«Ризоморфный клубок»: когниция vs коммуникация

В большинстве просмотренных видеозаписей подобное миметическое поведение со стороны матери особенно ярко проявлялась в тех случаях, когда при взаимодействии присутствовал наблюдатель – отец, подруга, бабушка. Были зафиксированы случаи проявления данной практики и в записях, которые делала мама самостоятельно, без присутствия третьих лиц, но реализации данной практики в этом случае носили либо свернутый, либо размытый характер.

Описанный вид коммуникативного лицедейства характерен для взаимодействия матерей с детьми так называемого доречевого периода развития.

2. Миметическая интерпретация: в коммуникации с ребенком в возрасте от 2 до 5-6 мес. мать приписывает гулению с определенным интонационным контуром и невербальными характеристиками интерпретацию – модель агрессивного коммуникативного поведения «мама ругается»:

(5) /ай ты БАтюшки / ай ты БАтюшки (крик ребенка) / ОЙ ты батюшки (ребенок молчит) / оття ? (контактный взгляд матери, ребенок кричит) / вот ТАК ? мама орет ? / вот ТАК ? мама ругается ? (контактный взгляд) / КАК ? мама ругается ? (ребенок кричит + контактный взгляд) / вот ТАК ? мама ругается //.

При этом характерно, что интонация мамы передает одобрительную коммуникативную тональность с нюансами восхищения и подбадривания в особенности в тех частях секвенции, где ребенок кричит долго на высоком тоне, демонстрируя при этом такие признаки невербального поведения, как потрясывание поднятыми вверх сжатыми кулачками, широко открытый «выпученный» взгляд. Темп речи матери замедлен, лексическое наполнение достаточно скудно – повторяются междометия ай, ой, батюшки для выражения утрированной эмоциональности, оживления, вопросительное местоимение как с яркой восходящей интонацией специального вопроса, которое регулярно сочетается с дейктической конструкцией так/вот так с выраженной нисходящей интонацией, передающей осуждение, упрек в отношении «поведения мамы».

3. Автомимесис: в коммуникации с ребенком от 6 мес. до 1,5 лет мать имитирует модель собственного агрессивного коммуникативного поведения в отношении ребенка, однако дает понять, что это «понарошку», при помощи просодических и невербальных маркеров:

(6) / Почему не спишь / зал’аза такая / ПОЧЕМУ не спишь / а ? / ты чо лежишь там пищишь? / ну-ка спи # быстро # /ложись давай [0,02] /нука СПИ говорю ? / комугрю # быстро # //.

«Понарошечность» такой агрессии передается просодически за счет неестественно быстрого темпа речи, ее слишком высокого тона. С точки зрения фонетики замечаем традиционные для материнского общения с ребенком палатализации (залаза такая вместо зараза), а также грубоватое просторечное произнесение чо (вместо што). С точки зрения лексического наполнения отметим использование матерью частицы там в значении выражения пренебрежения, частица ну-ка и дискурсивный маркер говорю/ кому говорю в функции усилителя императива. Грамматически обращают на себя внимание многочисленные императивные формы, конструкции с отрицанием (подробно разбор данного примера см. в главе 6).

Обратимся теперь к моделям миметического агрессивного поведения ребенка, обращенного к матери.

4. Гендерно дифференцируемый мимесис: ребенка в возрасте от 1,5?2 лет взрослые члены семьи, но не мать, просят показать сначала «как папа ругается» – ребенок негромко ворчит, а затем «как мама ругается» – ребенок резко наклоняется вперед, кричит изо всех сил, поднимает голову вверх, выпучивает глазки, взрослые, и мама в том числе, одобрительно смеются, подбадривают малыша:

(7) (мама держит мальчика на руках, а подруга семьи спрашивает)

/ Арсений / как папа ругается ? (грозит пальчиком, слегка потрясывает головой) я-я-я ? / а мама? / (продолжая сидеть, наклоняет корпус вперед, кричит на одном тоне изо всех сил) А-А-А-А-А? (взрослые одобрительно смеются) //.

5. Развернутый мимесис: в возрасте 3?4 лет другие члены семьи или друзья поощряют ребенка к чрезвычайно агрессивному поведению с матерью («Это мама сделала – поругай ее», – говорят взрослые родственники):

(8) Катя, 3 года, обращаясь к матери в присутствии бабушки и подруги матери: / # громко кричит # ЗНАЕШЬ ЧО ? / ТЕБЕ НЕ СТЫЫДНО ? (выпрямляется, слегка отклоняется назад) / стыдно? да ? (наклоняется вперед, делает рубящие движения рукой) / будем тя кхххрыть (вытягивает руку вперед с выпрямленным указательным пальцем) / ЭТО СДЕЛАЛА ТЫ ? //.

