Социальная педагогика

Основными сферами социально-педагогической деятельности в России в настоящее время являются:

• образовательные учреждения различных видов и типов – общеобразовательные и специализированные школы различных видов, учреждения начального и среднего профессионального образования, дополнительного образования, детские дома;

• учреждения системы социальной защиты населения – различные приюты, центры;

• учреждения пенитенциарной системы – центры временной изоляции несовершеннолетних, колонии, спец. учреждения;

• учреждения здравоохранения и других ведомств.

Кроме того, необходимо отметить, что важные социально-педагогические функции в обществе выполняют учреждения культуры, спорта, молодежной политики, даже если в их штатах и нет должности социального педагога. Всё это позволяет говорить о растущем влиянии социальной педагогики на общественную жизнь страны.

Вопросы и задания для самоконтроля

1. Назовите основные парадигмы развития социальной педагогики, их существенные черты.

2. Каковы основные стратегии социально-педагогической работы, их взаимосвязь с парадигмами, достоинства и ограничения?

3. Сравните основные подходы, используемые в традиционной и гуманистической (центрированной на ребенке) педагогике.

Список литературы

1. Гессен, С. И. Основы педагогики / С. И. Гессен. – М., 1995. – Гл.1.

2. Зеньковский, В. В. Социальное воспитание, его задачи и пути / В. В. Зеньковский // Психология детства. – М., 1995.

3. История социальной педагогики. Хрестоматия. – М., 2000.

4. Липский, И. А. Понятийный аппарат и парадигмы развития социальной педагогики, / И. А. Липский // Педагогика, 2002. – № 10.

5. Мудрик, А. В. Социальная педагогика: учеб для студ. пед. вузов / А. В. Мудрик; под ред. В. А. Сластенина. – М.: Издат. центр «Академия», 1999.

6. Социальная педагогика: курс лекций / под общ. ред. М. А. Галагузовой. – М.: ВЛАДОС, 2000.

7. Сорокин, П. А. Социальная роль семья и школы / П. А. Сорокин // Педагогическое наследие русского зарубежья. – М., 1993. С.54.

8. Шацкий, С. Т. Школа для детей или дети для школы // Собр. соч. в 2 т. Т.2. – М., 1975.

Тема 2. История становления социальной педагогики

План

1. Социальная педагогика как область социальной практики.

2. Развитие милосердия и благотворительности в дохристианской России.

3. Благотворительность в христианской Руси.

4. Социальная работа в России после революции 1917 г.

5. Социальная практика в современной России.

6. Особенности развития социальной педагогики в России.

7. Особенности развития социальной педагогики за рубежом.

1. Социальная педагогика как область социальной практики. По И. А. Липскому, социальная педагогика как область социальной практики отражает характер и содержание научно-преобразовательной деятельности людей, институтов социума. Своим объектом она имеет человека в его социальной среде (в их взаимосвязи). Предметом же социальной педагогики как области практической деятельности выступает взаимодействие (отношения) человека и социума (в различных его видах и типах). Целью практической социально-педагогической деятельности является гармонизация взаимодействия (отношений) личности и социума для сохранения, восстановления, поддержания, развития социальной активности этого человека.

Практика социальной педагогики связана с историческими и культурными традициями и особенностями народа, зависит от социально-экономического развития государства, опирается на религиозные, нравственные и этические представления о человеке и человеческих ценностях.

На протяжении всего развития человечества любое общество так или иначе сталкивалось с проблемой отношения к тем его членам, которые в силу обстоятельств не могут самостоятельно обеспечивать свое полноценное существование: детям, старикам, больным, инвалидам и т. д. Отношение к таким людям в разных обществах и государствах на разных этапах их развития принимало различные формы – от физического уничтожения до полной интеграции в общество.

