Общество Медины в эпоху пророка Мухаммада

Можно согласиться с предыдущими информаторами в том, что территория Йасриба – фактически равнинная часть Медины, к которой относится аз-Зухра, а также находящийся там участок Мечети Пророка. Возможно, это наименование применялось изначально только по отношению к северо-западной части Медины, а позже под этим названием стала известна вся равнинная часть восточных районов Йасриба, то есть, в соответствии с распространённой практикой, название части было перенесено на целое.

2. Преимущества экономического положения Медины между севером и югом

Большинство историков Медины говорят о древнем происхождении её населения и городских построек[87 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 159; Ал-‘Адави. Ахвал Макка ва-л-Мадина. Т. 2. Л. 111; Ал-Батнухи. Ар-Рихла ал-хиджазийа. 2-е изд. Каир, 1329. С. 252.]. В своих трудах они также сходятся в том, что борьба и соперничество между арабским населением Медины и её соседями – евреями – была старинной и поддерживалась ещё до ислама[88 - См. Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 159; Ал– Адви. Указ. соч. Т. 2. Л. 111; Ибн Наджжар. Ад-Дурра. С. 9.].

Йасриб был не только оазисом с плодородными почвами и одним из главных сельскохозяйственных центров, но также важным пунктом транзитной торговли благовониями на пути из Йемена в Сирию (Шам), которую вели торговые племена[89 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 788; Ал-Йа‘куби. Ал-Булдан. С. 68 [и далее]; Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 170–171; Хитти и др. Та’рих ал-‘араб. Т. 1. С. 146.], что сделало его в те времена центром притяжения для соперничающих городов. Именно это возбуждало дух вражды и провоцировало войны как между арабами и евреями с одной стороны, так и между самими племенами ал-Аус и ал-Хазрадж. В результате, как можно видеть, благодаря этим политическим и экономическим факторам, Медина незадолго до ислама обрела завидное положение экономического центра в области торговли и промышленности. Вследствие этого она стала важной торговой станцией для купцов, возвращавшихся из Хиджаза и Йемена в Сирию (Шам) и на Восток[90 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 300; Ал-Балазури. Футух ал-булдан. Т. 1. С. 41–42.].

Однако жизнь в Медине не ограничивалась лишь процветанием внешней торговли. Её внутренняя торговля также была активной и успешной.

Это подтверждается упоминаниями её многочисленных рынков и лавок[91 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 2. С. 747 [и далее].]. Между жителями Медины и её соседями, приезжавшими в этот город, наблюдалось активное взаимодействие[92 - См. Аш-Шариф. Мекка ва-л-Мадина. С. 365. Доказательства важности торговой деятельности в Медине можно найти в благородном Коране, в котором уделяется большое внимание вопросам продажи, её организации и законодательства. Так, в частности, Всевышний говорит: «Аллах разрешил продажу и запретил ростовщичество, и если к кому-либо приходит предостережение от его Господа и он прекратит то ему [прощено] то, что предшествовало: дело его принадлежит Аллаху; а кто повторит, те – обитатели огня, они в нём вечно пребывают (Коран, 2: 275 / пер. И.Ю. Крачковского). То же, пер. М.-Н. Османова: «Но торговлю Аллах дозволил, а лихву запретил. Если к кому-либо [из ростовщиков] придёт увещевание от Аллаха и если он поступит согласно этому увещеванию, то ему простятся прошлые его грехи. Его дела принадлежат Аллаху. А те, кто станет [вновь давать в рост], – обитатели адского пламени на вечные времена».].

Как уже говорилось, одной из наиболее характерных особенностей внешней торговли Медины было то, что в Медину для сбыта товаров приезжали купцы из Сирии и других стран[93 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 4. С. 292.]. В то же время мединские купцы везли караваны своих товаров в Сирию и вывозили оттуда различные ткани[94 - См. Ад-Дийарбакри. Та’рих ал-хамис. Т. 2. С. 1; Аш-Шариф. Указ. соч. С. 271.].

В Медине к наиболее известным ремёслам относились кузнечное и ювелирное дело[95 - См. Ал-Матари. Ал-‘Ариф. С. 19–20.]. Там также были развиты разные виды мелкого кустарного ремесла, в особенности, основанного на использовании материалов пальмы[96 - Например, плетение изделий и верёвки из пальмовых листьев, стеблей и волокон, производство мебели и дверей из ствола (см. Аш-Шариф. Уакз. соч. С. 376–377).]. Из всего сказанного выше очевидно, что Медина была удостоена выбора Пророком (с) в качестве столицы ислама и как исходный пункт для его поборников и победоносных отрядов. Этот выбор объяснялся её стратегическим положением и международной известностью от севера до юга в качестве важной станции на торговом пути между Сирией и Йеменом. Кроме того, у неё было природное защищённое местоположение, а также плодородная почва, обилие воды и население, проявлявшее свои положительные стороны совершенства и душевного равновесия. Оно было представлено в ту пору иудеями, людьми Писания (ал-Китаб) и Призвания и племенами ал-Аус и ал-Хазрадж, которые были выходцами из Йемена и носителями древней цивилизации и культуры.

Несмотря на то, что влияние иудеев на племена ал-Аус и ал-Хазрадж в деле веры было очень ограничено, они однако под их влиянием поверили в идею явления нового пророка и были людьми Писания и знания[97 - См. ИбнИсхак. Сират ан-наби. [Страницы не указаны].].

