Печальная принцесса

– Расскажите, что, по-вашему, произошло в день убийства вдовствующей маркграфини.

– По-моему? ? удивленно переспросил Бертольд. ? Что это значит?

– Без протокола, ? чуть улыбнулся инспектор. ? Как в обычной светской беседе.

– Лилли была самой несчастной из женщин, которых я знал. Хрупкое телосложение, слабое здоровье. Но ее стойкость порой поражала. Такое невероятное мужество перед жизненными невзгодами. И такой страшный конец, ? почти шепотом произнес Бертольд. ? Она любила разные цветы из дальних стран. Специально отапливаемую оранжерею построили по ее приказу и совсем рядом с замком, чуть в стороне от черного хода. Уход за цветами были единственной радостью в жизни Лилли… кроме Ферди, конечно. Тем днем она пошла в оранжерею сразу после полудня, и кто-то напал на нее. Бродяга, сумасшедший не иначе. Кто еще мог сотворить такое?

– Территория возле замка охраняется? ? внимательно наблюдая за осунувшимся лицом собеседника, спросил Курт.

– Не было нужды, ? мрачно ответил Бертольд. ? Днем везде ходят слуги и подсобные рабочие. Привратник вечером иногда обходит территорию. Мы никогда не думали, что такое возможно. Чтобы напали на беззащитную женщину, маркграфиню, урожденную принцессу, и так жестоко убили. Она даже не успела позвать на помощь. Найдите того, кто это сделал, герр инспектор. Без козлов отпущения, прошу вас.

В гостиницу Курт вернулся уже в начале полуночи. Маркграф соизволил появиться, когда он уже собирался уходить, и настоял на том, чтобы фон Апфельгартен разделил с ними обед. Само собой, после говорили о погоде, трудностях в содержании замка, охоте в угодьях и общих знакомых. А после гостя любезно усадили в легкую и быструю повозку с кучером и пожелали спокойной ночи.

Оказавшись в просторном номере «Трех лисиц», освещенном теплым светом газовых ламп, инспектор понял, как хорошо, что он не остался в старом замке, пусть и с современным освещением.

– Расскажешь? ? коротко осведомилась Ада, расчесывая волосы перед зеркалом. Она уже переоделась в ночную рубашку.

– Лучше завтра, ? покачал головой Курт и принялся расстегивать сюртук.

Глава 2

Утро встретило назойливым карканьем вороны, облюбовавшей ветку дерева прямо за окном. Только услуга завтрака в номер немного примирила сонного инспектора с действительностью.

– А ведь мы могли бы уже быть в Зальцбурге, ? сказал Курт, созерцая унылый ноябрьский пейзаж. Окно выходило на небольшую рощицу из уже почти облетевших лиственных деревьев.

– Зато здесь работает телефон, а на третьем этаже висит картина с белоснежной лисой, ? утешила его Ада, которая бодро намазывала булочку маслом. ? Паромобилей в аренду нет, но есть прекрасные паросамокаты. Так что тебе не обязательно зависеть от милости маркграфа.

– Сорока шестилетний инспектор жандармерии разъезжает по Мерену на паросамокате, ? повернулся к жене фон Апфельгартен. ? Прекрасный заголовок для газет.

– Какие глупости, Курт, ? фыркнула Ада. ? В моем родном Айсбахе на них ездят даже древние старушки. Я вот обязательно осмотрю окрестности, пока ты будешь работать. Кстати, о газетах. О смерти вдовствующей маркграфини фон Зильберштайнадлер была всего лишь небольшая заметка. И об убийстве там умолчали.

– Ну еще бы, ? усмехнулся инспектор. ? Высший свет не любит скандалы. К тому же маркграфиня ? урожденная принцесса. Дочь прусского герцога цур Фойердехсе.

– Будь я журналистом, мы бы разбогатели за счет твоего доступа к материалам, ? заметила Ада. Судя по всему, она уже перестала удивляться высоким титулам.

Курт даже не захотел представлять себе все ужасы и скандалы, которые повлек бы за собой брак с женщиной такой профессии. Да брата удар бы хватил. Вместо этого он рассказал Аде о маркграфах фон Зильберштайнадлер.

Итак, Доминик, уже покойный, женился на дочери прусского герцога по имени Лилли. Насколько брак получился удачным и не были ли супружеские ссоры поводом затаить злобу, сейчас уже не узнать. Через три года после свадьбы родился Фердинанд, и маркграфиня стала часто болеть. Врачи находили разные причины, но обычно ставили неопределенный диагноз «душевная тоска», прописывали покой и прогулки на свежем воздухе. Иногда маркграфиня навещала отчий дом, но от печали ее это не спасало. Так она и чахла долгие годы, пока не скончался Доминик и замок с землями не перешли к Фердинанду. Как дочь герцога, пусть и иноземного, Лилли могла воспользоваться правом наследовать после мужа, но не захотела. Сын повозил ее по Европе в поисках новых докторов, и Лилли стало немного лучше, хотя печаль в ней оставалась до самой смерти. До есть до того, как кто-то забил ее тяпкой в оранжерее, где она ухаживала за экзотическими цветами. Сын нашел ее, когда пробило полшестого пополудни, но умерла она раньше, примерно с двух до четырех часов.

– Ужасно, ? сказала Ада. ? А что же остальные?