Сам феномен помощи имеет историко-эволюционный путь развития и тесно связано с пониманием сущности человека. Впервые к этому вопросу с позиций естественных наук обратился Ч. Дарвин, который обнаружил альтруистические проявления у животных и назвал их общественными инстинктами.

К. Лоренц рассматривает представителей животного мира на фоне человека. Он выдвигает интересную идею о наличии у отдельного человека «сублимированной реакции социальной защиты», направленность которой будет зависеть от того культурного контекста, в котором сформировались ценности, представления, усвоены определенные традиции.

В. Бехтерев отмечает проявление социального инстинкта у первобытного человека. П. Кропоткин считал, что учителями человека были животные. Взаимопомощь и помощь – проявление социальной защиты, свойственное и многим представителям животных. Помимо этого возможен и культурно-исторический научный подход в рассмотрении феномена помощи (М. В. Фирсов).

2. Развитие милосердия и благотворительности в дохристианской России. Каждый народ имеет свой неповторимый путь развития. Гуманистические чувства, способность к состраданию закрепляются как культурный феномен там и тогда, когда становятся «выгодными», способствуют более качественному выживанию общества. И славянские племена так же постепенно закрепляли в своём обиходе милосердные ритуалы и гуманное поведение, о чем свидетельствуют письменные источники древности. В них отмечены гостеприимство, ласковость славян, заботливое обхождение с пленными. При этом умерщвление старых, вдов, слабых в сакральных ритуалах постепенно отмирает, трансформируется в символические ритуальные игры молодежи.

Миролюбие славян формировалось под влиянием: быта, основных занятий (земледелие), типа общественного устройства; особых географических и природных факторов, влияющих на формирование темперамента; необходимости коллективной защиты от соседних племен; деятельности просветителей Кирилла и Мефодия, создавших в 898 г. единый книгописьменный славянский язык, способствовавший формированию особой славянской духовности россиян, отличающейся предрасположенностью к добру и справедливости, сострадательности.

Весь ход социально-экономического и культурного развития восточных славян подготовил благоприятную почву постепенного восприятия ими православной христианской веры. Она была созвучна с характером, нравами русского народа, его природной духовностью и открытостью.

В этой связи обращает на себя внимание некоторая односторонность в подходах западных и отдельных отечественных исследователей к выявлению сущности русской духовности, ее истоков, абсолютизирующих при этом значение христианства и отрицающих тем самым естественноисторическую первооснову и самобытный характер россиян. Например, английский историк А. Тойнби в своей схеме развития земных цивилизаций исключает русскую цивилизацию, относя ее формально к восточно-христианской. Русский философ Н. А. Бердяев утверждал, что «душа русского народа сформирована православной церковью…».

Е. Г. Лозовская, Е. С. Новак, В. Г. Краснова считают, что архаическая парадигма помощи у древних славян пронизана языческим миросозерцанием, мироощущением, что находит свое отражение в способах помощи и взаимопомощи.

Один из главных символов древних славян – круг (колесо). Он – символ целостности, стабильности и основательности. Для языческого миросозерцания характерным было то, что человек не ощущал себя в обособленности и единичности, не противопоставлял себя космосу, а растворялся в нем, оставаясь таким же целым, как и космос, природа. Эта целостность достигалась общинным существованием, обрядовой и трудовой деятельностью.

Даждьбог (бог-деятель) наделял богатством, наследием. Стрибог – распределял богатство. Эти два бога выступали как некое парное единство. Не менее интересно божество Белобог (Белун). Как утверждает А. Фаминцын, в белорусском эпосе это бог богатства и милосердия. Боги выступали активными помощниками в наиболее ответственных жизненных ситуациях. Параллельно с парадигмой индивидуальной помощи возникают формы взаимоподдержки. Они связаны не с индивидуальными формами защиты, а с коллективными, когда поддержка оказывается семье, соседской общине, целому роду.

