Общество Медины в эпоху пророка Мухаммада

У нас нет сведений о евреях Медины, так же, как и нет надежды выяснить их приблизительное число. Вместе с тем, нельзя сказать, чтобы мы совсем не располагали текстами по этому вопросу, которые хотя бы отчасти пролили свет на приблизительное количество иудеев в Медине.

Что касается Бану Кайнука‘, то у нас имеются данные о том, что число взрослых мужчин достигало у них семисот человек[198 - См. Ат-Табари. Там же.]. Из-за отсутствия сведений о количестве у них женщин и детей допустим, что все эти семьсот мужчин были женаты и что, предположительно, в среднем у них было по два ребёнка на каждого супруга. Тогда можно сказать, что число людей в племени Бану Кайнука‘ достигает примерно двух тысяч восьмисот человек.

Точно также и относительно Бану Курайза наши знания ограничиваются только количеством взрослых мужчин, которых шестьсот или семьсот[199 - См. Ат-Табари. Указ. соч. Т. 2. С. 488; Ибн ан-Наджжар. Ад-Дурра. С. 54.]. Занимавшийся их подсчётом говорит: их восемьсот или семьсот[200 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 761; Ат-Табари. Указ. соч. Т. 3. С. 488; Ибн ан-Наджжар. Указ. соч. С. 54.]. Это простое различие можно свести к среднеарифметическому числу – семьсот пятьдесят мужчин, на что указывает и ал-Вакиди[201 - Соощает Ал-Вакиди: «Джабби ибн Ахтаб говорил Ибн Суфйану ибн Харбу и курайшитам во время продвижения с ними: “Мой народ Курайза с вами, они образуют большое сообщество людей, и среди них семьсот пятьдесят бойцов”» (См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 2. С. 454).].

В соответствии с предыдущей моделью подсчёта количества женщин и детей, мы можем предположить, что у Бану Курайза – приблизительно около трёх тысяч человек.

Что касается Бану ан-Надир, то это одно из трёх больших иудейских племён в Медине. Нам не удалось встретить каких-либо данных о количестве у них взрослых мужчин, за исключением текста, который приводит Ибн ал-Хаджж и в котором дана приблизительная картина о количестве женщин и юношей в Бану ан-Надир. В своём рассказе об их уходе он говорит: они последовали в Хайбар, затем в Сирию и ал-Хиру (Хиру) и вели с собой женщин, юношей и кроме этого – около шестисот верблюдов[202 - См. Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-Хафа’. Л. 89.].

Известно, что изгнание Бану ан-Надир произошло до битвы у рва. В этот день число мусульман равнялось приблизительно трём тысячам мужчин[203 - См. Ат-Табари. Та’рих. Т. 2. С. 570.]. Когда Посланник Аллаха (с) устроил против них осаду, ‘Абдаллах ибн Аби предложил им [то есть Бану ан-Надир] для подкрепления помощь в количестве двух тысяч своих мужчин, которые вместе с ними вошли бы в их крепости[204 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 683; Ад-Дийарбакри. Та’рих ал-хамис. Т. 1. С. 460.]. ‘Абдаллах ибн Аби как будто бы хотел этим создать паритет двух сил для уравновешивания исламского войска, в котором было три тысячи бойцов.

Что касается остальных иудеев, то мы знаем о них лишь то, что их было двадцать с лишним племён[205 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 460. Говорят, что среди иудеев, которые остались в Медине, где на них нападали ал-Аус и ал-Хазрадж, были следующие племена: Бану Курайза, Бану ан-Надир, Бану Дахм, За‘вара’, Бану Масика, Бану ал-Кам‘а, Бану Зайд ал-Лат. Это группа ‘Абдаллаха ибн Салама,Бану Хаджар, Бану Са‘лаба, народ Зубала, народ Йасриба, Бану ал-Касис, Бану Нагиса, Бану ‘Аква, Бану Марайа (см. Ибн Руста. Ал-и‘лак ан-нафиса. Т. 7. С. 62).].

Не следует переносить это высказывание на нечто большее, чем это было с ситуацией иудейских сообществ в Йасрибе, представленных тремя большими племенами: Бану Кайнука‘, Бану ан-Надир, Бану ал-Курайза. Однако мы не исключаем, что перечисление такого большого количества иудейских объединений ставило своей задачей показать множество их разветвлений, представляющих собой определённое количество племён. Они не ограничивались Бану Курайза или Бану Кайнука‘ и Бану ан-Надир, проживание которых в Медине закончилось в эпоху Посланника (с). Из всего этого создаётся впечатление, что было большое количество иудеев, которые перешли в ислам и переплавились полностью в обществе Медины, став частью его структуры и участвуя в формировании его основ. Мы не исключаем в особенности то, что в содержании бумаги, которую написал Посланник после хиджры, упоминается ряд иудеев, относящихся ко многим родам (батнам) ал-Аус и ал-Хазрадж. Они считаются уммой (религиозной общиной) наряду с другими верующими[206 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 350.].

Иудеи не поселялись в Йасрибе только в одном районе, но рассеялись по всей его территории. Ас-Самхуди передаёт со слов Ибн Забала, что тот говорил об иудейском населении Медины. Он отмечал, что все они жили в Зухре, самом большом поселении (карма) Медины. К ним относились жители Зухры Бану Са‘лаба, которыми правил ал-Фитйаун. Они построили укрепления на пути в ал-‘Арид, когда прибыли из Хиры[207 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 161, 164.]. Они все осели в Йасрибе в том месте, где сливаются потоки и откуда вытекает Загаба[208 - Там же. С.161.]. Однако иудеи Йасриба исчезли, и никого из них там не осталось[209 - Там же. С. 165. Смысл (рассказа) о Йасрибе здесь в том, что говорит ал-Матари: «Йасриб – название земли и город Пророка в одном из его районов. Я говорю: он сегодня (имеется в виду его эпоха в конце VII / XIV в.) известен под этим названием. В ней много пальм, собственность жителей Медины и вакуфное имущество для бедных и других. Он находится на западе от могилы святого Хамзы ибн ‘Абд ал-Мутталиба» (См. Ал-Матари. Ат-Та’риф. С. 19).].

