Потому что испугались, что сейчас появится полицейский наряд. А это для нас очень важно. Были бы это люди Кроули – их полицией не напугаешь. Так что мы теперь знаем, что Кроули тут ни при чем. Уже кое что.

Это объяснение пришло в голову Дону только сейчас, и, найдя для своего неосторожного и даже неумного поступка логическую подпорку, он даже повеселел и долил в стаканы еще виски.

– Рассказывай, что выкопал.

– В 8.47 с телефона Иглета ушло текстовое сообщение. Вот оно. «Увидимся?». Номер абонента не зарегистрирован, сим-карта с предоплатой. Локация – Сити, район Шепердесс Уолк. Потом, в 8.51, с другого номера, уже на телефон Кирша. «Где ты, милый? Я соскучилась». И тут же исходящий звонок с номера Кирша, продолжительностью сорок две секунды. На этот раз абонент в районе Итон Сквер. Тоже сим-карта с предоплатой.

– И?

– Все. Больше ничего. Это два разных абонента. Один контактирует с Иглетом, второй… вторая – с Киршем. Когда полиция допрашивала Кирша, он объяснил, что за неделю до этого познакомился с девушкой по имени Джоан где-то в Южном Кенсингтоне, они мило провели время, обменялись телефонами, но с тех пор встретиться так ни разу и не удалось. Был очень занят. Полицию это вполне устроило.

– А тебя?

Мэт пожал плечами.

– Меня бы тоже устроило. Я понимаю, какая у тебя версия, и почему ты так вцепился в этот вечер в «Примавере», но наличие за ужином еще одного человека не дает оснований сомневаться в показаниях Кирша. Обрати внимание, что в полиции его про это не спрашивали. Вот если бы он сказал, что за ужином русский был один, тогда – да. Но его про это не спрашивали.

– И где сейчас эта Джоан?

– Понятия не имею. И никто не знает. Если бы тогда, по горячим следам, полиция ей заинтересовалась, то… А сейчас этот номер уже заблокирован, так что у нас нет ничего, кроме имени. Впрочем, обнаружилась странная вещь. Может, это ничего и не значит, но… Понимаешь, Дон, эта самая Джоан, или как ее там, приобрела свою сим-карту ровно в ту самую пятницу, когда Иглет ужинал в «Примавере». Не знаю уж, какой номер она диктовала Киршу за неделю до того, когда они познакомились, но точно не этот. Погоди, не возбуждайся. Я же говорю – это может ничего и не означать. Она могла потерять телефон, купить новый. Она могла воспользоваться чьим-то телефоном. Все что угодно могло быть.

– А текстовое сообщение, которое она отправила Киршу, оно подписано? Там сказано: «сгорающая от страсти Джоан»? Там же подписи нет! Каким это образом Кирш мог догадаться, кто это по нему соскучился, если этот номер он никогда в жизни не видел?

– Дон, я не думаю, что за это надо так уж цепляться. Мало ли как! Социальные сети, например. Если хочешь, он мог и не догадаться, кто это, а просто набрать номер и узнать, что это как раз его знакомая недельной давности. Совершенно обычная история. Попробуй просто представить себя на его месте. Шеф ужинает, а Кирш сидит в этом закутке, где подают аперитивы, и делать ему совершенно нечего. Тут приходит сообщение от девушки. С незнакомого номера. Ты бы не набрал тут же этот номер просто из любопытства? Логично?

– Все логично, Мэт, все логично. Но единственное слабое место в полицейской версии самоубийства – это как раз последний вечер в «Примавере». А если принять во внимание, что именно до этого последнего вечера мы никак не можем добраться, то похоже, что здесь и кроется самое главное. Сначала исчезает Кирш. Ну ладно, израильский секьюрити – мало ли на какую службу ему удалось устроиться после того, как повесился его прежний работодатель. Я, правда, не слышал, чтобы таких брали в «Моссад», но всякое бывает на свете. Хорошо. Кирш исчез, будем считать, что по причинам уважительным и вполне невинным. Крис Мартин берет интервью у Паоло Брачини и тут же пропадает. Паоло Брачини дает Мартину интервью и тоже пропадает, да так, что найти до сих пор не можем. Его приятель, как его там… Каррера, до того напуган, что когда в «Примаверу» приходит очередной журналист, он прячется в соседней кофейне, лишь бы ему не задали какой-нибудь вопрос. Именно поэтому, Мэт, все, что происходило в «Примавере» и вокруг, имеет первостепенное значение, и просто логичные объяснения тут уже приниматься не могут.

– Что бы ни происходило в «Примавере», у нас висит одна-единственная, но довольно таки важная головоломка. Иглет находился в доме совершенно один – это раз. После того, как Кирш уехал из особняка, к дому никто близко даже не подходил, что подтверждают записи на всех видеокамерах – это два. Но если бы даже кто-то и был поблизости, в ванную он все равно не смог бы попасть, потому что она была, черт возьми, заперта изнутри, банемский замок и засов – это три. А если бы и попал каким-то чудом, то не смог бы выйти и заново все за собой запереть – это четыре. Не хочешь на время оставить «Примаверу» в покое?

– А я очень не люблю, Мэт, когда мне какую-нибудь историю рассказывают с середины. Что бы ни случилось на самом деле в доме, началось все это вечером – за ужином в «Примавере» или после него, но вечером. Хотя ты совершенно прав – тут какая-то чертовщина. Над этой проклятой дверью в ванную комнату кто только не ломал голову, да и мне она покоя не дает. Еще и камеры эти, которые там понатыкали кругом, как будто специально. Как будто говорят нам – вот, ребята, убедитесь, что никто не входил, не выходил, даже не приближался. Мне кажется, Мэт, что с этой историей нам придется несладко. Тем больше причин начинать сначала. Широким фронтом, Мэт, широким фронтом и глубокой вспашкой. Ладно. На сегодня хватит. Можешь отправляться в свою берлогу. Или у тебя еще что-то есть?

– Есть, – признался Мэт. – Только я не знаю, что это. Посмотри. Может, у тебя какая-нибудь мысль появится.

Он пощелкал кнопками на своем компьютере и сделал приглашающий жест.

Белый минивэн был развернут к воротам, и все три камеры старательно фиксировали его заднюю часть. Примерно через минуту в кадре появился Кирш, распахнул кузовную дверь, достал из кармана куртки мобильный телефон. Еще через минуту рядом с ним оказался Иглет.

– Тебе налить еще? – предложил Мэт.

– Плесни, – ответил Дон, не отрываясь от экрана. – И сигарету прикури.

Минут через сорок запись закончилась.

– Обратил внимание? – спросил Мэт.

– На что?

– Ну как же… Примерно в середине записи. Когда Кирш загоняет минивэн в гараж.

– Ну и что с того?

– Дон! Проснись! Ты показания Кирша помнишь? Иглет послал его в Лондон, чтобы куда-то отвезти его девушку. Перед тем, как уехать, Кирш запер все двери и окна первого этажа. Припоминаешь? Так вот – к началу этой записи он их уже запер. Потому что в конце записи он просто садится в машину и уезжает. Так?

– Ну так.

– Значит, к началу записи он уже знает, что ему на этом самом минивэне придется ехать в Лондон. Объясни мне, на кой черт ему понадобилось, постояв с Иглетом у машины, загонять ее в гараж. На двенадцать минут. А потом сразу же уезжать. Если тебе через четверть часа надо куда-то двигаться, и машина твоя уже стоит под парами, ты будешь ее загонять в гараж, чтобы практически тут же выгнать обратно?