Братчина – более поздняя форма почитания богов. Если у мужика осталась несжатая десятина, то в первый праздничный день после обедни он звал «помочь», от которой никто не отказывается. При коллективных «помоганиях» наблюдается разделение труда, где разные виды работ выполняют различные группы: пахали мужчины, боронили женщины, сеяли старики. Общинно-родовые формы помощи и поддержки связаны с языческим родовым пространством, в качестве которого выступает «вервь» – круговая порука. В языческую эпоху через нее была заложена традиция заботы о слабых и немощных – стариках, детях, женщинах.

Философия целостности закрепляет помимо принципов существования и архетипические (изначальные, врожденные) страхи – страх одиночества, оторванности от сообщества. На пересечении этих координат – целостности и одиночества – выстраивались определенные мифологемы бытия, которые требовали создания механизмов охраны и защиты целостности – обожествления этих процессов.

Почитание богов тесно взаимосвязано с оформлением института праздников. Они являлись неотъемлемой частью быта в древнейшей общности. Кроме того, эти праздники выполняли функцию «мирного перераспределения имущества» и натуральных продуктов. По мнению К. Жигульского, праздники являлись механизмом экономического равновесия, совместного потребления в ситуациях социального и экономического неравенства.

Культовые традиции почитания богов тесно связаны с ранними механизмами распределения и перераспределения. Они выступали определенной системой помощи и поддержки на уровне сакральных отношений. Это помогает понять, почему столь велико количество праздников в году, которые справляли наши предки. Исследователь истории праздников XIX в. А. Ермолов фиксирует, что помимо официально установленных 80 праздников в отдельных местностях отмечали свои (общее число достигало 150).

Если учесть, что многие праздники могли длиться от трех до восьми дней, то это становилось существенным подспорьем в распределении и перераспределении материальных благ. Такие формы поддержки достаточно широко были распространены не только у славян. Они встречались в Древней Греции и Древнем Риме и часто служили средством манипулирования общественным сознанием.

Появление института волхвов способствовало зарождению определенного регулятора общественных, групповых отношений. Их деятельность разворачивалась в обстоятельствах кризиса экономического, социального, личностного, когда необходимо было разрешить ту или иную проблему. В. Н. Татищев приводит следующий пример: когда у Изослава родился сын Всеслав, то на голове у него было язвенно, «волхвы же призванные сказали матери его, дабы она язвенно повязала ему на голове, и всегда бы носил до живота своего, что он и носил до самой смерти «на себе».

Действия волхвов имели сакрально-мифические установки. Они подкреплялись определенными ритуальными действиями, и, что очень важно, действия эти неразрывно связаны с идеологией поддержки. Оказание поддержки на уровне «жизнь – смерть» характеризует ранние формы защиты субъектов помощи. Не случайно именно волхвы устраивали погребальные игры рода, поскольку они выступали в качестве «проводника к смерти».

Институт вдов оформляется у славян незадолго до принятия христианства (до этого вдову сжигали с умершим мужем). Сельская община предоставляла ей землю, оказывала помощь продуктами. Как «чистые», находясь близко к миру смерти, вдовы обмывали и обряжали умерших. В качестве «отдара» они получали вещи покойного. Если доверять свидетельствам Ахмед Ибн Фадлапа, то согласно славянским обычаям, в погребениях, которые он сам наблюдал, имущество богатого человека разделялось на три части: «треть дают семье, за треть кроят ему одежду и за треть покупают горячий напиток». Соборование покойного было делом вдов. Возможно, они и получали одну треть.

Не менее древняя традиция – хождение за «навалным», которая встречалась еще в прошлом веке на юге Украины. Этот обычай заключался в том, что нуждающейся женщине оказывали помощь продуктами, как правило, осенью, после уборки урожая. При этом соблюдался своеобразный ритуал. Он включал в себя особым образом организованный приход в дом, где будет оказана помощь: иносказательно приглашали в гости, а затем, когда «гости» приходили и приносили определенное количество запасов, предлагали им выпить и закусить.