Бану ан-Надир поселились в Вади Музайниб в ал-‘Алийа и занялись там обустройством. Они были первыми, кто стал в ал-’Алийа копать колодцы и делать посадки[210 - См. Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 161.]. К ним пришли некоторые арабские племена и остались с ними. Они начали там осваиваться, строили крепости и дома[211 - Там же. С. 161.]. Как говорит ас-Самхуди, строительство крепостей и домов у Бану ан-Надир началось после поселения у них ряда арабских племён, что подтверждается арабским характером этих строений[212 - См. Мадани (ас-Сайид ‘Убайд). Утум ал-мадина ал-мунаввара // Маджаллат куллийат ал-адаб / Джами‘ат ар-рийад. Г 3. Т. 3. С. 220.]. В основном большая часть тех арабских племён, которые поселились среди Бану ан-Надир, были из племён Йемена, как, например, Бану ал-Джузма’ (также их называют ал-Джузма)[213 - См. Ибн Руста. Указ. соч. Т. 7. С. 62.], Бану Аниф, Мурид из Бали, Бану Му‘авийа б. ал-Харис б. Бахса б. Салим из Кайс ‘Илан[214 - См. Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 162; Ибн Кутайба. Ал-Ма‘ариф. С.85.], Бану ан-Нагиса[215 - Там же. С. 163. Ибн Руста сказал: «Бану ан-Нагиса – племя иудеев«(Там же. Т. 7. С. 62).]. Не исключено, что эти арабы, пришедшие из Йемена, принесли с собой в Йасриб образцы своих построек, по крайней мере, передали их общий характер.

Также говорят, что ал-‘Амалик (амаликитяне) были первыми племенами в Медине, начавшими заниматься сельским хозяйством. Они высаживали пальмы, строили дома и крепости ещё до знакомства с иудеями, прибывшими к ним в Йасриб[216 - См. Йакут. Му‘джам ал-булдан. Т. 5. С. 84. Мы хотим здесь указать на большое сходство с функцией ал-атам (укреплений): «Это высокие крепости» (хусун) и «строения» (см. ал-Му‘джам ал-булдан. Т. 1. С. 20). В Медине у них те же функции, что и у некоторых укреплений в Йемене. Говорят что в [этих] укреплениях имеются высокие каменные скамьи (мастаб), которые видны со стороны окружающих окрестностей и по ним можно прогуливаться на высоте. Добавим к этому их защитные функции от вражеских нападений (см. Ал-Ансари, Абд ал-Куддус. Асар ал-Мадина ал-Мунаввара. С. 64). В связи с замками Йемена упоминают, что химьяриты спешили по необходимости строить замки и неприступные укрепления (крепости, ма‘акил) для защиты от нападений со стороны бедуинов (см. Хитти и др. Та’рих ал-‘араб. Т. 1. С.75). Их плоские крыши использовались для прогулок, там делали более высокую часть для сиденья и строили их из мрамора (см. Йакут. Указ. соч. Т. 4. С. 210; Там же. Т. 1. С. 75). Подобно замку Гамидан в Сане, который относится к царю Йашраху б. Йахсибу (Там же. Т. 4. С. 210). Он правил в I в. н. э. (Там же. Т. 1. С. 74). Есть также некоторые общие черты в строении крепости (ал-утм) и замков в Йемене, т. к. они по конструкции напоминают куб с плоской крышей (Там же. Т. 1. С. 75; также см. Мадани ас-Саййид ‘Убайд. Утум ал-Мадина ал-Мунаввара //Маджаллат куллийат ал-адаб / Джами‘ат ар-рийад. Т. 3. С. 3, 214).]. Поэтому не правы те, кто считает, что строительство крепостей в Медине и городах Хиджаза в целом восходит к иудеям, утверждая, что большая часть этих районов не была заселена арабами, искавшими новые земли для пастбищ и затем откочевавшими с них[217 - См. Абу Зуайб. Та’рих ал-йахуд. С. 11, 113–117.].

Перенаселенность района ал-‘Алийа как арабами, так и иудеями привела к его расширению на западе и юго-западе в Куба’. Говорят, что в Куба’ были такие племенные объединения, как Бану ал-Кисас, Бану ан-Нагиса, наряду с Бану Аниф до появления среди них Бану ал-Аус и Бану ал-Хазрадж[218 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 163.]. Бану Курайза пришли к их домам в ал-‘Алийа в Вади Махзур[219 - См. Ас-Самхуди. Там же. С. 161, 163.]. С ними были их братья Бану Хадал и Бану ‘Амр[220 - Там же.]. Бану За‘вара’ поселились около питьевого источника Умм Ибрахим, где у них было укрепление[221 - Там же. С. 164.]. Что касается Бану Кайнука‘, то к ним относятся Бану Зайд ал-Лат. Их дома находятся в конце Джиср Батхан, откуда начинается ал-‘Алийа и там же расположен один из рынков Медины. У них были две крепости на отрезке ал-Джиср справа, идущем от Медины до ‘Алийи, по пути направления ал-Джиср[222 - Там же. С. 164. Джиср Батхан – место, где протекает Вади Батхан, начинаясь с севера ал-Маджишунийи, известной сейчас как ал-Мадшунийа, ал-Джиср заканчивается между ал-Би’р ал-Марракишийа (марокканский колодец), относящийся к марокканской семье ‘Абд ал-‘Ал, и ал-Би’р ал-Мушрифийа. Есть Джиср Байада. Это скопление домов Бану Хабиб и Бану Динар.]. Их жилища доходят до Куба’[223 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 360–361.]. Иудейское население также обитало в аш-Шаут, ал-‘Анабис, ал-Валидж, Зубала вплоть до ‘Айн Фатима[224 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 165.]. У жителей аш-Шаут было укрепление, которое называлось аш-Шар‘аби, ниже Зуббаб. Оно принадлежало Бану Джушам б. ал-Харис б. ал-Хазрадж ал-Асфар, родственниками которого были Бану ‘Абд ал-Ашхал[225 - Там же.]. Жителям ал-Валиджа принадлежало укрепление, от которого начинается вади Канат[226 - Там же.].