Ал-Аус и ал-Хазрадж проявили свою веру, когда несколько человек из этих племён встретили Пророка (с) во время совершения хаджа, когда он показывался перед племенами, требуя помощи и проявления веры в ислам[98 - Рассказывали, что Пророк (с) объяснял им ислам и читал им Коран. Некоторые из них говорили другим: «О люди! Клянусь Аллахом, он – пророк, о котором обещали вам иудеи, и он не сделал вас опережающими [других] к нему».]. После встречи с Пророком (с), они прониклись вероучением ислама и, уверовав, возвратились в свои города[99 - См. Ибн Исхак. Там же.]. Вернувшись к своим соплеменникам, они рассказали им о Посланнике (с) и призвали их к исламу[100 - Там же. Т. 2. С. 293.], который стал распространяться среди них. Позже их делегации приходили к Посланнику (с) во время совершений хаджа. Это продолжалось до тех пор, пока не был осуществлён третий хадж, во время которого в ‘Акабу пришло семьдесят три человека, включая двух женщины из их племён. Они присягнули Посланнику (с) с тем условием, что ему среди них не будет дозволено то, что у них не было дозволено их женщинам и сыновьям, когда он пришёл к ним в Медину как мухаджир[101 - Там же. С. 294–308.](Речь идёт о первой ‘Акабе, см. далее в тексте, а также Прил. 5 в конце книги).

Вскоре после заключения этой присяги Посланник (с) призвал своих сподвижников (асхабов) к переселению в Медину и стал ожидать, что они его известят о своём уходе[102 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа‘. Т. 1. С. 235.]. Большинство первых переселенцев (мухаджиров) поселились среди племён Бану ‘Амр б. ‘Ауф в Куба’[103 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 324.]. Затем мухаджиры последовали в Медину, где к ним присоединился Посланник (с) и после тяжкого и изнурительно пути они встретили благожелательный приём среди племён ал-Аус и ал-Хазрадж.

Посланник, (с) прибыл в Медину в понедельник в двенадцатую ночь месяца Раби‘ ал-Аввал[104 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 326–347; Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 235 и далее.], что соответствует 24 сентября 622 г. н. э.[105 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 341; Ибн-Хаййат. Та’рих. Т. 1. С. 12; Ибн Саййид ан-Нас. ‘Уйун ал-асар. Т. 1. Бейрут, 1977. С. 225.]

Обосновавшись в Медине и построив там свою мечеть, Посланник (с) начал налаживать связи среди местных жителей. Он написал письмо об отношениях между мухаджирами и населением Медины, в котором объявлял о прекращении военных действий и установлении мира с иудеями и обещал им признать их веру и имущество, приняв во внимание их интересы и поставив им свои условия[106 - См. Hott P.M. Cambridge history оС Islam. Casmbridge. 1970. Vol. 1.P 41; Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 348 (см. Ал-китаб фи-л-малахик).]. Этот порядок можно считать первым шагом, объединившим разные элементы мединского населения и напоминавшим общий союз под единым политическим ру-ководством[107 - См. Hott P.M. Там же. P. 41.]. Впоследствии Посланник (с) увидел, что Господь Всевышний поддерживает привлечение по возможности соседних племён в ряды мусульман Медины путём союзов и договоров и отправление отрядов для преграждения пути курайшитским караванам, следующим из Сирии. Это был лучший путь для укрепления авторитета ислама в Медине и поднятия морального духа мусульман в племенах[108 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. (Оксфорд). С. 9 [и далее].].

Этот мудрый шаг полностью исполнил свою роль и увенчался весомой победой, несмотря на незначительное количество в то время ансаров (мединских сторонников Мухаммада (с))[109 - «Сказал Всевышний: “Вспомните, когда вас было мало и вы были ослаблены на земле, в страхе, что люди вас выхватят. И Он дал вам убежище и подкрепил Своей помощью и наделил вас благами, – может быть, вы будете благодарны!”» (Коран, 8: 26).]. Наряду с непрерывными победами мусульман, это оказало самое большое влияние на количественный рост мухаджиров в Медине. Таким образом, 9-й год хиджры, когда Посланник (с) покорил Мекку, был назван «годом делегаций», из-за множества тех, кто приезжал в Мекку к Посланнику (с) из племён, объявивших о подчинении и дружбе[110 - См. ИбнИсхак. Сират ан-наби. Т. 4. С. 975 [и далее].]. В Медину также стекались разные многочисленные арабские племена, желающие участвовать в хиджре вместе с Посланником Аллаха (с) и для большинства из них в Медине была отведена особая территория[111 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа‘. Т. 2. С. 757 [и далее].].

Раздел 2

Состав населения в Медине до ислама и после его возникновения

1. Ал-Йахуд (иудеи)

Слово йахуд в настоящем исследовании имеет два значения – этнической принадлежности и религии (словарное значение йахуд – соб. «евреи»; ал-йахудийа – «еврейство, иудейство». – Пер.; см., напр., Баранов Х.К. Арабско-русский словарь. М., 1977. С. 862). Всевышний Господь сказал в Коране: «Авраам не был ни иудеем, ни христианином, но был ханафитом, мусульманином»[112 - Коран, 3: 67. Также см. Аз-Замахшари. Асас ал-балага. С. 144.] (то есть имеется в виду принятие иудаизма или христанства). Языковеды подробно анализировали значения этого термина. (Здесь и далее автор приводит разные варианты этимологии и примеры употребления термина йахуд в трудах арабских языковедов и историков; в арабском языке связанный с этим словом глагол хада омонимичен и имеет два значения: хада – 1) быть евреем; 2) раскаиваться. – Пер. См. Баранов Х.К. Там же). Ибн Манзур отмечал, что слово худ в арабском языке означает «раскаяние». Глагол хада («он раскаивался»), форма имперфекта йахуду, отглагольное имя (масдар) хауд (так, например, человек, который раскаялся и возвратился к истине, называется хаид – «раскаивающийся»). Другой пример того же корня: Ва хаввада арраджул – значит, «Некто обратился в иудейство»[113 - Ибн Манзур. Лисан ал-‘араб. Т. 5. С. 439.]. Слово йахуд также указывает на этническую принадлежность и синонимично словосочетанию «сыны Израиля»[114 - Израиль – прозвище Йакова, сына Исхака сына Авраама, отца евреев. Они выказывали таким образом отношение к нему (см.: Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 1. С. 12; Шануда. Ал-Йахуд. С. 15, 20; Тантави. Бану Исра‘ил фи-л-Кур‘ан. Т. 1. С. 6).]. В еврейском языке слово Израиль означает «сыны раба божия» или «всё лучшее (отборное) у Господа». Оно состоит из двух частей – исра (в значении «раб» или «всё лучшее (отборное) у Господа» и Ил (Бог)[115 - Тантави. Там же.]. Говорят также, что это слово означает «благородный у Господа» (араб. сириййу-Ллахи)[116 - Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 2. С. 294.]. Оно также означает Сильный или Мощный – это прозвище Иакова[117 - См. The interpteter’s. Dictionary оС the Bible. N.E.: Abington-press. Vol. 2. P. 765.].

