Сказание об Иле

Позаимствовав у незадачливого закрайника его черепно-дробильную дубину, посланник без промедления долбанул ею безликое страшилище.

Палка провалилась в глубь неосязаемого тела и пропала в нем бесследно.

Превозмогая боль, Роха отступил к краю болота.

– Гляньте-ка, что он здесь выделывает?! – снова раздался ор толстяка.

Роха огляделся, но так и не обнаружил подстрекателя.

Опасность в виде ненасытной твари была для него сейчас более реальной, чем этот хитрюга пастух.

Роха вспомнил про соль, которой поделился с ним Ив, про требования пастуха и про интерес Ямыха касательно того, не воспользовался ли он ею тогда, при первой встрече с Чутью. Соль все еще лежала в кармашке пояса.

Нащупав пару кусков, Роха выбрал тот, что был побольше. Затем быстро соорудил из пояса пращу, вложил в нее соляной снаряд и метнул в сторону Чути. Пролетев половину пути, комок соли рассыпался. Все дело в том, что соль впитала в себя болотную влагу и размокла.

Но пара соляных дробин все же достала чудовище. Как будто в жутком танце, безликая прогнулась, и по ней побежала дрожь. Уже скоро представление закончилось, а следом Чуть приняла прежнее положение и, выставив вперед трехпалую клешню, двинулась на Роху.

Посланник кинулся наутек, он бежал вдоль болота, но стоило ему остановиться, как Чуть оказалась рядом. Он снова пытался убежать, но всякий раз нежить объявлялась следом.

Роха выдохся и остановился. В решимости дать последний бой, Спасенный стал накручивать пояс себе на руку, и тут в матерчатой складке его пальцы нащупали еще один соляной камушек, тот маленький, что оставался у него.

Да, этот комочек не размок и не рассыпался, он твердо держал форму, как тот редкий горный камень. Роха быстро вложил его в пращу. Солевой снаряд сверкнул отражением пробивавшихся сквозь серые облака солнечных лучей и с плеча, как из катапульты, отправился к цели.

Издав едва уловимое жужжание, он, как шмель, ударил однорукое чудовище. Угодив Чути в мерзкую голову, соляной снаряд пропал внутри. Чуть затряслась, кожа на ее голове потрескалась, явив миру угольно-черное нутро, все ее тело полопалось, как высохшая глина. Она, отравленная солью, словно ядом, метнулась к болоту.

Разваливаясь на куски, нежить ухнула на болотные кочки. Отделившаяся от остальных частей голова, опираясь на изуродованную конечность, поползла к воде. Скатившись по собственной руке, она плюхнулась в трясину и сгинула в ней, утянув следом и то, что осталось от ее жилистой лапы.

Трясина отрыгнула, выдав на поверхность несколько мелких пузырьков.

Роха мертвецки устал, но где-то рядом оставался еще один его враг, чьей вероятной целью было не дать ему вернуться в Иль, ? человек без имени. Этот низкорослый злодей по-прежнему ловко прятался где-то рядом.

Болото осталось позади. И только кочки да редкие пожухшие камыши все еще встречались на пути.

Потерявшая сочность трава напоминала старую льняную ткань, что вывесили просушиться на осеннем ветру. Она готова согреть голую землю, лишь бы дали ей время просохнуть. До первых заморозков осталось совсем недолго.

Сухие стебли доходили Рохе до груди и хорошо скрывали беглеца.

По мнению Рохи, Иль уже совсем рядом. От радости сердце забилось быстрее, и Роха уже не думал ни о чем другом, как только о доме. Посланник спешил, он падал, поднимался, запинался о кочки и снова падал. Для него не было препятствий, и даже не ныло раненое плечо.

Но все же, помня об опасности, Роха выбрал момент и сделал рывок в сторону к лежавшей на возвышенности полусгнившей сосне. Здесь он решил ненадолго затаиться.