Иудеи обладали богатством и влиянием благодаря тому, что занимали самую плодородную землю в Медине. Это способствовало появлению у них заносчивости и чувства превосходства над своими союзниками и соседями из арабов[227 - Там же. С. 164.]. Ал-Аус и ал-Хазрадж предпринимали разные действия, направленные против унижения со стороны иудеев и приведшие к разгрому их войск после того, как в Медине укрепился их центр, и они объединились с представителями своих религиозных общин в Сирии, что послужило для них опорой против военной мощи иудеев[228 - Там же.]. Малик ибн ал-‘Иджлан направился в Сирию, лично прося о помощи после того, как был убит царь иудеев ал-Фитйаун[229 - Там же.]. Кажется, это случилось незадолго до эпохи Хиджры, на что указывает воспоминание одного из свидетелей битвы при Бадре, сына Малика ибн ‘Иджлана[230 - См. Ал-Вакид. Ал-Мугази. Т. 1. С. 167.].

Отклик гассанидов в Сирии на победу ал-Аус и ал-Хазрадж был очень скор: они послали в Йасриб войско под управлением Абу Джубайла[231 - См. Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 179.], который спустился к подножию горы Ухуд, отправил [войско] против иудеев и беспощадно убил из них триста пятьдесят человек[232 - Там же. С. 182.].

После ликвидации верхушки иудеев их позиции ослабли и их влияние пропало, так что в конечном счёте они стали союзниками ал-Аус и ал-Хазрадж[233 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 269, 320; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 181–182.]. Отчаявшись использовать силу против ал-Аус и ал-Хазрадж, иудеи время от времени стали прибегать к хитрости, затевая интриги между племенами, и сумели добиться своих целей. Между ними (племенами ал-Аус и ал-Хазрадж) разгорались многочисленные войны, которые ослабили оба племени[234 - См. Ас-Самхуди. Указ. соч. Т. 1. С. 215, 216.]. Таким образом, за пять лет до хиджры племена ал-Аус и ал-Хазрадж испытали удары подстрекательства[235 - Там же. С. 218.], которые полностью изнурили их и заставили их склониться к вынужденному миру [между собой][236 - См. Ибн ал-Асир. Ал-Камил. Т. 1. С. 417–418.].

Опасения иудеев возросли из-за перемирия между ал-Аус и ал-Хазрадж. Они начали присматриваться к тому, во что верили ал-Аус и ал-Хазрадж в связи с появлением Пророка (с). Они не предполагали следовать в этом ал-Аус и ал-Хазрадж, поскольку были впереди них, обладая Писанием, ал-Аус ал-Хазрадж угрожали им, что последуют Пророку (с) и одержат над ними победу[237 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 292.]. Однако первенство ал-Аус и ал-Хазрадж в помощи Посланнику Мухаммаду (с) и его последователей заставило иудеев отступить от веры в него и помощи ему. Вместе с тем среди них были люди, которые искренне поверили в Мухаммада (с), не отождествляя мирские и личные интересы, например, Йамин б. Йамин[238 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 649.], духовное лицо Маймун б. Йамин[239 - Там же. С. 471.], также духовное лицо и учёный ‘Абдаллах б. Салам, который принял ислам по вере и по убеждению. Мы приводим в свободном пересказе текст из рассказов мусульманских историков о том, как он принял ислам, включающий точное описание умонастроения иудеев во время хиджры и воплощение их морали, ведения торговли, наряду с их воззрениями и верой в контексте личных и мирских интересов.

Рассказывают, что ‘Абдаллах б. Салам сказал: «Когда я услышал Посланника Аллаха (с) и узнал его качества, его имя, его внешний вид и его время, в которое мы жили и оставались перед ним, я был в Куба’, скрывая это и умалчивая об этом, пока не вошёл Посланник Аллаха в Медину. Когда я услышал это известие, то возгордился, и моя тётка сказала, когда услышала о моей гордости: “Если бы я слышала Мусу (Моисея), сына Амрана, то и тогда не возгордилась бы”. Я ответил ей: “О, тётушка, клянусь Аллахом, он – брат Мусы, сына Амрана, и по своей вере он был послан с тем, с чем послан”. И я вышел к Посланнику (с) и принял ислам. Затем я вернулся к людям моего дома и приказал им, и они приняли ислам… Я скрывал принятие ислама от евреев и сказал: “О, Посланник Аллаха, иудеи – лживые люди.

И если они узнают об этом, то будут клеветать на меня и порицать меня”»[240 - ИбнИсхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 360–361; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 649, 471.].

