На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

Девушка подключилась к управлению беспилотными миниатюрными станциями, которые предназначались для взятия проб и анализа на поверхности планет и их спутников. Она проверила уровень накопленного заряда в аккумуляторах, запустила в тестовом режиме развёртку солнечных батарей, которые понадобятся беспилотникам для подзарядки, и провела диагностику радиосвязи, чтобы проверить отклик мини станций.

«Лингана» неспешно подлетела к массивному газовому гиганту и замерла на безопасной орбите. Макс вывел над консолью объёмные снимки с телескопа. Планета мерцала, подмигивая, сине-зелёным свечением. Вокруг неё водили почти недвижимый хоровод множество спутников. Арджун запустил программу поиска подходящей луны, по внешним признакам которой можно будет приблизительно оценить наличие в грунте полезных ископаемых.

– Она радиоактивная? – спросил Беринхарт, не скрывая страха в глазах.

– Не более, чем весь остальной космос, – ответил Макс. – Зеленоватый цвет планеты, скорее всего, обусловлен какой-то протекающей реакцией в верхних слоях облаков. Для нас опасна только её гравитация. Притянет и раздавит.

– Беспилотники готовы к старту, – оповестила друзей Антарес.

Макс послал супруге воздушный поцелуй и проверил результаты анализа спутников, которые сделала программа Арджуна. Резник задумчиво нахмурился.

– Их больше, чем мы думали, – протянул он. – Спутников больше двадцати и из них двенадцать могут нам подойти. Мы застрянем на несколько недель только чтобы изучить их все, потому что у нас всего три беспилотных зонда.

Джаред встал на ноги, чтобы рассмотреть поближе объёмную имитацию незнакомого гиганта со спутниками.

– Они все разбросаны на значительных расстояниях друг от друга, – заметил он. – Думаю, луны наружных орбит будут тяжелее и богаче. Сразу нужно исключить те спутники, что в данный момент прячутся за планетой.

Финниган взмахнул рукой, приближая заинтересовавший его участок изображения. Голограмма послушно увеличилась в масштабе.

– Итого остается пять спутников, три из которых находятся в странной близости друг к другу, – Джаред почесал покрытые щетиной щёки. – Это выглядят странно.

Арджун запустил на своём компьютере симуляцию, чтобы проследить путь трёх лун в течение нескольких лет. Программа выдала результат.

– Это действительно странно, – заключил Арджун. – Они почти не расстаются, несмотря на то, что диаметр орбиты третьей луны больше, чем первой. Но зато они отличаются по массе. Первая, что движется по меньшему кругу, значительно тяжелее и делает медленные обороты вокруг своей оси, в отличие от третьей. А вторая и вовсе словно застыла. Нескончаемый день на одной стороне и бесконечная ночь на другой. Но у всех трёх есть высокий потенциал стать донорами для нас. А в экваториальной зоне первой луны, на внутренней орбите, наблюдаются возвышенности естественного происхождения, а значит, спутник обладает сейсмической активностью. Его ядро жидкое, и это хорошая новость для нас.

– Значит, начнём с этих трёх, – заключил Финниган. – Спускайте беспилотные станции.

Антарес произвела расчеты и задала курс для каждого зонда. Финниган подвёл звездолёт ближе к троице лун и нажал кнопку сброса.

– Я горжусь вами! – воскликнула голограмма господина Менингэма, напугавшая экипаж своим неожиданным появлением.

– А я понадеялся, что тебе не удалось спастись от губительных излучений аномалии, – закатил глаза Макс.

– Прочная свинцовая обшивка с кобальтовой обмоткой по контуру и ядро моего компьютера не повредить, – снисходительным тоном пояснила голограмма.

Изображение господина Менингэма нахмурилось, будто вспоминая о чём-то.

– Ах да, – воодушевилась голова. – Мои поздравления вам! Чёткая и слаженная работа таких профессионалов, как вы – это всегда успех для таких, как я.

Команда устало переглянулась.

– День был долгий, – вздохнул Беринхарт.

Экипаж согласно закивал.

– Пойду, приготовлю нам чего-нибудь к ужину, – закончил австриец, чем несказанно обрадовал друзей.

Глава шестая, образцы

Автопилот удерживал «Лингану» на безопасной орбите газового гиганта, над поверхностью которого бушевали многовековые ураганы. Голубоватый свет звезды Денеб мягко подсвечивал густые облака газов, придавая им сине-зелёный оттенок. Двигатели звездолёта были переведены в бесшумный режим, и он парил в свободном падении недалеко от троицы лун.

На «Лингане» царила искусственная ночь, и почти весь экипаж безмятежно покоился в своих каютах. Джаред Финниган бродил по пустым коридорам сумрачного корабля, ища способа укрыться от накатывавшей тоски. Он остановился у крошечного окошка иллюминатора и заглянул в пустыню ночи, простиравшуюся повсюду. Вдалеке мерцали незнакомые звёзды и созвездия. Впрочем, скорее всего на Земле всем этим звёздам присвоили свои имена, но глядя на них с другой точки обзора трудно было разобрать, кто есть кто. Отыскать родное Солнце невооруженным взглядом и вовсе казалось непосильной задачей.

