Frontier

– Ты кто такой? Что ты со мной сделал?

– Ты что же меня не помнишь, Джуд? Мы уже встречались…

– Нет, это невозможно.

– Больница? Забыл?

Джуд и вправду совсем позабыл это полное, избыточное лицо с несмолкаемой мимикой. В больнице случилось слишком многое, чтобы он мог отложить в памяти опухшую физиономию санитара Войновича, хоть она и была в известной степени запоминающейся.

--

В отделение Джуд и Бозман добрались на такси.

Падение с лестницы усугубило травму Джуда и ходить он не мог, а вот Мише повезло чуть больше, но вновь совершать подвиги дружеского ношения он не захотел. Районный травмпункт был забит под завязку, люди толпились в коридоре громко переговариваясь и обсуждая болячки друг друга. Миша оперативно вклинился в очередь и усадил друга аккурат возле женского туалета, ручаясь, что лучшего места было просто не найти. Джуд тоскливо разглядывал свою покалеченную ногу и время от времени жаловался на сортирный аромат.

– Теперь я калека.

– Временный.

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! Поставят шайбу, перевязку сделают и все. Месяц дома поваляешься и как новенький.

– Ты где свои медицинские познания почерпнул? В «Записках юного врача»?

– Там же где ты учился выламывать двери.

Оба раздосадовано уставились в телефоны. Миша, очевидно, кому-то писал, а Джуд с преувеличенной серьезностью разглядывал свои мешки под глазами в черное зеркало. К выводам пришел неутешительным.

– Я мало сплю…

– Ты видел? Только что Арпи написала, – Миша протянул Джуду свой телефон.

– Ты его вообще протираешь?

– Читай!

Джуд углубился в чтение и впечатлился прочитанным не сильно, судя по расфокусированному выражению его лица. Он скучающим тоном пробубнил:

– Ну и что? На черта ей нужна это ручка?

– Да не ручка! Рука!

– Ты шутишь?

– Арпи написала. Не будет же она врать?

– Теперь не я один калека, получается?

– Это все что тебя волнует? – Миша эмоционально всплеснул руками и неодобрительно уставился на собеседника. Такое равнодушие ему было не впервой, но привыкнуть к нему он никак не мог.

– Ну а что например?

– Зачем он это вообще это сделал? Рехнулся совсем?

– Так давай у него спросим. Вон он сидит, кажется вполне безобидный. Да и мне терять нечего, а ты как раз сможешь вступить в наш клуб с Ритой.

И действительно, развалившись на стуле прямо напротив, спал Глеб. Его подбородок упирался в грудь, а руки были спрятаны в карманы широкой серой толстовки.

– Что это с ним? Зеленый весь.

– Переживает наверно, – не отрядив себе времени для сомнений, Джуд во весь голос крикнул, чуть приподнявшись на стуле, – Глеб! Мы здесь!

– Ты что с ума сошел? Забыл, что он сделал с Ритой?

– Меня больше волнует, что он испортил дорогущий типографский карандаш, а царапинка заживет. Глеб!

Но Кулусевски то ли не слышал призыва, то ли сознательно на него не реагировал.

– Притворяется.

– Может оно и к лучшему.

– Не хочешь узнать, что случилось?

– Хочу иметь безопасную дистанцию…

Миша оборвал свой спич на полуслове. Дверь женского туалета слегка приоткрылась и из прохода показалось хорошенькое личико, подернутое дерматозными бляшками.

– Он все еще там?

– Ты что здесь делаешь?

Рита раздраженно закатила голубые глаза и настойчиво повторила вопрос.

– Он еще там?

– Он спит. Или умер. Кажется, все-таки умер. Руку покажи!

Рита протянула Джуду перевязанное запястье, которое он с любопытством пощупал и тут же с гордостью указал на свое ранение.

– Теперь мы можем быть парой.

– Рита, это ужасно, ты должна на него заявить!

– За что? Он же не пальцы ей отрубил, всего лишь…

–…воткнул в руку карандаш! Это по-твоему «всего лишь»?