Посланник (с) постиг эту сторону природы иудеев. Поэтому можно увидеть, что при начале организации нового общества Медины он поместил иудеев на соответствующее место, пытаясь поощрить их и вернуть их на путь ислама путём примирения и соглашения с ними и признания их веры и имущества[241 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 348.] и не требовал от них большего, чем придерживаться нейтралитета во время его военных походов, с тем однако, чтобы они помогали ему, если на Медину нападёт враг[242 - См. Неизв. автор (Маджхул). Фи сират ар-расул: мухтут аукаф. Багдад. Л. 12.]. Ибн Исхак сказал по этому поводу: «Между ними была [взаимо]помощь против того, кто воевал с людьми этой книги (Писания)»[243 - Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 350.].

Это примирение произошло через пять месяцев после прибытия Посланника (с) в Медину[244 - См. Неизв. Автор (Маджхул). Указ. соч. Л. 12.]. Соответствующий договор (в тексте – дустур) был оформлен в виде письменного соглашения или свитка от Пророка Мухаммада (с) между верующими мусульманами из курайшитов и Йасрибом и теми, кто следовал за ними и примкнул к ним, проявлял совместно с ними усердие и был поистине единым народом, исключая других людей (речь идёт о четырёхстороннем соглашении между мухаджирми и племенами ал-Аус ал-Хазрадж и иудеями в 622 г. – Пер.)[245 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 348.]. Оформленное таким образом соглашение не налагало на иудеев финансовое бремя в большей степени, чем то, что мы называем налогом защиты, который они выплачивали вместе с верующими, пока те воевали[246 - Там же.]. Они образовывали религиозно-национальную общину, и принято было считать, что у иудеев в ней – своя вера, а у мусульман – своя[247 - Там же. С. 350.].

Посланник (с) своей деятельностью склонял иудеев к мысли (и закреплял это в их памяти), что его убеждение в вере в Господа и его миссия посланника не отличаются от их убеждения. Во время молитвы он первоначально обращался в сторону Иерусалима (Байт ал-Макдис) до тех пор, пока за два месяца до битвы при Бадре кибла не была перенесена по направлению к Ка‘абе[248 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 1. С. 241; Малик. Ал-Муватта. Т. 1. С. 196; Ибн ал-Хджж. Раф‘. Ал-Хуфа’. Л. 73–74; ИбнЗахира. Ал-Джами‘. С. 21–22; Сказано, что кибла отклонилась от Шама (Сирия) к Ка‘абе в месяце раджаб за 17 месяцев от вступления Пророка в Медину (см. Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 2. С. 4).]. Ат-Табари в связи с этим говорит: «Пророк Аллаха (с) выбрал, куда обратить своё лицо, как хотел, и избрал Байт ал-Макдис, чтобы быть в согласии с людьми Писания»[249 - Ат-Табари. Указ. соч. Т. 2. С. 4.]. Подобное направление (кибла) существовало в течение десяти месяцев. Таким образом, сначала он обращал своё лицо к Байт ал-Макдис, а затем Аллах повелел ему молиться в сторону Байт ал-Харам (досл.: Священный Дом, или Ка‘аба)[250 - Там же.]. Были другие, кто считал, что Аллах после переселения (хиджры) в Медину повелел своему Пророку (с) принять направление [во время молитвы] к Иерусалиму[251 - См. Ат-Табари. Указ. соч. Т. 2. С. 4–5.].

Ранее, после первых дней возникновения ислама (ещё до хиджры), некоторые мусульмане понимали важность направления во время молитвы в сторону Ка‘абы[252 - См. ИбнКудама. Ал-Истибсар. Л. 31.]. Ка‘б ибн ал-Малик в своём рассказе говорит следующее: «Мы, то есть наш народ, стали спорить и молились в соответствии с обоими [направлениями], и старший и главный среди нас, ал-Барра‘ ибн Ма‘рур, который был с нами, сказал: “Я полагал (видел), что не должен оставлять это строение позади себя (Ка‘абу) и молиться по направлению к ней”. И далее, мы сказали: “Клянёмся Аллахом, что до нас не доходили [известия], будто бы наш Пророк (с) молился иначе, чем по направлению к Шам (Сирия), и мы не хотим противиться ему”. Он также сказал: “Когда происходила молитва, мы молились по направлению к Сирии, и он молился в сторону Ка‘абы”»[253 - Там же.]. Однако сердца иудейских священников наполнились враждой, завистью и злобой из-за того, что Господь особо наделил арабов, избрав из их среды Посланника[254 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 358; Шалби. Ат-Та’рих ал-ислами. Т. 1. С. 254. Hott P.M. The Cambridge history of Islam. Vol. 1. P 44.]. Ведь они же считали себя сынами Господа[255 - См. Коран, 5: 18; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 496.]!

Как представляется, иудеи, занимавшие главные позиции в экономической и финансовой жизни Медины, почувствовали страх от того, что контроль за ними уходил из их рук и они видели, как росло число переселенцев в Медину, среди которых были крупные дельцы в экономике и торговле из курайшитов и сакифитов. Их страх стал усиливаться ещё больше после того, как общественный центр мухаджиров окреп после военной и политической победы в битве при Бадре. Поэтому иудеи ориентировались в будущем на срыв договорённости между ними и между Посланником[256 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 560; Т. 3. С. 682, 684, 700, 715–721. Ал-Балазури. Ал-Ансаб. С. 308.] (с), стремясь ослабить этот центр и поколебать установившееся положение, сея сомнения и подозрения в обществе Медины.