Словом йахуд также обозначалась принадлежность к Йахузу ибн Й’акубу, царю, который жил в окружении своего потомства. При этом в написании произошла замена двух букв, изображающихся графически схожим образом – буквы з[заль] (с точкой) на букву j [даль] (без точки). В результате появилось произношение йахуд[118 - См. Ал-Бируни. Та’рих ал-милал ва-н-нахл. Т. 2. С.4. Исп. Тантави в его кн. «Бану Исра’ил фи-л-Кур’ан» (С. 8); Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 2. С. 294; Ал-Йа‘куби. Та’рих. Т. 1. С. 31; Шануда. Ал-Йахуд. С. 14.], что учитывалось мусульманскими историками. Так, ас-Сухайли отмечал, что название йахуд известно так же, как самуд. Например, говорили: «Они относились к Йахузу ибн Й‘акубу», затем буква j [заль] была арабизована и превратилась в j [даль]. Слова ал-йахуд с буквами алиф и лам [составляющими определённый артикль в арабском языке – Пер.] толковалось двояко – как этническая принадлежность и как религия, то есть иудаизм. По их словам, в смысле этнической принадлежности, это одно из племён ат-Тайм. Что же касается религии, то, когда мы говорим ан-насара (христиане) или ал-маджус (огнепоклонники), то подразумеваем категорию людей, основанную не на родственных от-ношениях[119 - См. Ас-Сухайли. Указ. соч. Т. 2. С. 291.].

Мы намеренно рассмотрели особенности значения слова ал-йахуд в качестве преамбулы к рассказу о появлении иудеев в Медине – не важно, являлись ли они по происхождению сынами Израиля или же были арабами, принявшими иудаизм.

По нашему мнению, нелегко придти к твёрдому решению о том, когда они появились в Медине и каково было их происхождение. Это объясняется тем, что исследователь в данной области не располагает внятными историческими нарративными источниками, которые позволили бы ему досконально изучить этот вопрос[120 - См. Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 6. С. 11.]. Однако это не мешает нам указать коротко на расхождения в источниках относительно происхождения ал-йахуд и их появления в Йасрибе. Многие историки считают, что некоторое количество ал-йахуд было в войске Набунида в тот день, когда он вошёл в Тима’, после чего они остались там и в других местах Хиджаза, включая Йасриб[121 - См. Джаввад. Указ. соч. Т. 6. С. 13; Тима’ – город в переферийной части Сирии между Сирией и Вади ал-Кура, на пути паломников из Сирии и Дамаска; в настоящее время находится на северо-западе Королевства Саудовской Аравии к северу от г. Ал-‘Ала, имеет плодородные почвы, пригодные для сельского хозяйства (см. Каххала ‘Омар. Джуграфийа шибху джазират ал-‘араб. С. 129). Тима’ – один из древних городов, игравших большую роль в политической и экономической истории севера Аравийского полуострова благодаря её местоположению на торговом пути между севером и югом (см. Ал-Ансари ‘Абд ар-Рахман ат-Тайиб, докт. Ламхат ан бади‘ ал-мудун ал-кадима фи шамал гарби ал-джазира ал-‘арабийа // Маджаллат ад-дара. Ар-Рийад, 1395 / 1975. Г 1. № 1. С. 82.). Некоторые надписи, обнаруженные в Харране в 1956 г., свидетельствуют о том, что Набунид построил в Тима’ прекрасный город, в котором был дворец наподобие дворца в Вавилоне (см. Ал-Ансари, ‘Абд ар-Рахман ат-Тайиб. Там же).Набунид, или Навунохид – один из царей Вавилона. Власть перешла к нему после последовательного пребывания трёх представителей семьи Навуходоносора на троне на протяжении семи лет, полных распада и бедствий. Он происходил из жреческой семьи и взошёл на трон в 555 г. до н. э. Он обладал большими политическими амбициями, завоевал север Сирии, достигнув Хамы, затем вошёл в Газу на юге, после чего направился к оазису Тима’ (см. Салих ‘Абд ал– Азиз. Аш-Шарк ал-адна ал-кадим. Т. 1. С. 560–561).]. Известно, что Набунид в своих известиях, которые были записаны, не указывал на присутствие ал-йахуд в своём войске или на их расселение в какой-либо из этих земель[122 - См. Джаввад. Указ. соч. Т. 6 С. 513.].

Если признать достоверность этого документа, то, видимо, можно считать, что они были меньшинством, и их роль в этом войске была не велика.

Он пишет, что встречал некоторые набатейские письмена на камне и других предметах в местах проживания набатеев. В них приведены еврейские имена, указывающие на то, что их обладатели были из ал-йахуд[123 - См. Horovity ('Horovits?) Jose С. Judaeo-Arabic relations in pre-Islamic times // Islamic culture. 1929. Vol. 111. № 2. April. P. 170; Джаввад ‘Али использовал это сочинение в своей кн. «Ал-Муфассил»; Ал-хиджр – название домов Самуд Вади ал-Кура между Сирией и Мединой (см. Йакут. Му‘джам ал-булдан. Т. 2. С. 220–221).]. Некоторые эти письмена относятся к I в. н. э., а именно 307 г.[124 - См. Джаввад. Указ. соч. Т. 6. С. 513.].