Высокая трава и старые корни надежно скрывали беглеца. Отсюда прекрасно видно все на сотню шагов вперед.

Через некоторое время посланник услышал шелест жухлой травы: кто-то пробирался сквозь камыш. Как Роха и предполагал, это был человек без имени.

Он ехал верхом на рыжем двухголовом козле, держась за большие рога. Более отвратительного вида скотину посланник не видел отродясь. Из двух голов только на одной – той, что крупнее, – имелись рога. Другая же, мелкая и лысая, все время озиралась по сторонам.

Преследователь остановился и прислушался, а потом, толкнув козла, отправился дальше.

Роха дождался, когда эта парочка скроется из виду, и немного погодя пошел своей дорогой.

Вечерело, стало зябко, день готовился спрятать свой лик за угрюмой маской ночи. Впереди, окутав невысокие липы белым облаком, поднимался туман. Густой пар, как закипающее молоко, сталкивался с холодным осенним воздухом и быстро растворялся в нем, превращаясь в холодные капли.

Ощущался едва уловимый запах серы. Туман почти рассеялся, и Роха оказался на берегу озерца.

Там вдоль противоположного берега, выстроившись ровной вереницей, стояли молодые женщины. Их силуэты сливались с травой. Вероятно, это те же самые, что он видел у болот.

На этот раз он решил не выдать себя. Беглец пригнулся. Его не заметили.

От каждой из них тянулась веревка. Было не понятно, связаны ли они или просто держат веревку в руках. Их лица похожи, словно у сестер, все одного роста и примерно одного возраста. Молодые. Нет, они не из Иля, Рохе это абсолютно ясно.

Женщины освободились от одежд, на них оставалась лишь веревка. По одной они вошли в воду. Пар окутал и скрыл их тела.

Роха стал невольным свидетелем их купания.

Он понимал, что ему надо бы уйти. Но глаза… они были прикованы к женщинам, они бунтовали, и разум лениво уступил, простив им эту слабость.

Краска стыда залила лицо посланника.

– Нехорошо…

Он закрыл глаза.

Роха ловил себя на мысли, что в отличие от других женщин эти ничего не обсуждали, их болтовня не разливалась во все стороны, как пролившаяся на пол медовуха. И через нее не приходилось переступать, чтобы не влипнуть. В любом другом месте, от Большого озера до Закрая, женщины обязательно нашли бы чего бы им обсудить, но не эти…

Прежде чем покинуть озеро, Роха бросил взгляд на купальщиц.

Подобно речным выдрам, те плавали на спинах. Сын Иля был очарован и усыплен их красотой, и эту слабость он себе простил. Но вскоре женщины поочередно скрылись в озере, и теперь взгляду посланника была доступна лишь молочная гладь.

Вдруг прямо перед его глазами из воды появилось женское лицо и тут же скрылось за мокрыми волосами, которые волнами стелились по теплой глади. От неожиданности Роха вздрогнул. Его обнаружили, ему следовало бы бежать, но женщина хранила молчание…

В следующее мгновение на поверхности оказалась рука, в ней ржавый колокольчик.

«Дрян-н-н!» ? пронесся над озером глухой звук «больного» железа. Из озера вынырнули руки, схватили Роху и утянули его вниз.

Роха открыл глаза, серебристо-лазурные блики играли во круг него. Купальщицы кружили рядом, и хотя веревка спутывала их тела, но казалось, что она им совсем не мешала.

– Что же ты… подглядываешь?.. Можно ли подглядывать за девицами, когда тебя ждут дома?! – посмеивался над ним чей-то певучий голосок.

– Это если тебя ждут, а если уже нет? Ха-ха-ха.... – подхватил другой.

– Что скажут в Иле, когда узнают, что ты наблюдал за нами?

– Как мы тут голыми купались…

– А ему можно, он думает, что этого никто не узнает.. Хи-хи -хи!

– Где же его колокольчик?