Пророк (с) всегда избегал вести с кем-либо дела, проявляя вражду, и с иудеями он поступал мягко, призывая их к Господу путём аргументации и напоминая им о том, что было сказано в их Писании о пророчестве Мухаммада (с)[257 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 385–389.]. Он даже отправлялся к ним сам в их дома поклонения, то есть школы, призывая их к Богу и стараясь убедить их тем, что было в их книгах[258 - См. Ат-Табари. Джами‘ал-байан. Т. 3. С. 217.]. Однако иудеи продолжали оставаться в заблуждении, будучи равнодушными, и их зло обострилось до такой степени, что это стало угрожать жизни Мухаммада, Пророка (с). Это заставило его сподвижников (асхабов) не допускать, чтобы он ходил один ночью по Медине, опасаясь, как бы иудеи не поразили его со зла[259 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 226–227.]. От своих угроз Пророку (с) они перешли к презрительным нападкам на мусульман и мухаджиров[260 - См. Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-Хуфа’. Л. 79; Ал-Балазури. Ал-Ансаб. С. 308–309.].

Это происходило несмотря на то, что у них (у иудеев) была сильная опора в лице ‘Абдаллаха ибн Аби[261 - См. Ал-Балазури. Там же.]. Наряду с этим они прославились храбростью среди сообществ иудеев[262 - См. Ибн ал-Хаджж. Указ. соч. Л. 79.].

Однако опытность Посланника (с) заставила его побыстрее, насколько возможно, уладить дела. Он застал врасплох Бану Кайнука‘ и осадил их и убил почти всех из них, отчасти из-за их измены и нарушения обещания и договора[263 - Всевышний сказал о праве иудеев: «Те, которые нарушают завет Господа после своего договора и разрывают то, что приказал Господь – чтобы они пришли и они будут негодными на земле, именно они погибнут» (Коран, 2: 27). Также см. Ат-Табари. Указ. соч. С. 182–183.]. Тем не менее ситуация потребовала от Посланника (с), чтобы он приказал им уехать в Сирию. Они остановились в городе Азри‘ате[264 - См. Ал-Балазури. Ал-Ансаб. С. 308–309. Азри‘ат – город в Сирии (также его называют Йазра‘ати). См. ал-Хамири. Ар-Ривад. Ал-ми‘тар. С. 19; Ал-Хамадани. Сифат джазира ал-‘араб. С. 329.], взяв с собой детей и женщин и оставив Посланнику (с) своё имущество и оружие[265 - См. Ибн ал-хаджж. Раф‘ ал-Хуфа’. Л. 80.]. Посланник (с) принял меры относительно иудеев после того, как Господь открыл в благородном Коране истину о намерениях иудеев, сказав: «Те, кто неверующие, равно для них – предупредил ли ты их или не предупредил – они не верят»[266 - Коран, 2: 6.]. Там говорится, что этот айат был ниспослан по поводу иудеев, живших в районах Медины в эпоху Посланника (с) и упрекал их в отрицании и опровержении пророчества Мухаммада (с), хотя они и знали о нём[267 - См. Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 1. С. 108.].

Племя Бану ан-Надир повторило ошибку Бану Кайнука‘, нарушив договор и опираясь на ‘Абдаллаха ибн Аби, известного мятежника в Медине. Они последовали его совету и укрепились в своей крепости в надежде на то, что он поддержит их двумя тысячами человек[268 - См. Ибн, ал-Хаджж. Указ. соч. Л. 88.]. Но вскоре отправились в Сирию, получив разрешение взять с собой всё, что может нести верблюд, кроме оружия[269 - См. Ал-Балазури. Указ. соч. С. 19; Ибн Хаджаджж. Указ. соч. Л. 89.]. Тем временем Бану Курайза посчитали, что сила союзных племён (ахзаб), осаждавших Медину, будет лучшим помощником для них против Мухаммада (с) и из-за этого нарушили договор, став союзниками врагов Пророка (с)[270 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. С. 291–292.]. (Имеются в виду союзные племена (ахзаб, участвующие в битве у рва (хандак) при осаде Медины 8 зу-л-када / 31 марта 627 г.).

Посланник (с) считал нарушение договора со стороны Бану Курайза в данных сложных обстоятельствах величайшей изменой, наказанием за которую полагается смерть семисот мужчин[271 - См. Ат-Табари. Та’рих. Т. 2. С. 488; Ибн ан-Наджжар. Ад-Дурра. С. 54; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 538; (Ибн Исхак упоминает, что число сражений Бану Курайза было 800–900. См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 721).], поэтому оставил женщин и детей в качестве пленников мусульман[272 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 201; Ибн ан-Наджжар. Указ. соч. С. 54.].

Эта акция Посланника (с), касавшаяся казни и изгнания Бану Курайза, Бану ан-Надир и Бану Кайнука‘, была делом политическим, делом безопасности, в котором нуждалось исламское общество в Медине, и ни религиозный, ни расовый фанатизм не были её причиной. Наоборот, Мухаммад (с) обеспечивал иудеям религиозную свободу[273 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 350; Ад-Дийарбакри. Та’рих ал-хамис. Т. 1. С. 353.]. Факторы их существования как любого класса в обществе были связаны с мусульманами иногда посредством вступления в родственные отношения[274 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 410–412; Неизв. автор (Маджхул). Фи сират ар-расул. Л. 2.]. Эти меры не охватывали других иудеев в Медине, часть которых приняла ислам, а другая оставалась в своей вере.

Чтобы завершить полное представление об иудеях как неисламском элементе мединского общества, следует рассмотреть разные религиозно-этнические группы Медины с тем, чтобы выяснить степень их восприимчивости к исламу и характер их влияния на других людей.