Наблюдающие взрослые при этом одобрительно смеются, однако в какой-то момент мама останавливает ребенка, взрослые теряют к сцене интерес и начинают заниматься своими делами.

В данном случае мы впервые можем наблюдать речевую составляющую агрессивного коммуникативного поведения ребенка, но в ней еще видны трудности вербализации, которые ребенок испытывает (будем тя кхххрыть), однако интонационный контур и невербальное поведение, свойственные ситуации проявления агрессии, воспроизводятся уверенно. Очевидно, что в данном случае ребенок по-прежнему имитирует агрессию, поскольку реагирует таким образом, следуя не собственному мотиву или интенции, а «подсказкам» взрослых.

Рассмотрим модель миметического агрессивного поведения матери, направленного на чужого по отношению к диаде человеку.

6. Ксеномимесис. В коммуникации с ребенком 3?4 лет мать как бы встает на позиции своего ребенка, разговаривающего с чужим взрослым. Например, мать и ребенок (2,8) вместе смотрят мультфильм, раздается резкий звук работающей дрели. Мать говорит:

(9) / кто там ? дядя бж-жи делает ? попроси дядю не делать больше бж-жи / скажи / не надо дядя так делать (хмурится) ? мне # говорит громче и ниже # (делает рубящие движения рукой) НЕ НРАВИТСЯ / НЕ НРАВИТСЯ //.

При переходе к речи от лица ребенка существенно понижается высота голоса, увеличивается его сила (говоря от лица ребенка, мать делает это громче, выразительнее, чем в речи от собственного лица), тон становится недовольным. С точки зрения фонетических явлений речь матери не характеризуется какими-либо особенностями.

С точки зрения лексического наполнения отметим, что по-прежнему (как и при опережающем мимесисе) используется коннектор скажи, маркирующий речь от имени другого лица (здесь виден референциальный сдвиг в употреблении местоимений). Появляется лексическая единица, называющая чужого человека, третье лицо – дядя.

Повелительное наклонение используется в речи матери и от своего лица, и от лица ребенка: / попроси дядю не делать больше бж-жи / скажи / не надо / дядя / так делать //.

После употребления коннектора скажи меняется и невербальная семиотика общения: произнося реплики якобы ребенка, мать энергично поворачивает голову из стороны в сторону, хмурит брови, но глаза при этом лукаво прищурены, взгляд ласков и направлен на сына. Мальчик при этом смотрит перед собой, а не на мать.

Как и большинство предыдущих миметических коммуникативных моделей, данная модель реализуется в присутствии третьего лица.

Подводя предварительный итог, отметим, что, как показал проведенный анализ, основным когнитивным механизмом формирования в коммуникативном опыте ребенка моделей агрессивного коммуникативного поведения (как внутренней, так и внешней агрессии) является когнитивный принцип мимесиса. Субъектами миметического поведения могут быть как мать, так и ребенок: в первом случае мимесис имеет внешние маркеры, во втором – нет. Очевидно, это связано с реализацией матерью подсознательной интенции к демонстрации-обучению, поэтому между реальным поведением и миметическим намеренно «показывается» некий зазор. У ребенка же нет ощущения двойственности, поскольку имитация является для него совершенно естественным способом взаимодействия со средой. Выявленные шесть моделей миметического агрессивного коммуникативного поведения варьируют в зависимости от возраста ребенка и имеют различные вербальные, паравербальные и невербальные маркеры.

Однако обращает на себя внимание тот факт, что во всех проанализированных случаях объектом моделируемого агрессивного коммуникативного поведения становится мать ребенка. В связи с этим позволю себе сделать небольшое отступление от академического стиля и привести фрагмент статьи Ирины Лукьяновой «Шпынять маму запрещается!» (режим доступа: http://babydomik.com/showthread.php?t=9579), наблюдения которой о социальном статусе матери в русском социуме согласуются с результатами нашего анализа:

Мать впервые слышит, что она плохая мать, довольно скоро после рождения ребенка. Папу бесит, что ребенок кричит, не спит, что мать берет его на руки, не берет его на руки, кладет с собой спать, уходит спать к нему, что она нервничает из-за каждого чиха, и в квартире у нее не убрано. Весь день дома сидела – что делала? Убрать было трудно? Затем подключаются бабушки: кормишь не так, расписания нет, разговаривает он у тебя плохо, занимаешься с ним мало, мало порешь, мало любишь, мало дрючишь, все, все неправильно!