Примерно в I в. н. э., после нападения Византии на Сирию (Шам) и уничтожения евреев, для некоторых из них было естественно направиться из Палестины в более высокие районы Хиджаза и Йасриб с целью найти защиту среди своих соплеменников, проживавших среди арабов, к тому же далеко от домов византийцев[125 - Там же. С. 518; Аш-Шариф. Макка ва-л-Мадина. С. 307.]. Помимо этого, они рассматривали арабов, живущих на востоке границы арабских территорий Limes Arabicus как потомков Исмаила и Авраама, пользующихся их благоволением.

Категории населения в Пресветлой Медине в эпоху Пророка. Категории населения в Медине незадолго до распространения ислама и после, надеявшиеся принять веру Авраама, деда арабов и евреев[126 - См. Ландау. Ал-Ислам ва-л-‘араб / пер. на араб яз. Мунир Ба‘лабаки. Бейрут, 1962. С. 16; Джаввад. Указ. соч. Т. 6. С. 514.]

Здесь хотелось бы указать на то, что некоторые современные исследователи склонны относить времена связи евреев и арабов в Хиджазе и Йасрибе вглубь веков, возможно более, чем за тысячу лет до Рождества Христова, или после исхода сынов Израиля из Египта под руководством Моисея (да будет мир ему![127 - Далее исламская формула благопожелания «да будет мир ему!» («‘алейхи-с-салям!») будет писаться сокращённо: (‘а).])[128 - См. Шануда. Ал-Йахуд. С. 26–29; Джаввад. Указ. соч. Т. 6. С. 511.]. Во время продвижения евреев к Палестине и Сирии они испытали с сильные тяготы и противодействия[129 - См. Шануда. Ал-Йахуд. Там же.]. Из-за невозможности вернуться в Египет, небольшие группы из них, вероятно, предпочли найти убежище в Хиджазе в поисках безопасности, милосердия и укрытия, поскольку они испытывали жизнь, полную лишений и страдали от скудости пропитания, которое состояло из «овощей (огурцов, бахчевых) и зелени (порея, лука, чеснока)»[130 - Там же.]. Они кричали о своих бедах Моисею (‘а), жалуясь на сухость Синая[131 - См. Там же.]. К тому же район Хиджаза и большая часть Аравийского полуострова в это время изобиловали лесами и были одними из самых лесистых мест на Господней земле[132 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 159.].

Некоторые востоковеды отмечают, что еврейские племена в 1255 г. до н. э. во время своего исхода из Египта в Палестину остановились на Синае и в пустыне Нефуд и что Моисей (‘а) взял в жёны женщину-арабку, которая поклонялась жестокому божеству пустыни по имени Яху. Это был бог, которого позже называли Яхве[133 - См. Landau R Islam and Arabs. London, 1958. P. 13; см. пер. на араб. яз. Мунира Ба‘лабаки (Бейрут, 1962). С. 17.]. Важность этого рассказа в том, что он указывает на очевидность существования древних связей в эпоху Моисея между иудеями (ал-йахуд) и арабами, которые в то время, в соответствии со свои образом жизни перемещались в поисках пастбищ в пустынях Аравии и на Синае. Они обращали свои взоры на Палестину, т. к. она была естественным продолжением Хиджаза. Соответственно, были закономерными и взаимные связи населения этих территорий[134 - См. Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 6. С. 513.].

Изучая труды мусульманских историков о контактах евреев с Мединой, можно обнаружить также указание на то, что эти связи теряются в глубине веков и доходят до эпохи Моисея (‘а). Порой они объясняют причины этого политическими и религиозными факторами[135 - См. Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 2. С. 250–251; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 157.].

К числу политических факторов относится огромное влияние племени ал-Амалик (амаликитяне), населяющего Йасриб и ал-Джухфу в Хиджазе, и его многочисленные набеги на Сынов Израиля в Сирии, что вызывало жалобы последних к Моисею (‘а). Пророк (‘а) направил к амаликитянам войско, приказав убивать их всех без исключения. Последователи Моисея (‘а) поступили именно таким образом, оставив в живых из числа арабов Ибн Малика, которого называли ал-Аркам. Затем уже после смерти Моисея (‘а) амаликитяне вернулись в Сирию. И Сыны Израиля им сказали: «Мы восставали и выступали против вас и не искали у вас укрытия», на что те ответили им: «Мы возвращаемся в страну, которую мы завоевали и останемся в ней, а вы возвращайтесь в Йасриб и поселяйтесь там и плодитесь и размножайтесь в нём»[136 - См. Ас-Сухайли. Указ. соч. Т. 6. С. 250–251.].

Те, кто объясняет эти связи религиозным фактором, отмечают, что, когда Моисей (‘а) шёл к святым местам, с ним были люди из сынов Израиля. Покинув свои места, они пришли в Медину и увидели, что это напоминает место пророка, описание которого можно найти в Торе, и что это последний из пророков (хатм наби). Их общине посоветовали оставаться в Медине. Тогда они поселились в месте Сук Бани Кайнука‘ (рынок племени Бану Кайнука‘). Впоследствии они адаптировались к окружению арабов и продолжали исповедовать свою веру[137 - См. Ас-Самхуди. То же. С. 157.].

Наряду с этим имеются рассказы ряда историков, в том числе, историков ислама [и других], которые отмечают, что поселение иудеев в Хиджазе имело место в эпоху Навуходоносора после того, как он вошёл в Палестину и отвоевал у них часть её вплоть до местностей Вади ал-Кура, Хайбар, Тима’ и Йасриб. Они в ней обосновались до возникновения ислама[138 - См. Donnyy R Die Isrealiten zu Mekka. S.135; Джаввад ‘Али исп. это соч. в своей кн. «Ал-Муфассил» (Т. 6. С. 517–518); Навуходоносор или Бахтансар – царь Вавилона, который послал своё войско в Палестину, убил иудейского царя и взял в плен его народ в 597 г. до н. э. (см. Салих Абд ал-Азиз. Аш-шарк ал-адна ал-кадим. Каир, 1977. Т. 1. С. 277).].