Мы находим, что Посланник (с) после начала хиджры в Медину пытался активно вовлекать в исламскую веру иудеев как наиболее заметную группу среди прочих немусульман в обществе. Это касалось тех, кто просил у Мухаммада (с) помощи против ал-Аус и ал-Хазрадж до начала его миссии[275 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 473; (Сказал Всевышний: «А когда пришло к ним послание от Аллаха, подтверждающее истинность того, что с ними – а ещё прежде они просили победы против тех, которые были неверны, – так, когда пришло к ним то, что они знали, они не уверовали в это». – Коран, 2: 89).]. Посланник (с) посылал к ним группу мусульман, среди которых были Му‘азз б. Джабал, Башар б. ал-Барра‘а и Давуд б. Салама, для дискуссии, главной целью которой было принятие ими ислама[276 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 389; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 473.]. Однако иудеи отказывались откликнуться на призыв Посланника (с), поэтому говорили, что никто не принял ислам из Бану ан-Надир, кроме Са‘да ибн Вахаба и Суфйана ибн ‘Амира ибн Вахаба[277 - Там же. Т. 2. С. 39.]. Эта ситуация подтверждается также относительно остальных групп иудеев, из которых меньшая часть откликнулась на призыв к исламу как к истиной вере[278 - См. Ибн ‘Абд ал-Барр. Ал-Исти‘аб (коммент. к кн. «Ал-Исаба». Т. 1). С. 68; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 222, 231; Т. 2. С. 400. Среди тех, кто принял ислам из иудеев, были Джабал б. Джаввал Бани Сафван б. Билал б. Асрам б. Аййас б. ‘Абд Ганим б. Джаххаш б. Махала б. Са‘лаба б. Са‘д Бани Зубйан, поэт аз-Зубйани, затем ас-Са‘лаби. Он был иудеем и принял ислам (см.: Ибн Хаджар. Т. 1. С. 222) Также Джарих ал-Исра’или (см. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 231), Са‘лаба б. Са‘йа, Усейд б. Са‘йа и Асад б. ‘Убайд. Это группа людей из Хадал. Они приняли ислам в ночь, когда Бану Курайза согласилсь с властью Посланника (с) (см. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 3. С. 719; Ибн ‘Абд ал-Би’р. Указ. соч. Т. 1. С. 68; Ибн Асир. Усд ал-Габа. Т. 1. С. 69–70). Зайд б. Са‘йа – один из высоких духовных особ иудеев, которые приняли ислам, и большинство их было сведущими и богатыми, и они стали хорошими мусульманами (см. Ан-Навави. Тахзиб. Т. 1. С. 204).].

Некоторые из иудейских видных религиозных деятелей быстрее других приняли ислам и уверовали в Мухаммада как Посланника Господа (с) благодаря их предшествующему знанию о знамениях его миссии и о его пророчестве[279 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 566.]. Среди этих религиозных деятелей был ‘Абдаллах ибн Салам[280 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 320–321; Ибн Хад-жар. Указ. соч. Т. 3. С. 649.], который сказал: «Я узнал его качества, его имя, внешний вид и его время, в которое мы останавливаемся ради него»[281 - Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 320–321; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 649.]. Из тех, кто принадлежал к дому ‘Абдаллаха ибн Салама, приняли ислам его сыновья Мухаммад[282 - Там же. С. 379.], Йу-суф[283 - Там же. Т. 3. С. 671.] и их братья Салама[284 - Там же. Т. 2. С. 65.], Са‘лаба[285 - Там же. Т. 1. С. 199.] и Салам, сын его сестры[286 - Там же. Т. 2. С. 59.].

Из числа видных религиозных деятелей также уверовали в Мухаммада Йамин б. Йамин, Маймун б. Йамин[287 - Там же. Т. 3. С. 649, 671.], Зайд б. Са‘на[288 - Там же. С.566.] или Са‘ийа[289 - См. Ан-Навави. Тахзиб. Т. 1. С. 204.], который сказал: «К знамениям пророчества относятся только те черты, которые я увидел на лице Мухаммада, когда смотрел на него»[290 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 566.]. Также уверовали ‘Абдаллах б. Салам[291 - Там же. Т. 3. С. 671.], Тамам б. Йахуд[292 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 183.], Мухайрик. Был священник Бану Са‘лаба б. Фитйаун[293 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 359.].

Большая часть иудеев, принявших ислам, относилась к Бану Курайза. Это произошло благодаря их статусу пленных у мусульман[294 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 519; Т. 3. С. 297.]. Большинство их было малолетними, из числа тех, кому было дано прощение Посланника (с) и их не убили[295 - См. Ал-Балазури. Футух ал-булдан. Т. 1. С. 23; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 286]. Ибн Хад-жар отметил имена более десяти мусульман из Бану Курайза, которые общались с Пророком (с) или рассказывали о нём[296 - К ним относились следующие лица: ‘Имара ибн Са‘д (см. Ибн Хаджар. То же. Т. 3.С. 81), Абу Са‘лаба (см. Ибн Хаджар. То же. Т. 3. С. 30), Кассир б. ас-Са’иб (см. Ибн Хаджар. То же. Т. 3. С. 81), Абу Са‘лаба (см. Ибн Хаджар. То же. Т. 3. С. 286), Ка‘б б. Салим б. Асад, аз-Зубайр б. ‘Абд ар-Рахман б. аз-Зубайр, Рифа‘а, ‘Атийа – сыновья Караза, также Рифа‘а ал-Карзи, Рифа‘а ибн Самвал, Асад и Асид – сыновья Ка‘ба, Абу Са‘лаба ибн Аби Малик (см. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 201, 501, 518, 519, 584; Т. 3. С. 298).].

В эпоху Посланника (с) в Медине были в большом количестве евреи, которые продолжали придерживаться своей веры, как, например, ‘Абдаллах б. Са‘ид, отец которого был из иудеев, но не было известно, из какого племени он происходил. Он родился во времена Посланника (с) и жил со своей семьёй в Медине в период, когда там жил Посланник (с)[297 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 133–135.]. Раз Пророк (с) проходил мимо него, когда тот играл с мальчиками. Он был ещё подростком, не достигшим зрелости[298 - Там же.]. И так как он родился во времена Посланника (с), то, возможно, ему уже было лет десять, что составляло продолжительность пребывания в Медине Посланника (с).

