Всё помнят города

Он отошёл от края, и диакон увидел, как отражение города поплыло, и скрылось за берег.

– Быть не может! – воскликнул Иван, и догнал мальчишку, ухватив его за руку. – Как? Ведь ты человек из плоти и крови, прообраз Божий, а не каменная постройка людей!

Он поглядел в ясные голубые глаза мальчонки, искренне не понимая, дурачит он его или сам не знает, что говорит. Сиян только улыбнулся ему на это.

– Иди, отнеси своему коню воду, попутчик тебя, наверное, уже потерял, – напомнил он диакону, – а я хотел бы пообщаться ещё кое с кем из собратьев.

– С кем? – не понял его Иван.

– С Кимаиром, – ответил Сиян. – Он поблизости. Сложно было бы не почувствовать такой мощный город. У него яркий и сильный, мятежный дух.

– Кимаира давно уж нет! – рассмеялся Иван. – А уж на русской земле, ему вовсе и делать нечего!

– Если только, его не пригласили сюда, – предположил Сиян. – Давай с ним свяжемся, и всё узнаем.

Он снова потянул за шнурок своей сумки, и поприветствовал Кимаира. Тот отозвался, не подозревая о том, что кто-то ещё услышит их разговор.

– Почему ты молчал, не откликнулся, брат Сиян? – раздался из пиры его мальчишеский голос. – Я звал тебя, когда шёл к озеру по тропе Батыя в засохшем поле.

– А где ты сейчас? – спросил у него Сиян.

– В поле, у озера, – ответил мальчик. – Я дожидаюсь Ивана Крепцова, он взял мех и ушёл за водой.

Сиян поглядел на диакона.

– Всё ещё сомневаешься? – улыбнулся Ивану он.

– Выходит, Ким… – Крепцов ненадолго задумался.

Мальчик кивнул и выпустил из руки шнурок.

– Вот что, ребята, дальше сходите с ума без меня, – не выдержал диакон. – Если вы оба из какой-то там секты, то мне с вами точно не по пути.

– Но нам по пути, ведь ты тоже направляешься в Судный, – возразил на это Сиян – А это он пригласил меня и Кимаира к себе. Значит, теперь у тебя два попутчика!

– Теперь уж, ни одного! – открестился Иван. – Я пойду, пройдусь по местам детства в посёлке. Узнаю, кто служит теперь при церкви, вместо батюшки Николая. А там уж подскажут, как мне его разыскать, и на чём оттуда можно добраться в Судный.

Не сказав больше ни слова, он сунул мальчику в руки мех, полный воды, и торопливо ушёл в сторону родного села. Мне было грустно от такого его решения, но никакие силы не властны над выбором человека. И само желание Ивана повидать край, где он родился и вырос, было вполне понятно. Поэтому я не стал долго переживать, а помог Сияну отыскать в поле Ифела и Кимаира.

– Вот вода, – сказал он, отдав мех собрату. – Нам с тобой придётся ехать в Судный вдвоём.

– А Иван? – удивился мальчик.

– Он ушёл, – ответил Сиян. – Узнал, что мы города, и не захотел иметь с нами дел.

Кимаир протянул руку, коснулся одежд Сияна, провёл пальцами по его волосам, шее и горловине с вырезом. Ощупью изучая вышивку на воротнике его пеньковой рубахи, он нащупал рядом грубую толстую нитку с подвешенным на ней деревянным крестом.

– Оберег? – спросил он Сияна.

– Не совсем, – уклонился тот. – Просто, не трогай это, договорились?

Мальчик молча кивнул, и перестал изучать одежды и атрибуты собрата, старательно делая вид, что и сам утратил к этому интерес.

– Значит, ты воплотился слепым, – задумчиво произнёс Сиян. – Прости, пожалуйста. Мне кажется, я знаю, что стало тому причиной. Но, знаешь, это ничего не меняет! Ты всё равно сможешь взглянуть на мир! Подожди… Я дам тебе одну вещь…

Он развязал шнурок своей сумки, и достал из неё небольшую дощечку со светящимися краями. Затем, оттуда же вынул какую-то медную палочку с мерцающим заострённым концом, и принялся аккуратно выводить ею на дощечке имя Ивана Крепцова, буква за буквой. Я присмотрелся к этим предметам в его руках.

– Что это такое? – поинтересовался я у Сияна.