Иудаизм проложил себе тропу среди арабов[139 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 359; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 222; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 279–280; Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 6. С. 514 (коммент. 1); Рустам. Ар-Рум. С. 24.] в племенах Хамир, Бану Кинана, Бану ал– Харис и Кинда[140 - См. Ибн Кутейба. Ал-Ма‘ариф. С. 621.], Гассан[141 - См. Ал-Балхи. Ал-Бид‘ ва-т-та’рих.] и Бали[142 - См. Ас-Самхуди. То же. Т. 1. С. 162–163.], а также в племенах ал-Аус и ал-Хазрадж[143 - См. Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 3. С. 13–14.]. Имеются упоминания о принятии ими иудаизма: если женщина постоянно теряла детей (по-арабски миклатан), то её заставляли принять решение – если её ребенок будет жить, то он должен будет перейти в иудаизм[144 - См. Ат-Табари. Там же. Миклат. Говорят: «Мик-ла с кесрой». Правильно так, как говорит Шаба ибн ал-Хаджжадж, т. е. «миклат». Этимология ал-миклат – от калата, но не «кала» (см. Указ. соч. Т. 33. С. 14; см. коммент. № 1, там же). Миклат (мн.ч. микалат) – также «верблюдица», которая понесла одного верблюжонка и после не вынашивает детёнышей. Также женщина, у которой не живёт её ребёнок (См. Ал-Бустани. Мухит ал-мухит. Т. 2. Гл. ал-каф. Ст. калата. С. 1749. См. Аз-Замахшари. Асас ал-балага. С. 519.]. Это указывает на то, что иудаизм не был в большой степени распространён среди племён ал-Аус и ал-Хазрадж и из чего становится ясным, что принятие ими веры не было действием добровольным. Это приводит нас к убеждению, что взгляды арабов на принятие иудаизма окрашены ощущением того, что принятие веры идёт рука об руку со смертью, в том смысле, что женщина предпочла, чтобы её ребёнок жил, хотя бы даже и был иудеем, и это, по её мнению, лучше, чем его смерть. Исключением были небольшие группы арабских племён, которые приняли иудейскую веру в политических целях – например, Ка‘б ибн ал-Ашраф (из племени Тайй), затем некто из Бану Нубхан, отец которого пошёл в Медину и заключил союз с Бану ан-Надир. Ему был оказан среди них почёт, также он вступил у них в брак[145 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2.С. 359; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 279–280.], затем Джабал, б. Джаввал, б. Сафван, б. Билал аз-Зубйани ас-Са‘лаби, который был с Бану Курайза[146 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 222.], Хайй ибн Ахтуб, который был в Бану ан-Надир[147 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 359.], некоторые из них упоминают о его родстве с ‘Утайбой б. ал-Харисом б. Шаххабом б. Джади ат-Тамими, рыцарем арабов[148 - См. Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 2. С. 289.].

Там принял иудаизм Джума‘и, что, по-видимому, произошло между IV–V вв. н. э.[149 - См. Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 6. С. 539–540.]. Отмечают, что Йемен весь целиком перешёл в иудаизм, ставший там официальной религией[150 - См. Ибн Исхак. То же. Т. 1. С. 12 [и далее]; Ал-Йа‘куби. Та’рих. Т. 1. С. 257; Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 6. С. 537 [и далее].]. Также приняли иудаизм народ из Бану ал-Харис б. Ка‘б, народ из Гассан и народ из Джузам[151 - См. Ал-Йакуби. Та’рих. Т. 1. С. 257.].

Из сказанного ранее можно сделать вывод о существовании арабов, которые приняли иудаизм и сформировали особую группу. Именно это заставляет нас склоняться в пользу того убеждения, что иудеи Бану Курайза, Бану ан-Надир и некоторые иудеи Хиджаза – суть арабы, принявшие иудаизм.

О родстве Бану Курайза и Бану ан-Надир говорят, что они – берцовая кость от Джузам («ствол»; а также название племени. – Пер.)[152 - См. Ал-Йакуби. Та’рих. Т. 2. С. 49, 52; Джузам – это ‘Амр б. Адиб б. ал-Харис б. Марра б. ‘Адад б. Зайд б. Йашджаб б. ‘Ариб б. Зайд б. Кахлан б. Саба‘ (см. Ибн Хазм. Джахрат ан-саб ал-‘араб. С. 419–420). Кажется, что Бану Джузам тяготели к северу и избегали своей коренной страны и коренного родства в эпоху омейадов. Сообщали, что Рух ибн. Занба‘, а он из Бану Афса б. Хурам б. Джузам, хотел возвести родство Джузам к Мадар. Говорят, что Джузам ибн Асад – два брата Кинана и Асад, оба сыновья Хузайма б. Мадрака б. Ильйаса б. Мадара (см. Ибн Хазм. Указ. соч. С. 420–421).]. Отмечается, что принятие ими иудаизма произошло во времена ‘Адийа и ас-Самвала[153 - См. Ал-Йакуби. Та’рих. Т. 2. С. 52.]. Ас-Самвал, который имел известные связи с Имр ал-Кайсом ал-Кинди[154 - См. Ибн Халдун. Та’рих. Т. 1. С. 91–95.], жил в V–VI вв. н. э.[155 - См. Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 3. С. 360–368.]. Проанализировав то, что говорится о родстве обоих племён с Сынами Израиля, мы приходим к выводу о том, что они ведут происхождение от Бану ал-Хазрадж б ас-Сарих б. ал-Басит б. ал-Йаса б. Са‘д б. Лави ибн Джабер б. ан-Наххам б. ‘Азир б. ‘Азир Харун ибн ‘Ам-ран (‘а)[156 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 161.]. Если отнестись с вниманием к сведениям о цепочке родства после ал-Хазраджа ибн ас-Сариха, то можно увидеть, что это всё иудейские имена, которые естественным образом включают в себя ряд имён пророков. По нашему мнению, наличие имени ал-Хазрадж в основании рода, наряду с тем, что большая часть их первых имён была арабской[157 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2.С. 359–360; Аш-Шариф. Макка ва-л-Мадина. С. 296–297.], подтверждает древность их связи с ал-Хазрадж по месту [проживания] и возможно по родству с арабами. Заимствование этих иудейских имён вслед за арабскими [именами] можно трактовать как признание их важности и уважительного отношения к их пророкам и религии. Мы готовы допустить предположение о том, что иудеи из Бану Курайза и Бану ан-Надир, являвшиеся новыми участниками переселения в Йасриб, предпочитали давать арабские имена в результате смешения с арабами в Йасрибе и подвергнувшись их влиянию. Однако это высказывание, если и оправданно относительно какого-либо другого [народа], трудно считать справедливым относительно иудеев или какой-либо другой общности, обладавшей своими особенностями бытия, принципами и верой. Иудеи во времена своего поселения в Йасрибе были на вершине своей силы и власти[158 - См. Кистер М. Ал-Хира ва Мекка. С. 11; Аш-Шариф. Макка ва-л-Мадина. С. 296–297.]. У арабов не было в период джахилиййи ни времени, ни силы, ни религиозного наследия, чтобы можно было бы говорить о том, что они навязали иудеям свои имена[159 - См. Аш-Шариф. Указ. соч. С. 320.], как это происходило [у них] позже и с иудеями, и с другими завоёванными народами и странами[160 - См. Бартольд В. В. Та’рих ал-хадара ал-исламийа. С. 33; Брокельман Карл. Та’рих шу‘уб ал-исламийа. С. 93–119.].