Представителям этой группы населения была дана свобода вероисповедания и выполнения соответствующих обрядов[299 - См. Муслим. Ас-Сахих. Т. 2. С. 643.]. Посланник (с) обращался за помощью к некоторым из этих иудеев и брал у них для себя проводников для выяснения путей вокруг Медины, но не заставлял никого из них бросить свою веру[300 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 187.]. Упоминается, что кое-кто из них принял ислам во время Абу Бакра ас-Сиддика[301 - Там же.].

Некоторые из их юношей служили Посланнику (с). И если кто-либо из них заболевал, то он навещал их[302 - Там же. Т. 2. С. 430.]. Он смотрел на иудеев в Медине как на людей, которым были по справедливости обещаны их права[303 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 366.]. Они пользовались завидным положением в качестве финансового и экономического центра[304 - Там же. С. 366, 483; Т. 3. С. 393.].

Как представляется, уход Бану Кайнука‘ и Бану ан-Надир и убийство мужчин из Бану Курайза не оказали большого влияния на количество иудеев в Медине, так как их было там немногим более двадцати племён. Также не ослабло их желание возвратить своё влияние и центральное положение в Медине. Их испугало заключение союза Ал-Аус и ал-Хазрадж. Они стали плести интриги и сеять семена раздора, если находили для этого путь. Об этом есть рассказ у Аш‘аса б. Кайса, который был евреем и, встретив группу людей из ал-Аус и ал-Хазрадж, рассердился, когда увидел, что между ними больше нет вражды и установился союз. Он приказал юноше-еврею, бывшему с ним, сесть среди них и напомнить им битву ал-Бу‘ас[305 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 396; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 87.]. И почти разгорелась слепая смута, если бы дело не уладил Посланник (с)[306 - См. Ибн Исхак. А-Сира. Т. 2. С. 397; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 87.].

Присутствие определённого количества иудеев и других му‘ахидов в Медине (ист. му‘ ахид – не принявший ислам и живущий на территории мусульман на договорных основаниях, платя подушную подать. – Пер.) требовало, чтобы Посланник (с) разъяснил смысл ал-‘ушра (ал-ушр – «десятина», «десятая часть»), который не касался мусульман, но которым облагались иудеи и христиане[307 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 4. С. 16.]. Следует упомянуть коротко и о других религиозных группах в Медине, помимо иудеев.

2. Религиозные группы Медины помимо иудеев

Отметим, что связь Йасриба с христианством была старинной и относится к первым дням его распространения. Упоминается, что связанные с ним письмена имеются на камне на старой могиле при Джама’ Умм Халид в ‘Акике[308 - Ал-Джама‘ – одна из четырёх гор к западу от вади ал-Акик (см. Ал-Матари. Ал-Та‘риф. С. 25–26).]. Говорят, что ранее Иисус, сын Марии (‘а), был послан к людям этого города (Йасриба)[309 - См. Ал-Матари. Там же.].

Благодаря этому понятно, что неисламские элементы в Медине не ограничивались только присутствием иудеев, поскольку, как оказывается, наряду с правоверными (мусульманами) и иудеями там было некоторое количество сабиев, христиан и огнепоклонников. Их объединил айат (стих Корана), в котором сказал Всевышний: «Те, которые уверовали, и те, которые стали иудеями, и сабии, и христиане, и огнепоклонники, и те, которые предают сотоварищей – ведь Аллах различит их в день воскресения. Поистине Аллах о всякой вещи свидетель!»[310 - Коран, 22: 17. Сабии – люди, которые поклоняются ангелам и молятся в сторону киблы и читают аз-забур. Что касается огнепоклонников, то это люди, которые поклоняются солнцу, луне и огню (см. Ат-Табари. Джами‘ ал-Байан. Т. 17. С. 129).] Что касается упоминания о древности христианства в Йасрибе, то его влияние было там ощутимо незадолго до хиджры[311 - См. ИбнИсхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 356; ИбнКудама. Ал-Истибсар. Л. 7–8.]. Рассказывали о Абу Кайсе б. Аби Анисе, который принял монашество в период джахилийи (джахилийа – досл.: «незнание», «невежество», т. е эпоха до ислама. – Пер.). Он одевался в одежды из грубой ткани, оставил идолов, омыл себя от осквернения и удалился от женщин детородного возраста. Подобные люди принадлежали к христианству. Он вёл аскетический образ жизни, пока в Медину не пришёл Посланник (с) и затем принял ислам[312 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 356; Ибн Кудама. Указ. соч. Л. 7–8; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 183.]. Христианские купцы, которые приходили из Сирии со своими товарами, имели большое влияние на распространение христианства в Йасрибе, и некоторые молодые люди из ал-Аус и ал-Хазрадж были увлечены их вероучением и присоединились к нему[313 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 340–341; Т. 4. С. 44.]. Двое из этих молодых людей из племени Бану Салим б. ‘Ауф приняли христианство ещё до того, как был ниспослан Пророк (с). Затем они пришли в Медину вместе с группой ансаров, привезя товары с продовольствием. К ним пришёл их отец, которого звали Абу-л-Хусейн, и потребовал, чтобы они приняли ислам, но они отказались[314 - Там же.]. Абу-л-Хусейн был огорчён, что его сыновья крестились. Он пришёл к Пророку (с) и рассказал ему [об этом], но тот сказал ему: «Нет принуждения в вере»[315 - Ат-Табари. Указ. соч. Т. 3. С. 14–16; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 4. С. 44.].