– Тоже полезный прибор, – ответил он мне. – Изобретение моих жителей для поиска потерявшихся близких. Стоит написать в строке имя нужного человека, и коснуться края этой строки рукой, как увидишь его глазами всё, что он видит перед собой в эту минуту.

Кимаир тоже слышал его разъяснения, и был явно заинтересован. Сиян аккуратно передал ему дощечку с именем дьякона, и сам установил его палец на краешек нужной строки. Буквы в имени сразу же засветились ярко-голубым светом.

– Что ты видишь? – полюбопытствовал я.

– Здание, сложенное из брёвен, – ответил мальчик. – Деревянные ступени, крыльцо.

Иван Крепцов поднимался ко входу сельской церкви. Утренняя служба ещё не началась, священник сам только что пришёл, и не успел ещё облачиться в рясы. Женщина, зажигавшая лампады и свечи у высоких икон, поприветствовала его и спросила благословения. Крепцов нечаянно хлопнул тяжёлой дверью и они оба тотчас же обернулись на стук.

– Простите, если я помешал, – извинился Иван, перекрестившись в притворе.

Увидев на нём орарь и подрясник, настоятель жестом пригласил его за собой в Алтарь. Крепцов последовал за ним, южными вратами, как водится, приложившись к образу.

– Помню тебя, помню, Ваня, – начал наперёд иерей. – Не надо, не говори ничего. Ты меня, видать, не признал… Игорь я, звонарь, у которого, говорили, крыша поехала ещё в семинарии. Слыхал обо мне, наверное? Не говори – знаю, сказывали такое, хоть оно и неправда. Ты, не иначе, как к отцу Николаю пришёл? Не говори, сам знаю, к нему… К кому же тебе ещё.

Крепцов всмотрелся в рыжую бороду и уже немолодое лицо нового батюшки, но, как ни пытался, и вправду не мог его вспомнить.

– А новый адрес Николая и Ксении, в Судном, можете подсказать? – осведомился он.

– И там они при церкви, это я знаю точно, – ответил ему отец Игорь. – Большой у них в Судном приход! А церковь маленькая, как в старину строили, с гульбищем, с отдельной колокольней, крестильной, и кануном в отдельной комнате. Одна она там такая, легко найдёшь.

– Спасибо, – от души поблагодарил Иван. – А как мне к ним в Судный отсюда добраться?

– Пешком можно, когда ноги молоды, как у тебя, – вздохнул иерей. – Но ты не спеши туда, походи тут, с людьми повидайся. Хочешь, в дом постучись, где с Николаем и с Ксенией раньше жил. Хорошим он людям достался, они не прогонят.

– Даст Бог, загляну, – обещал Иван. – Но Вы, всё же укажите мне в Судный дорогу.

Настоятель вздохнул, потом покряхтел и принялся зажигать семисвечник.

– Вот выйдешь за наше село, пройди на восток через большое сельское кладбище, – стал объяснять он Ивану. – Долго идти придётся, два посёлка оно собрало, а за ним увидишь большую просёлочную дорогу. Она тебя в Судный и приведёт. Как реку перейдёшь, так сразу и окажешься в этом городе.

– Ещё раз, большое спасибо, батюшка Игорь, – с теплотой произнёс Иван.

– Не говори ничего, не надо. Плохой это грех пустословие, – проворчал тот себе под нос – Ступай, ступай, пока народ не собрался. Сейчас пономарь и служка придут, а я тут, нет бы Часы начинать – с тобой праздно беседую. Некрасиво будет.

Крепцов понимал его беспокойство и, конечно, покинул алтарную комнату. В дом, где вырос, стучаться не стал, а лишь постоял молча возле его калитки. Две сторожевые собаки облаяли его через забор, но хозяева во двор и не глянули. Возможно, их не было дома. Знакомая ему с детства старая облепиха всё так же росла на заднем дворе, правда в этом году на ней почти не было ягод. И грядки, за которыми некогда так старательно ухаживала матушка Ксения, пустовали у новых хозяев. Иван с нежной грустью поглядел на высокую садовую бочку, в которую любил окунаться, когда ещё помещался в ней целиком. А возле неё, по-прежнему, торчал пень, с которого он туда забирался.

Мимо дома, по сельской улице, пронеслись трое ребятишек, два мальчика и девчушка. Увидев незнакомого человека в церковных одеждах, они в недоумении оглянулись.