Потом вступают родительницы в песочнице, бабки у подъезда и воспитатели детсадов. Ну и врачи еще, особая статья: о чем вы вообще думаете, вы что – угробить хотите своего ребенка? Да, спасибо, с самого рождения этого и добиваюсь…

1.5. Принцип категоризации и координации в коммуникации представителей разных поколений

Известный философ Мераб Мамардашвили однажды сказал: «Не наш голый рассудок рождает мысль. Мы можем иметь ее лишь как событие, когда в движении завязываются нити того, что случается внезапно. Так же, как они завязываются и в случае понимания, которое невозможно передать, если вас уже не понимают. Поэтому говоримое нельзя передать никакими логическими средствами общения, так как вы не связаны с собеседником каким-то другим способом, для описания которого приходится применять другие понятия и опираться на иные представления» (Мамардашвили, 2000: 180).

Предметом нашего интереса в данной структурной части являются вербальные и невербальные манифестации процесса создания когнитивных и социальных связей – тех самых «нитей», о которых говорит философ, обеспечивающих взаимопонимание между представителями разных поколений одной семьи: между бабушками и внуками. Отметим, что когнитивные связи создаются за счет сопоставления и совместного моделирования категорий, составляющих модель окружающего мира в когнитивном опыте бабушек и внуков, а социальные связи конструируются и укрепляются за счет взаимной координации поведения коммуникантов, хотя процесс этот имеет именно при межпоколенной интеракции свои сложности.

Материалом для анализа послужили видеозаписи общения в двух диадах: бабушка А.И. (65 лет) и внук Артем (10 лет); бабушка В.Н. (71 год) и внук Игорь (6 лет). Общий объем проанализированных записей – 2 ч 12 мин звучания (1 ч 05 – 1-я диада; 1 ч 07 – 2-я диада). Видеозаписи сделаны в домашней обстановке в г. Новокузнецке Кемеровской области.

Для анализа материала используются приемы конверсационного, интеракционного анализа дискурса, а также элементы когнитивного моделирования.

Дискурсивное взаимодействие в проанализированных диадах как на коммуникативном, так и на когнитивном уровнях отличается сочетанием разнонаправленных, а зачастую – и противоположных стратегий и интенций. Бабушки и внуки, с одной стороны, стремятся к продолжению коммуникации, к поддержанию психологической эмпатии, контакта, а с другой – старшее поколение проявляет себя достаточно авторитарно, стремится к доминированию в коммуникации, а младшее – к сохранению своей независимости и права на самостоятельный выбор коммуникативной траектории. Те и другие реализуют свои интенции по-разному.

В обоих проанализированных случаях коммуникативная инициатива принадлежит исключительно бабушкам: они задают вопросы (пр. 10?11), поднимают новые темы (пр. 13), возвращают к темам, не получившим должного осмысления (пр. 12):

А.И.: а вот ? это што такое ?

В.Н.: у тебя ?много ? игрушек новых?

А.И.: ?так я не ?поняла про ?палатку?

Присутствует в речи бабушек и прием игровой агрессии (о нем мы уже упоминали в предыдущем параграфе, говоря об автомимесисе матерей при формировании агрессивных коммуникативных моделей поведения), когда агрессивное вербальное и невербальное поведение неожиданно, при помощи одного или нескольких «игровых» маркеров (резкий контраст между содержанием сообщения и интонацией или мимикой, его сопровождающей), переводится в плоскость «понарошку»: «Я как-бы строжусь, я как-бы недовольна», – дает понять бабушка:

(14) А.И.: 1. а што ? это ? я нарисовала ? # смотрит пристально на внука, держит руку на рисунке, показывает пальцем #

Артем: 1. камень

А.И.: 2. Нет ? а вот это ? вот это я что нарисовала [0,02] как называется ?

Артем: 2. окно

А.И.: 3. Вот это все ? окно а вот это вот маленькое что ? # хмурится, поджимает губы #

Артем: 3. рама

А.И.: 4. рама ? это вот это все ? деревянное все ? деревянное # водит кисточкой по рисунку, не смотрит на внука # а вот это ? вот ээто? что ? # резко поднимает глаза на внука # …[0,2]

А.И.: 5. # резко приближает лицо к внуку, смотрит в упор снизу вверх # (кричит) ФОРТОЧКА # вдруг улыбается # (хихикает)

Артем: 4. Ха-ха # искренне смеется #

А.И.: 6. ты знаешь што эт такое ?

Артем: 5. да