Отмечалось, что арабский язык подвергся заметному влиянию в области топонимики, имевшей отношение к местностям в Хиджазе, где поселялись иудеи, например, Вади Батхан в Медине, что означает на древнееврейском «опора», также в Медине Вади Махзур (означает «русло», «течение воды»), также слово арис, которым называли в древнееврейском и арамейском языках крестьянина-землепашца, затем Би’р Рума, то есть Высокий Колодец, который купил ‘Осман ибн ‘Аффан у еврея[161 - См. Абу Зуайб. Та’рих ал-йахуд. С. 17.]. Это подтверждает то, что древняя еврейская раса в Хиджазе оказывала некоторое языковое влияние на топонимику в областях своего расселения. Как отмечалось, это доказывает фактор воздействия на страну внезапно появившегося в ней нового элемента.

Среди высказываний об арабской природе Бану ан-Надир и Бану Курайза, которые мы упомянули выше и которые приводит ас-Самхуди, есть утверждение Курайза, что оба племени происходят из ядра небольшого племени – из Бану Джузам[162 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 162. Что касается родства пророка Шу‘айба, то он был выходцем из народа хадура (исчезнувшего [племени] арабов из Бану Арфахшаз б. Йактан б. Абир б. Шалих б. Арфахшаз) и сыновей его дяди по отцу: Джурхама, Хадрамаута и ас-Салафа. Дома хадура находились в ар-Рас. Хадура были язычниками и поклонялись идолам. Когда к ним был послан пророк, имя которого Шу‘айб ибн Зи Мухри‘, они ему не верили, оттого и погибли, как и другие народы (См. Ибн Халдун. Та’рих. Т. 1. С. 46). Рассказывали, что дворы Джурхама были в Йемене. Они говорили на древнееврейском языке. В тексте, который приводит Ибн Хал-дун, отмечается, что Хадура считались сыновьми дядей по отцу у Хадрамаут и Джурхам. То есть Хадура – южное племя, они относятся также к южному племени Джузам. Рассказывали, что дома Хадура (в ар-Рас) относятся к Хадрамуту (Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 1. С. 347). Тексты, которыми мы располагаем, не позволяют нам детально изучить Джузам и Хадура и другие местные связи, в дополнение к утверждению Бану Курайза о том, что они из потомства Шу‘айба. Другие учёные считают, что они были из Бану Джузам (Ибн Хазм. Джахрат ансаб ал-‘араб. С. 334; Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 162). Однако мы находим в «Джамхара» косвенное указание на близость Джузам к Хадура, родстенники которых собираются в Сабе (Саба’). Джузам – Бану ‘Ади б. ал-Харис б. Марра б. ‘Адад б. Зайд б. Йашхаб б. ‘Ариб б. Зайд б. Кахлан б. Саба. (Ибн Хазм. Указ. соч. С. 418. С. 421–418). Что касается Хадура, то это ‘Ади б. Малик б. Зайд б. Сахл б. ‘Амр б. Кайс б. Му‘авийа б. Джушам б. ‘Абд Шамс б. Ва’ил б. ал-Гаус б. Катн б. ‘Ариб б. Зухайр б. ал-Гаус б. Айм б. ал– Хумайси‘ б. Хамир б. Саба’ (Ибн Хазм. Указ. соч. С. 433–434). Ал-Йаман предполагает, что Шу‘айб б. Йашджар был из Хадура б. Зи Йахдум (Ибн Хазм. Указ. соч. С. 434). Из этого очевидно, что Джузам и Хадура собираются в Саба’. Его имя – ‘Амир б. Хасана б. Йашджаб б. Йа‘раб б. Йактан б. Кахтан. К Кахтану относится объединение «Ал-Йаман».]. Этот рассказ верен, и больше нет сомнения в их арабских корнях. Нам кажется, что иудеи Бану Курайза и Бану ан-Надир и другие ранее совершили переселение в Медину. Вот что по этому поводу говорит ас-Самхуди: «Когда византийцы завоевали Сирию, то из Сирии бежали племена Курайза, Бану ан-Надир и Хадал (то есть те из сынов Израиля, кто были в Хиджазе)[163 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 160.], а также Бану Хадал (сыновья дяди по линии отца Курайзы и ан-Надир, ни у кого из них не было других родственных связей)»[164 - Ибн ал-Асир. Усд ал-габа. Т. 1. С. 69–70.].