Хиджаз был связан в целом с христианством благодаря пути из Йемена в эпоху эфиопов[316 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 512.], а также благодаря торговым связям с Сирией до и после пророческой миссии[317 - Там же. Т. 2. С. 503–504.]. Хира была центром христианского влияния в период незадолго до ислама[318 - См. Ад-Даури. Мукаддима фи та’рих садр ал-ислам. С. 34–36; Салим. Дирасат фи та’рих ал-‘араб. Т. 1. С. 655.]. Одновременно упоминают, что в ней были разные арабские племена – как объединившиеся в ней на базе христианства, так и идолопоклонники[319 - См. Ибн Дурайд. Ал-Иштикак. С. 11.]. Связь христианских торговцев с Мединой продолжалась в эпоху Пророка (с) и некоторые из них принимали в Медине ислам, когда они туда приезжали с товарами[320 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 467.].

В Медине в эпоху Пророка (с) были христиане, которые оставались в своей вере. Посланник (с) предложил некоторым из них принять ислам, но не навязывал его. Если они отказывались, их имущество делилось на две части, и им оставалась их религиозная свобода[321 - Там же. Т. 1. С. 236.]. Это, по-видимому, происходило с христианами, жившими в Медине. Джа‘да ибн Хани ал-Хадрами рассказывал: «Пророк (с) послал его к христианину в Медине, призывая его принять ислам, и сказал ему: “Если он откажется, то я разделю его имущество на две части”»[322 - Там же.]. Некоторые из них колебались между исламом и христианством. Затем приняли ислам в эпоху Абу Бакра[323 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 298–300.].

Представляется, что большая часть этих христиан не были постоянными жителями Медины. Они приезжали туда по своим торговым делам. Говорят, что Ка‘б б. ‘Ади ат-Танухи пришёл в составе делегации жителей Хиры к Пророку (с), впоследствии у него и его друзей были колебания, особенно после кончины Пророка (с). С Мединой его связывало в то время участие с ‘Омаром б. ал-Хаттабом в торговле хлопчатобумажными тканями (одеждой). Он говорит: «Я был сотоварищем ‘Омара ибн ал-Хаттаба. Когда он ввёл обязательно канцелярию, он вменил мне [это] среди Бану ‘Ади ибн Ка‘б»[324 - Там же.]. Он сказал, что не был ни мусульманином, ни христианином. Впоследствии в эпоху Абу Бакра он был хорошим мусульманином[325 - Там же.].

Он также упомянул, что молодой человек по имени Мабур-копт, который был подарен Посланнику Аллаха (с) вместе с Марйам (Марией, будущей женой пророка Мухаммада, которая впоследствие родила ему сына Ибрахима. – Пер.), оставался в христианстве и не принял ислам[326 - См. Ад-Дийарбакри. Та’рих ал-хамис. Т. 2. С. 38.].

Не исключено, что в эпоху Пророка (с) в Медине были огнепоклонники, то есть персы[327 - См. Ал-Масуди. Мурудж аз-Захаб. Т. 2. С. 228; Ад-Дийарбакри. Указ. соч. Т. 1. С. 351; Джаввад. Ал-Муфассил. Т. 6. С. 691.], поклоняющиеся огню. На их пребывание там указывает следующий рассказ ‘Убайдалаха: «Огнепоклонник пришёл к Посланнику Аллаха (с) перед этим он избавился от усов и тщательно обрил бороду»[328 - См. Ибн Сад. Ат-Табакат. Т. 1. С. 449.]. Также говорилось, что маула (клиент) Посланника Аллаха (с) по имени Манахийа, купец-огнепоклонник, услышал рассказ о Посланнике (с), вышел со своим товаром из Мерва (в Хорасане) и в результате пришёл в Медину и принял ислам[329 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 385. Далее, также есть влияние на некоторых слова, используемые на Аравийском полуострове и особенно в Медине, например, слово ал-баррани – разновидность финика в Медине. Абу Ханифа сказал: «Его значение по-персидски “несение благословенного”, т. к. бар означает “несение”, а ни – “очень хороший или благословенный”. Арабы его арабизировали и ввели в свою речь» (Ас-Сухайли. Ар-рауд ал-аниф. Т. 3. С. 250). Отсюда также ас-сирвал (сераваль) – арабизованное слово персидского происхождения (см. Малик. Ал-Маута. Т. 1. С. 325).].

До хиджры Медина принимала много персидских маула, большинство которых были огнепоклонниками, например, Салман ал-Фариси (перс Салман), который практиковал огнепоклонничество. Позже он привёз на Аравийский полуостров раба и продал его человеку из Бану Курайза, который перевёз его в Медину[330 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 1.С. 139–142; Ад-Дийарбакри. Та’рих ал-Хамис. Т. 1. С. 86.].

Говорят, что огнепоклонники были в Йемене и в Хаджаре и что Посланник (с) брал с них джизью (подушную подать)[331 - См. Ал-Балазури. Футух ал-булдан. Т. 1. С. 86.]. Поскольку Медина, как мы видели, была до ислама важным торговым центром на торговом пути между Йеменом и Хиджазом, с одной стороны, и Сирией и Востоком, с другой, то не исключено, что торговцы-огнепоклонники находились в Йасрибе именно с торговыми целями.

Представляется, что в Медине для множества людей Писания из иудеев и христиан было естественным в большой степени связывать свои интересы с интересами мусульман. Это требовало упорядочивания дел и прав внутри этих отношений, в особенности, в области пищи (с точки зрения того, что запрещено и что разрешено). Всевышний сказал: «Сегодня разрешены вам блага; и пища тех, кому даровано Писание, разрешается вам, и ваша пища разрешается им»[332 - Коран, 5: 5.].