Седьмое Солнце: сны на грани

– А может, она какая-такая, – покрутил собутыльник кистью руки, и его голос стал еще более мерзким, – какая-то такая… бракованная. И он нам ее в пользование отдал.

– И они оба дико загоготали.

И тут память услужливо воскресила обширный лексикон родительницы, и Катя выдала криком такое сочетание нецензурных слов, что незваные гости синхронно вскочили с кровати и послушно ушатались к двери. Но не успела девушка радостно выдохнуть, как свинорыл подцепил на ходу ее ноут и сунул под мышку.

– Парню твоему отдадим, – бессовестно почесывая другой рукой пах, – промычал он. – Пусть приезжает, выпьем, перетрем…

– Я сейчас в милицию позвоню, и вас за воровство посадят, – разом помрачнела девушка.

– Какое же это воровство? – пьяно возмутился свинорыл уже на пороге. – Заходи и забирай. Ты же в общаге живешь, тут все общее! – и снова ржач на весь коридор.

Ну вот, нужно было не теряться и сразу свое отобрать. А теперь самой в их логово придется соваться. Лучше утром, когда соседи протрезвеют немного. Хотя до этого времени они успеют десять раз его грохнуть. Может, действительно в милицию позвонить: заявить о краже и гулянках в два часа ночи? Но это столько мороки потом, показания нужно будет давать. К тому же, она без договора снимает, хозяйку стоит сначала в известность поставить, согласовать. Хотя та, видимо, и так все знает, поэтому так дешево и сдает…

Катя закрылась, тяжело плюхнулась на стул, и сразу тоска беспросветная навалилась: соседи, наверно, вообще никогда не просыхают… Нет, отсюда нужно сваливать и побыстрее. Сегодня она словно весь день ползла к последней черте, а сейчас перевалила через нее одним махом. Да, Нил был прав – здесь ей не место. Суки! Еще и ноут забрали. Ее честно заработанный интенцией ноут! Внутри полыхнуло яростью. Нужно старосте звонить, пусть он их всех отдубасит, кишки выпотрошит, отберет назад ее вещь и отвезет куда угодно. Хоть квартиру снимет, хоть на вокзал! Главное, подальше из этого гнилого болота.

Руки тряслись от негодования, пока набирала номер. Она уже мысленно приготовилась выслушивать едкие подколки Нила, но… абонент был вне зоны доступа! Отняла телефон от уха и непонимающе уставилась на горящий экран. Отключил? Или просто внес в черный список?

Пришлось звонить Антону. Гудки проходили, но трубку никто не брал. Спит? А может, они там с Нилом «заняты» как раз? Теперь, наверно, придется ждать до утра. И тут пиликнуло смс: «Не могу говорить, пиши!». Девушка быстро настрочила: «Забери меня из общаги», а в ответ пришло: «Собирайся».

Ждать пришлось долго – Катя успела не только собраться, но и придремать на стуле. Ее разбудил стук в дверь – на пороге стоял Антон. Вдвоем они быстро перетащили кульки в машину. Про ноут решила не заикаться – Антон драться не умеет, еще влезет «в мужской разговор» и по лицу схлопочет. Однако, когда спутники сделали последний заход и она остановилась, чтобы запереть дверь, из комнаты соседей показалась незнакомая пьяная морда.

– Девчонки! – промямлил алконавт заплетающимся языком. – Какие вы сегодня красивые! Заходите, будем знакомится.

Катя подкатила глаза. Он даже парня узнать не смог! А следом выглянул свинорыл и, ухмыляясь, добавил:

– Да зайди уже, забери свой «компютер». Мы же пошутили, – за его спиной грохотала музыка и доносились слегка протрезвевшие голоса – это собутыльники решали, кому бежать в магазин «за бухлом». Удивительная выносливость: в «Вие» Гоголя нечисть исчезает с первым криком петуха, а здесь пять утра – а она только заходит на второй круг.

Антон вопросительно посмотрел на спутницу, перевел взгляд на бухарика, взял последние вещи и молча отнес в машину. Девушка уже расслабилась и пристегнулась на переднем сиденье, как вдруг он бросил:

– Сиди здесь, сейчас приду, – и, прежде чем Катя успела возразить, скрылся за дверями общежития.

Она уже отстегнула ремень, чтобы побежать следом, как рядом резко материализовался В.Д.

– Фу-ф… – он тяжело упал на место водителя, пытаясь отдышаться. – Я за тобой уже сутки гоняюсь. Но ты то спишь, то занята.

– Ты был прав, на днях Гипножаба пытался заставить Олю с балкона прыгнуть, – поведала девушка. – Если бы не сигнализация…

– Знаю, – оборвал он. – Это я ее включил.

– Ты?!

– Ага. Когда узнал, что Антон поедет к Нилу, то сразу метнулся туда проследить за ними, а потом вернулся в квартиру Ольги, – он снял шляпу и вытер пот со лба грязным платочком. – И тут случайно заметил внизу Гипножабу. Попытался тебя разбудить, но кое-кто дрых, как сурок во время зимней спячки. Я так испугался! Хорошо, что машин под домом стояло много – призраки иногда могут влиять на технику, и от моих усилий у одной сработала сигнализация… – он вернул на голову шляпу и запихнул платок обратно в карман. – Потом я отправился к Владу и подслушал, что ты переехала в это злачное место. Вечером еще раз забегал, но ты снова спала. А у соседей сейчас какой-то хмырь сидит, водку хлебает. Заточку в кармане греет. И взгляд у него нехороший: возможно, как раз Пантера его «ведет», чтобы до тебя добраться. Ну, помнишь, я недавно про ее способности рассказывал?