У Доминика было три брата: Рудольф, Франц и Бертольд. И все они устроили жизнь по старой дворянской традиции: один стал военным, другой ? священником, третий… кем захотел. Рудольф уехал в составе торговой компании на острова в Бенгальском заливе, а двое остались в родных краях. У Бертольда и его супруги Амалии родился сын Иоганн.

– Идиллия продолжалась, пока не пришла весть о смерти Иоганна? ? задумчиво спросила Ада.

– Верно, ? кивнул Курт после того, как унесли остатки завтрака и посуду. ? Затем Франц упал прямо во время причастия и скончался. И шесть недель назад убили Лилли. Между их отходом в мир иной прошлой всего две недели.

– Вот так и поверишь в истории о семейных проклятиях и местных вампирах в придачу, ? сказала Ада.

Фон Апфельгартен укоризненно посмотрел на нее и заметил:

– Вряд ли проклятие или вампиры достали одного члена семьи в Мерене, а другого в Бенгальском заливе.

– Мало ли какая нечисть водится в дальних странах… Не хмурься, дорогой. Я всего лишь рассуждаю. Святой отец мог упасть от болезни или недоедания. Так бывает, если рьяно придерживаться постов.

– Я сильно надеюсь, что не придется в итоге требовать эксгумации его тела, ? буркнул Курт. ? Проще сразу уйти в отставку.

– Тебя позвали найти убийцу маркграфини, остальное неважно, ? голос Ады звучал взволнованно. ? Будем надеяться, что виновен кто-то из этих трех.

Но «эти» оказались не сколько подозреваемыми, сколько «задержанными для галочки». Так назвал их инспектор жандармерии в Брюнне, куда фон Апфельгартен отправился сразу же, как только получил от хозяина отеля новый паросамокат.

– Последняя модель, в Вене заказывал, ? заверил герр Зденек, улыбаясь во весь рот.

В кабинете инспектора Курт заканчивал читать отчет о расследовании убийства вдовствующей маркграфини, больше всего на свете желая умчаться отсюда в Зальцбург. За шесть недель работы жандармерия не продвинулась ни на шаг. Они даже не могли толком сказать, нашлись ли в оранжерее чужие отпечатки пальцев, не семьи или слуг. Хорошо хоть с орудием убийства было все ясно. Острое лезвие тяпки пробило жертве голову и свело на нет попытки позвать на помощь. После чего убийца ударил ее еще несколько раз, будто в сильной ярости. Или Бертольд прав, и это дело рук сумасшедшего, или же вдовствующая маркграфиня кому-то сильно насолила.

– Эти задержанные женщины, ? сказал фон Апфельгартен, когда вернулся местный инспектор, грузный, грустный и с усталыми глазами. ? Вы просто тыкали пальцем и хватали первых попавшихся?

– Двух подозреваемых уже отпустили, ? затряс отвисшими щеками инспектор, ? а срок задержания третьей истекает сегодня.

– Фройляйн Клара Браун, ? зашелестел бумагами фон Апфельгартен, ? старшая горничная в Зильберштайнадлере. На нее указали не потому, что у нее отсутствует алиби, как и у половины слуг, а потому, что она не посещает церковь. Вы это серьезно?

– Очень дерзкая девушка, и отец Ворличек говорил… ? инспектор Генке осекся.

– То есть теперь вы понимаете, как это звучит, ? сказал Курт. ? Далее. Элишка Орсак. Фройляйн или фрау неизвестно, род занятий тоже, местная нищая, бродяжка. Подходящий козел отпущения…

– Вот и мы так решили, ? поспешно вставил Генке. ? Выпустили неделю назад. Оказалось, видели, как она дрыхла на сеновале у фермера Шульца.

«Теперь ее днем с огнем не сыщешь», ? подумал Курт, а вслух продолжил:

– Фрау Чандра Мюллер, вдова владельца сувенирной лавки. Иностранка?

– Муж привез ее откуда-то с далекого востока года три назад. И год, как он скончался от пневмонии. Путешествия подорвали здоровье. Местные говорят, что она странная и наверняка ведьма.

– Но как она связана с вдовствующей маркграфиней? Или ее задержали только потому, что она неместная?

Генке почти виновато почесывал плохо выбритый двойной подбородок.

– Да вы сами с ней поговорите, герр фон Апфельгартен. Только после нее не останется ни одного подозреваемого. Не будет больше нашей убогой тройки.

Курт положил на стол папку и почувствовал, как у него заныла верхняя челюсть. Как бы зубы не разболелись. Дело и так завалено хуже некуда.

– Ведите сюда фрау Мюллер, ? приказал он.

Через несколько минут он рассматривал сидящую напротив молодую женщину. Наверное, двадцать с небольшим, стройная, даже тоненькая, смуглая, черноволосая и с большими широко расставленными темно-карими глазами. На левой щеке красовалась небольшая родинка, а лоб, прямо между бровей, украшал рисунок в виде маленькой капли красного цвета.

Фон Апфельгартен отметил, как необычно, даже причудливо смотрелся центрально-европейский женский наряд на уроженке дальнего юга-востока. Кажется, в искусстве это называется эклектикой. Иностранная вдова лавочника выглядела крайне экзотично для имперской провинции, неудивительно, что местные наговорили на нее при первой же возможности.

– Вы знали вдовствующую маркграфиню? ? спросил фон Апфельгартен после того, как уточнил ее имя и положение.