На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая

– Есть вещества, которые горят в бескислородной среде, – заметил Беринхарт. – Надо поехать туда и всё выяснить.

– А это не опасно? – спросил Макс.

– Если огонь за ночь доберётся до нас, будет ещё опаснее, – ответил Финниган.

– Всё ж было хорошо, – бурчал Резник. – К чему эти сюрпризы теперь, когда полдела уже сделано?!

Друзья съездили на корабль выгрузить последние ящики с рудой, Беринхарт захватил ящик с портативной химической лабораторией, и они отправились изучать почти сказочное явление.

– Мы не заезжали ещё так далеко, – волновался Макс, оглядываясь на скрывшийся из виду корабль.

– Не волнуйся, – улыбнулся Джаред.

– А я и не волнуюсь, – сглотнув, прошептал Резник. – Я просто в ужасе.

– Это нормально, – ответил Беринхарт. – Всё неизвестное страшит человека. Это инстинкт. Но мы так же достаточно образованы, чтобы понимать, что иногда этот инстинкт следует преодолевать.

Друзья остановили ровер чуть поодаль, а сами выгрузились и пошли пешком. Здесь рельеф местности заметно отличался от привычной песчаной степи. Поверхность луны была усыпана камнями и булыжниками. Друзья подошли к краю свечения. Синий огонь распространялся абстрактными витиеватыми полосами. Он не покрывал пустыню сплошным покрывалом, но занимал обширную территорию.

Финниган направил на пламя пирометр.

– Пламя излучает тепло, – констатировал он. – Температура ниже, чем у обычного огня.

– Он не распространяется, – заметил Беринхарт и подошёл близко к пылавшему пламени. – Стоит на одном месте, будто что-то его сдерживает.

– Разные вещества, – заметил Макс. – Разные вещества ведут себя по-разному в одних и тех же условиях.

Он подкатил ближайший к нему булыжник и втолкнул его в огонь. Порода не загорелась и, немного осыпавшись, потушила огонь вокруг себя.

Тогда Макс отыскал камень, по виду отличавшийся от предыдущего булыжника и бросил его в огонь. Вещество вспыхнуло и загорелось ярким синим огнём. Макс испуганно отскочил и стал рассматривать перчатки.

– Всё нормально! – обрадовался он. – Я цел. И я был прав. Разное вещество.

Беринхарт открыл свой ящик и стал брать пробы не горевшего вещества и того, что вспыхнуло. Затем он использовал анализатор воздуха рядом с огнём и на расстоянии десяти метров.

– Ну что там? – нетерпеливо спрашивал Макс, наблюдая за действиями австрийца.

– Это сера, – сказал Беринхарт, когда закончил. – Наверно, она лежит здесь годами или дольше. Состав воздуха меняется, и сера вспыхивает.

– Но без кислорода? – настаивал Финниган.

– Здесь в воздухе много соединений хлора. А в грунте полно известняка, в составе которого есть кальций. Это просто стечение обстоятельств. Три вещества собрались в нужной концентрации, и произошла реакция горения. На территории нашего лагеря в грунте нет чистой серы, поэтому огонь не дойдёт.

– Значит, это просто красивое явление, которое нам ничем не угрожает! – обрадовался Макс.

Теперь, когда угроза миновала, он спокойно и даже с некоторым удовольствием разглядывал синевшие языки пламени

– Остается открытым вопрос, – прервал его любование Финниган, – почему сера есть именно в этой зоне?

– А разве это нужно объяснять? – удивился Макс. – Просто здесь такой состав грунта.

Беринхарт усмехнулся и, сложив все образцы и оборудование, запер свой ящик опытного химика.

– У всего должна быть причина, – ответил он.

Макс Резник оглянулся на огонь, который снова показался ему опасным и угрожающим.

– Знаете, чего мы не сделали после посадки, а сделать надо было? – спросил Финниган. – Мы не запустили на разведку дроны. Мы понятия не имеем, что ещё скрывает эта луна. Сидим на этом пяточке, будто мы в безопасности здесь. Но ведь это не так.