Исторические источники говорят о том, что Бану Джузам жили в Сирии и Хасми[165 - См. Ал-Балазури. Футух ал-булдан. Т. 1. С. 71; Аз-Замахшари. Ал-джибал ва-л-амакина ва-л-мийах. С. 42; Ал-Калби.Ал-Аснам. С. 38; Что касается Дар ал-Джузам, он находится около города Айла на Акабском заливе, в области Хиджаза и относится к одному из его вади (в эпоху Посланника – вади Шуннар). См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 4. С. 1011, 1030; см. также: Ибн Хазм. Джахрат ансаб ал-‘араб. С. 421.]. У них был высокий статус и главенствующая роль среди арабов Сирии[166 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 4. С. 1011; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 213.]. В большинстве своём они были христианами[167 - См. Ал-Балазури. Указ. соч. Т. 1. С. 71; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 213.], а христианство было официальной религией Римской империи. Принятие христианства произошло в результате их подчинения римскому государству[168 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 4. С. 1011; Ибн Хаджар. Там же.] и вызывало у них чувство протеста и выступления против государственной религии[169 - См. Ибн Исхак. Там же.].

Об арабских корнях Бану Курайза и Бану Надир говорит отсутствие многочисленных фиксированных данных, которые свидетельствовали бы о наличии у них обычаев иудеев, претензии на чистоту происхождения и стремления избегать смешения с другими народами, кроме иудеев. Среди Бану Курайза и Бану ан-Надир происходило вступление в родственные отношения с арабскими племенами, например: Бану Зубйан, ибн Са‘лаба[170 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 222], Бану Тамим[171 - См. Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 2. С. 289.], Бану Набхан (Нубхан?) из племени Тайй[172 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 359; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 279–280; Ибн ал-Асир. Усд ал-габа. Т. 1. С. 69–70.], Кинда[173 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 201.]. Позже можно обнаружить, что принявшие иудейство арабы стремились к родству только с этими иудейскими племенами в Медине и считали себя связанными с ним родственными узами[174 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 359; Ас-Сухайли. Указ. соч. Т. 2. С. 289; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 201, 222.]. В этом проявлялись естественное притяжение, которого требовали сильная кровная связь между ними как арабами и воплощение тех же самых арабских традиций и знаний. Это подмечали многие из исламских историков, упоминая некоторых иудеев по происхождению среди Бану Курайза, например, ‘Абд ар-Рахмана б. аз-Зубайра б. Й’ата’. Ибн Хай-йат сказал о нём: «Он не из Сынов Израиля»[175 - Ибн Са‘д. Ат-Табакат. С. 123.]. Это подтверждает то, что мы констатировали ранее: есть разница между иудеями (ал-йахуд) и Сынами Израиля (Бану Исра’ил), т. к. слово иудеи (ал-йахуд) может указывать одновременно на национальность и религию, в то время, как слово Бану Исра’ил (Сыны Израиля) ограничивается только национальностью.

Что касается Бану Кайнука‘, то, по-видимому, это по происхождению остатки израильских элементов, и их пребывание в Йасрибе отосится к периоду до Рождества Христова. Мы делаем такой вывод из более ранних рассказов о поселении Сынов Израиля в Йасрибе в эпоху Моисея (‘а) среди его древнего арабского населения из племени ал-‘Амалик (амаликитя-не), при этом я указываю на их поселение на месте Сук Бану Кайнука‘ (досл.: рынок Бану Кайнука‘)[176 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 157.]. Констатация этого факта, наряду с упоминанием имени Бану Кайнука‘, заставляет предположить, что имеются в виду те из иудеев, которые первыми поселились в Медине, с учётом малой степени вероятности перемены ими этого места, во-первых, потому, что отсутствовали рассказы, в которых говорилось бы что-либо о всеобщем перемещении с целью перемены места жительства и, во-вторых, потому что небольшой размер засселённой территории в Медине делает затруднительным совершение подобных действий с лёгкостью. Посланник (с) смотрел на Бану Кайнука‘ как на обладателей слова и знания среди иудеев Медины. По этой причине, когда он решил необходимым склонить иудеев к переходу в ислам, то собрал Бану Кайнука‘ на их рынке и сказал им: «О, сообщество иудеев! Остерегайтесь от Господа великого и славного тех бедствий, которые обрушились на курайшитов, и примите ислам. Вы поистине узнали, что я – пророк, который был послан, вы это находите в вашей Книге и в эпоху Господа для вас»[177 - Ат-Табари. Та’рих. Т. 2. С. 279; Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 278–279.].

Бану Кайнука‘ были наряду с другими иудеями Йасриба: ремесленниками и ювелирами[178 - См. Ат-Табари. Указ. соч. Т. 2. С. 481; Ал-Матари. Ат-Та‘риф. С. 19–20.]. Это ремесла, которыми гнушались арабы и считали их презренными[179 - См. ИбнХалдун. Та’рих. Т. 1. С. 337; Джавад. Ал-Муфасси. Т. 2. С. 536.].

Есть рассказ, который можно рассматривать как текст о родстве Бану Кайнука‘ с Бану Исра’ил (сынами Израиля). Его можно найти в рассказе Мухайрика, о котором сказано, что он из Бану Кайнука‘[180 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 393.]. Он был учёным и завещал своё имущество Пророку (с). Это были семь [огороженных] садов с пальмами (хава’ит), которые Пророк (с) использовал для своих пожертвований (садака)[181 - См. Ибн Хаджар. Там же.]. Мухайрик участвовал в битве при Ухуде, в ней и погиб. О нём говорили: «Мухайрик – лучший из иудеев»[182 - Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 363.]. А Пророк (с) уточнил: «Мухайрик – предводитель иудеев, Салман – предводитель персов, а Билал – предводитель эфиопов»[183 - Ибн Хаджар. Там же.]. В данном высказывании Пророк (с) назвал имена мужчин, принявших ислам, тем самым обозначив их этническую принадлежность, имея в виду и их веру. Ранее мы показали суть различия между словами йахуд без олифа и лам (т. е. йахуд без артикля), что означает этническую принадлежность[184 - См. Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 2. С. 291.] и ал-йахуд с алифом и лам (то есть слово йахуд с артиклем ал-), что включает в себя две ипостаси – этническую и религиозную[185 - Там же.]. Многие из мусульманских историков приводили текст о том, что Бану Кайнука‘ происходят от потомков Иосифа (‘а)[186 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 164.].