– Антон! – ахнула девушка. – Его же убьют! – и, выскочив из машины, бросилась назад в общагу.

Глава 32. Мир, труд, май

Катя добежала до двери и чуть не сбила с ног парня – он как раз выходил, держа под мышкой ее ноут.

– Ты… ты как? – выдавила, с тревогой всматриваясь в лицо.

Он пожал плечами, сел в машину и завел мотор. Выглядел как обычно – и сразу отлегло от сердца.

– Как тебе удалось? – спросила, запихивая Asus в специальную сумочку. – Там же полная комната нечисти! – и уставилась с подозрением. – А ты случайно не тайный ведьмак?

Парень рассмеялся:

– Нет. Но далеко не каждому позволяю себя трогать.

Понятно: просто подыграл им, притворившись девушкой, и слезно попросил вернуть. И поблагодарила:

– Большое спасибо.

– Ты у меня поселишься, верно? – Антон перевел разговор.

– Ага, – только что решилась Катя. И ведь вариантов не много. Деньги за аренду, понятно, ей уже не вернут, а к Саше ой как не хочется. И старосту нет желания напрягать. Если только назад к отчему дому причалить. Но там недавно отгремела революция: брат, вдохновленный примером сестры, вырвался из «золотой клетки». Он упорхнул в другой город, подальше от «больной на всю голову мамашки». Сразу квартиру снял, да на хорошо оплачиваемую должность сел. Наверно, просто заранее с работодателем списался и все согласовал. Так что все перья даже при нем остались. И теперь возвращение в родные пенаты грозило ее персоне стать единственным объектом неиссякаемого интереса родительницы. Нет, уж лучше с парнем жить. Хотя… может, он и правда иной ориентации? Катя мечтательно вздохнула. Хорошо бы, так безопаснее. Но, на всякий случай, решила четко обозначить границы:

– Благодарю, что позволил пожить у себя, но давай договоримся: никаких прикосновений, обнимашек или целовашек без спроса…

– Ты забыла? Я еще в доме Влада пообещал не делать ничего, сверх того, что ты разрешишь или будешь делать сама.

Они припарковались около многоэтажки и быстро перетаскали вещи в квартиру. Катя сразу завалилась на диван в новой комнате. Поспала оставшийся час, потом побежала на учебу, оттуда на работу в ночную смену, утром на лекции, а вечером еще и собрание группы посетила. Из-за майских праздников его перенесли на четверг. Встреча прошла как в тумане: тяжелая голова так и норовила на что-нибудь опереться, а веки предательски закрывались. Ее перегруженный и лишенный подзарядки мозг смог выделить следующие моменты: Димка уже совсем поправился и окреп, хотя Нил зачем-то настаивал на тщательном обследовании за рубежом и искал донора костного мозга. Ольга успокоилась и поработала над ошибками: поняла необходимость внимательно отслеживать эмоциональные колебания и их причины. Мила показалась какой-то притихшей и крайне задумчивой, Саша приседала на хвост расспросами, а Антон снова прогуливал – и это стало большим разочарованием, она-то надеялась уехать домой с ним.

Как и на чем она добиралась с западного в центр – осталось в полосе тумана. Благо, что со следующего дня начинались майские праздники.

Катя проснулась с мутной головной болью. Такая возникает, если длительно бодрствуешь, а потом пытаешься наверстать упущенное почти суточным сном. За окном то светлело и щебетали птички, то тучи вновь затягивали небо. Пошевелилась и бросила взгляд на часы – время обеда. Что-то оттягивало голову влево. Осторожно прошлась пальцами и облегченно выдохнула: просто расческа, освободила ее из плена волос. Несколько обрывочных воспоминаний закружились хороводом и сразу растаяли. Она вчера, кажется, помыла голову, потом попыталась расчесать волосы и вырубилась на этом этапе. Наверно, просто банально упала на бок и задрыхла. Потрогала опухшее лицо и открыла пудреницу с зеркальцем: под глазами мешки, лохмы торчат в разные стороны, а на щеке – отпечаток телефона. Перевела взгляд на диван – вот и он, уснула прямо поверх сотового. Встала и как зомби двинулась на кухню. Голова раскалывалась, мозг подвисал и постоянно осуществлял перезагрузку.

Там, пристроив мягкое место на стуле и положив на другой ноги, уже находился Антон. Одет был по-домашнему – в белую майку и потертые джинсы. Голова слегка запрокинута и опиралась на стену, веки сомкнуты. Выглядел устало прекрасным. От него едва ощутимо веяло кофе. Катя подошла и бесцеремонно присела на вытянутые ноги, как на скамейку. А вот нечего оба стула занимать. Он не шелохнулся, но глаза открыл: в них читался покой.

– Опять собрание прогулял? – начала девушка поучительным тоном. – И что с тобой делать? Исключат же! – взъерошила его шевелюру и смягчила голос, – Работаешь?

Он кивнул и, не сводя глаз, чуть заметно улыбнулся. Понятное дело, видок у нее еще тот. Хорошо, что хоть перед ним красоваться не нужно.

– Ясно, – хмыкнула в ответ и немного попрыгала на его ногах, – Болят?

Антон так же молча покачал головой.

И тут она заметила на столе кружку с недопитым кофе. Ага! Радостно схватила и сделала глоток. Поморщилась: горький.

– Это же мой кофе! – оживился парень. – Или после общаги ты утратила часть брезгливости?

– Конечно! – она отхлебнула еще глоток. – Теперь он общий!

Антон лукаво улыбнулся:

– Ну что, насиделась у меня на коленях? А теперь, согласно нашему правилу, наступает моя очередь…

Катя резко вскочила.