Джаред закрыл глаза, вспоминая ощущения, которые дарят нежные солнечные лучи. На закате Солнце особенно мягкое и заботливое. Босыми ногами, ступая по зелёной траве, покрытой росой, идёшь в глубину сада. Здесь фруктовые деревья, объятые пожаром заката, благоухают весенним цветением. Во влажном воздухе повисает сладковатый запах, который привлекает жизнерадостно жужжащих насекомых. Торжество жизни на Земле! Снимаешь футболку и впитываешь кожей влагу и аромат тёплого вечера. Широко открываешь глаза, чтобы взглядом охватить весь сад, и дышишь, пьянея от восторга и не стихающей радости. Время скользит медленно, аккуратно пробираясь между ветвями с молодой листвой, бесшумно цепляется за лапки насекомых вместе с цветочной пыльцой, мягко облизывает макушки деревьев алым заревом вместе с последними лучами заходящей звезды. Мгновения ускользающего рая!

– С другой стороны корабля вид должен быть лучше, – ожил динамик где-то под потолком.

Финниган сбросил с себя наваждение давних воспоминаний и поднялся на мостик.

– Согласно постановлению международной комиссии, отвечающей за технику безопасности в космосе, – продолжал голос господина Менингэма, произнося слова мягким полушепотом, – межзвездные корабли должны иметь цельнометаллический корпус и чтобы без единого окошка. Это безопасно. Но крайне скучно и губительно для хрупкой психики человека. Тогда я заключил договор с одной компанией, которая создала сверхпрочное стекло специально для моих звездолётов. Это было почти сорок лет назад. Технологии улучшались с каждым поколением космических кораблей. На мостике есть обзорное окно. И вы, молодой человек, будете восхищены моим творением. Возможно, это поможет унять вашу тревогу.

Финниган сощурился и с недоверием поглядел на полупрозрачную голову.

– Я в порядке, – соврал он.

– Тогда давайте просто насладимся видом! – подмигнула голограмма и запустила протокол трансформации.

Стены округлого помещения мостика плавно растворились, и Джаред оказался посреди чужого космоса. Он замер и с ужасом и восторгом в распахнутых глазах разглядывал другой мир.

Вальяжная планета-гигант, замерев, повисла на некотором отдалении от «Линганы». Она словно бы сосредоточенно пересчитывала множество своих разбросанных по округе лун. В глубине, где-то совсем далеко, прогуливались другие планеты системы. Гиганты темно-синего цвета заботливо вели свои спутники за собой. Ещё дальше, едва заметно, а некоторые даже почти не различимо в густой темноте космоса, вращались внутренние планеты системы. И за всем этим хороводом царственно сиял Денеб – голубой гигант, превышающий размеры родного Солнца почти в двести десять раз.

– Что ты видишь? – прошептала голограмма.

– Это… это… – шелестел пересохшим языком Финниган.

Он скользил взглядом по молчаливому пейзажу не в силах отвести глаз.

– Это поразительно! – закончил он фразу.

– Хорошо, что хоть кто-то сумел оценить. Хочешь знать, как это работает?

Голограмма господина Менингэма приглушила прозрачность стен.

– Самый прочный материал на сегодняшний день это редкий каллистиний, запасы которого в Солнечной системе присвоило Содружество. Я нанял учёных и построил им лабораторию, где было потрачено большое количество редкого вещества, чтобы изучить его свойства и взаимодействия с другими веществами. То, что ты видишь, это многослойная группировка материалов. Каллистиний по очереди смешивается со скандием, осмием и углеродистыми нано-структурами. Пропорции веществ и их порядок строжайше засекречены. Технология запатентована и называется «Суперстекло».

– Разумеется, – усмехнулся Финниган. – Так как же стены становятся прозрачными?

– А это хитрость установки. В направляющих стержнях, удерживающих отдельные каждый из сегментов материала, расположена сеть электрических проводов, а между слоями материала протянуты нити накаливания. При подаче тока происходит разогрев материала, что создаёт эффект прозрачного стекла. При этом материал не теряет своей основной функции. При всех манипуляцияхво время испытаний суперстекла, полученный материал не утратил ни одного из своих свойств. Он всё так же защищает человека от космической радиации.

Голограмма на время выключилась, погасив весь свет на мостике и вернув стенам полную прозрачность. Финниган подошёл к обзорному окну и заглянул вниз. Далеко под его ногами проносились луны и осколки погибших планет. Незнакомые звёзды иглами пронизывали ткань пространства. А немного в стороне можно было разглядеть рукав Млечного пути.

Джаред улыбнулся. Вот ради чего он всякий раз пускался в авантюры, стремясь убежать от Земли как можно дальше. Чтобы увидеть Это! Мелкая фигурка человека на фоне безграничного Великого Космоса. Короткая человеческая жизнь заставляет людей спешить, бежать к поставленной цели, и не тратить время на то, что не может принести пользы. Но Финниган всю жизнь искал этого – успокоения души, когда разум осознает свою незначительность, свою недолговечность, и, освобождаясь от шелухи традиций и устоев общечеловеческого сожительства, обретает свободу.

– Я всю жизнь провёл на Земле, – шептал голос господина Менингэма. – Работа была на первом месте. Я так преуспел во многих отраслях. Посмотри! Ты летишь на корабле, которого могло не быть, не организуй я работу по его созданию. Это успех! Наверное… Но я так и не попал туда. Даже на орбите Земли ни разу не был. Моё сознание законсервировано в металлическую банку. Мой разум это результат работы процессоров квантового суперкомпьютера. Мне не нужно есть, я не болею и я… Я не чувствую. Я даже не вижу. Мои органы зрения это сложные программы, которые переводят изображение в концентрацию нулей и единиц. Я всемогущ, потому что могу жить вечно, создавать рабочие места, организовывать научные экспедиции и воодушевлять людей на успех. Но я беспомощен. Потому что я не человек. И никогда им не смогу стать снова.

Джаред обернулся к массивному ящику, хранящему в своих недрах человеческое сознание.

– Я бы обнял тебя, – с сочувствием протянул он. – Если бы это могло тебе помочь.