Друзья не спеша возвращались к роверу.

– Значит, – заключил Макс, – завтра с утра мы с Арджуном займёмся изучением рельефа. – Резник на секунду остановился отдышаться. – Можно будет отправить зонды, пусть изучат состав почвы по всему спутнику. Ребята, – вздохнул капитан, когда они уже усаживались в ровер. – Вы замечали, что как будто тяжелее стало передвигать ноги?

– Ты просто устал, – ответил Финниган. – Сегодня был долгий день. И кислород в болонах заканчивается.

Макс пожал плечами, но в душе не согласился с объяснениями друга.

Финниган же задумался о словах Макса. Ещё неделю назад он вдруг заметил, что ящики с рудой стали казаться ему тяжелее. А длительная трудовая деятельность без отдыха отзывалось болью в пояснице и ногах, как если бы они вдруг оказались на Земле с её постоянной силой тяжести в девять и восемь же. Но этого просто не могло быть! Перед посадкой на безымянную луну они измеряли силу тяжести, и её значение едва превышало двух целых и восьми десятых ньютонов на килограмм. Джаред решил обязательно обсудить свои рассуждения с друзьями утром за завтраком.

Тихая ночь мягко шагала по луне. Мягкое движение воздушных масс переносило пыль с места на место. Залежи серы совсем догорели, и синее пламя погасло. На северном небосклоне вновь начал появляться силуэт грозно нависавшего гиганта. После сытного ужина уставшие члены экипажа разбрелись по своим каютам, зарывшись в мягкие объятия подушки и одеяла. Всё было тихо, как вдруг…

Финниган очнулся, потому что ему приснилось, будто он падает. Он открыл глаза, но чувство тревоги не ушло. Джаред сел на постели и свесил ноги на пол. Босые стопы отчётливо ощутили мягкие толчки и вибрацию. Тогда Финниган лёг на пол всем телом. Толчки были частые и постоянные. Он на секунду подумал, что кто-то из его друзей включил двигатели «Линганы». Джаред посчитал на пальцах. Прошло около двенадцати суток после последней регулярной прочистки сопел звездолёта и контрольной проверки всех систем. И потом, зачем это делать ночью? Да ощущения при включенных двигателях корабля совсем другие. Тогда что ЭТО? Что Финниган ощущает затылком, лопатками, копчиком и бедрами?

Распахнулась дверь, и в лицо Джареда ударил резкий свет коридорной лампы.

– Финниган, просыпайся! У нас ЧП! – сказал Макс, после чего удивлённо уставился на друга. – Что ты делаешь?

– Ты это чувствуешь? – спросил Джаред.

– Да, называется землетрясение. Хотя, в данной ситуации правильнее было бы сказать «лунатрясение».

Джаред подскочил на ноги и второпях оделся. На мостике бродила сонная команда. Голограмма вела своё рассуждение.

– У землетрясения есть несколько видов происхождения. Тектоническое движение литосферных плит вызывает частые землетрясения на Земле. Это происходит по причине того, что ядро у планеты жидкое и раскалено.

– Мы сейчас не Земле, мой искусственный друг, – натянуто улыбаясь, сказал Арджун. – Что происходит здесь?

Голографическое лицо на секунду приобрело оскорблённое выражение, после чего продолжило:

– Верно, мы не на Земле. Спутник Юпитера Ио является самой вулканически активной луной из известных человеку. Приборы на её орбите регистрировали вибрации, или если удобно, толчки силой до шести с половиной балов по шкале Рихтера.

– Если у тебя нет объяснения, просто так и скажи, – взвыл Арджун. – Не надо пересказывать школьный курс по геологии.

Голограмма господина Менингэма смолкла, поджав губы.

– Не перебивай меня, мистер Белый, и я быстро закончу.

– Туше, – усмехнулся Арджун.