Что касается схожести в языке и обычаях Бану Кайнука‘ и остальных евреев Йасриба, то очевидно, что здесь сказывается их длительное соседство с арабскими племенами, вплоть до прекращения связи со своими соплеменниками – евреями в Сирии. Последние в результате перестали рассматривать их близкими себе по вере и даже считали, что они не евреи, т. к. они не подчинялись предписаниям Талмуда[187 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 13.].

Как видим, причина ухода евреев Йасриба и впоследствии других от своих соплеменников в Сирии и отказ во многом от иудейских традиций объясняется условиями их переселения на Аравийский полуостров, за исключением исторических событий, относившихся к эпохе Моисея (‘а)[188 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 157.] или во время опустошения их поселений в Сирии Навуходоносором[189 - См. Джаввад. Ал-Муфасил. Т. 6. С. 517–518.]. Переселение иудеев в Йасриб сопровождалось проявлением разногласий между ними и родней в степени дяди по отцу в Сирии. Это можно вывести из следующего рассказа Ибн Шибхи: «Моисей и Аарон встретили паломников к святым местам, которые шли в Медину. Они оба испугались евреев и ушли, спрятавшись»[190 - Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 161.]. Этот рассказ, даже если есть сомнения в его достоверности, всё же показывает, что эмиграция иудеев в Медину была результатом конфликтов между ними и евреями Сирии. Если мы признаем этот факт, то [можно заключить], что евреи Медины, будучи меньшинством в многочисленном арабском окружении, нашли, что в их интересах как меньшинства, у которого нет опоры извне, [допустить] в своём новом окружении хотя бы относительное смешение. Это была реакция на то [новое], что чужеземцы встречают со стороны коренного населения и попытка его усвоить.

Что касается рассказа, который сообщает об эмиграции иудеев в Йасриб ради своего спасения при появлении арабского пророка, что описывается в их книгах, то очевидно, что в некоторых из этих арабских поселений, там, где есть пальмы[191 - Там же. С. 160.], иудеи желали встретить этого пророка и последовать за ним[192 - Там же.]. Это заставляет нас также считать достоверным, что иудеи поверили, будто бы этот пророк появится в арабских странах. Несомненно, что по их убеждению он неизбежно будет арабом или, по меньшей мере, будет арабом по языку. В соответствии с этим не удивительно, что они готовили себя и воспитывали своих детей таким образом, чтобы впитать арабские обычаи и традиции и приобрести благосклонность этого ожидаемого пророка.

Подобная гибкость, составляющая скорее исключение в характере иудеев, их отступление от своих важных традиций, которые, как правило, не поощряют смешение с другими расами, заставили нас полагать, что причина этого связана с фактором [их] вхождения в племена Бану Курайза и Бану ан-Надир, находящихся, как говорят, в составе арабского племенного объединения Джузам[193 - См. Ал-Йакуби. Та’рих Т. 2. С. 49, 52.]. Это также связано с факторами перехода других арабов помимо них в иудаизм и соответственно эмиграции в Йасриб.

Как представляется, уступчивость евреев Йасриба и их выступление против некоторых законов Талмуда[194 - См. Абу Зуайб. Та’рих ал-йахуд. С. 13.] в дополнение к неустойчивому положениию в Сирии, где византийцы выступили против этой страны и погубили евреев, сделали район Йасриба центром притяжения для иудеев, укрытием для тех из сынов Израиля, которые были в Хиджазе[195 - См. Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 160; Джаввад. Ал-Муфасил. Т. 6. С. 518.].

Главным в характере последних еврейских эмиграционных потоков в Йасриб было то, что это были малочисленные ручейки эмиграции или переселения семей, и поэтому они укрывались в других иудейских племенах и жили среди них. К ним относились Бану Касис, Бану Нагиса, Бану Хадал, Бану ‘Омар, Бану Му‘авия, Бану За‘вара’, Бану Зайд ал-Лат, Бану Хад-жар, Бану Са‘лаба, люди Захра и Бану Марайа[196 - См. Ас-Самхуди. Там же. С. 160–164. Говорили, что Бану Нагиса – племя (хайй) из Йемена. Их дома принадлежали народу Бану Харам до тех пор, пока ‘Омар б. Хаттаб не перевёз их к мечети Фатх (мечеть Победа) (Там же. С. 163).].

Категории населения в Пресветлой Медине во времена Пророка. Население Медины незадолго до распространения ислама и после этого

Выше упомянутые племена могли быть арабскими племенами, принявшими иудаизм, на что указывает бытование среди них арабских имён. Но они могли быть фактически и еврейскими по происхождению племенами, среди которых имели место замена имён и традиций, что произошло с Бану Кайнука‘. Всё же мы склоняемся к убеждению, что эти племена – еврейские по происхождению. Это справедливо в том случае, если мы согласимся, что пребывание иудеев в Медине было давнишним и что их проникновение было непрерывным, вплоть до конца V в. Р.Х., как уже отмечалось ранее в настоящем исследовании. Добавим сюда то, что говорилось об арабских корнях Бану Курайза и Бану ан-Надир. Всё это делает нелепым предположение о том, что остававшаяся в Медине часть иудеев, представленная Бану Кайнука’, во время их изгнания из Медины была не многочисленна[197 - Рассказывали, что у них был около семисот бойцов.].