Ошибка

– Господин Винтерхальтер, ну что Вы как маленький. Зачем мне Ваши документы. Оставьте их себе на память. Вы ведь прекрасно поняли, о чем я говорила.

Он сглотнул.

– Да не бойтесь Вы, никто Вас убивать не собирается. Все понимают – а если не все, то я разъясню – что Вы до этого не практиковались. Всё будет хорошо, обещаю Вам.

Эти слова его почему-то мало успокоили, но делать было нечего. Назад пути не было, да и идти туда, назад, не очень-то хотелось.

Только он встал, собравшись выйти, в комнату вошёл человек. Первое, что бросилось в глаза – длинные волосы цвета циан. После Иты Лоренс уже ничему не удивлялся.

Женщина бросила на вошедшего слегка удивлённый взгляд. Он, в свою очередь, поинтересовался, очаровательно при этом улыбнувшись и закинув назад назойливую прядь волос:

– У нас новенький?

– Да, скорее всего, – она перевела взгляд на Лоренса. – Это Эйи, мой заместитель (на этих словах тот картинно поклонился, совсем как Ита в переулке). Можете потом тоже пообщаться, Вам всё равно привыкать.

Лоренс кивнул. Эйи прошёлся по комнате, глянул в сторону Иты.

– Что-то ты сегодня совсем плохо выглядишь.

– Да знаешь, вчера с этим ещё… в смысле, притащила его сюда, по переулкам шатался.

Лоренс кашлянул.

– Ты хоть иногда спишь?.. – спросил Эйи.

– Ха-ха, ну если совсем всё скучно, то сплю.

– Не понимаю я всё-таки людей…

– У-у-у, мало того, что сноб, так ещё и обзывается! Я же не как ты! Вот придёшь в следующий раз за нутеллой…

Эйи сделал очень жалобные глаза.

– Ну Ита, ну не вредничай! Ты же знаешь, что мне можно так говорить.

– Ну да, пользуешься положением, сверхчеловек несчастный.

– Ну не настолько же…

Женщина за столом выразительно кашлянула.

– Могу я идти? – спросила Ита.

– Да, вполне.

– Dank u[5 - (голл.) благодарю].

Ита вышла, но Эйи не торопился. На его лице появилась какая-то очень многообещающая улыбка. Он неторопливо подошёл к Лоренсу, и, казалось, собирался что-то сказать. Но в последний момент резко выхватил из кармана кожаной куртки чёрный предмет (оказавшийся пистолетом) и выстрелил в того в упор.

В комнате повисла тишина. И без того бледное лицо Лоренса стало ещё белее, а глаз немного задёргался. Он, однако, поразился быстроте своей реакции.

Женщина встала из-за стола и бросила на Эйи яростный взгляд, означавший «с тобой мы позже поговорим».

Тот, впрочем, ничуть не смутился. Покручивая пистолет в руке, он подпрыгивающей неторопливой походкой вышел из комнаты, небрежно бросив в сторону Винтерхальтера:

– Годитесь.

– Значит, никто меня убивать не собирается? – выдавил из себя Лоренс после продолжительной паузы.

– Да я сама не знаю, что на него нашло! Обычно он и пистолет-то в руки не берёт… Кхм. В общем, я хочу сказать, что это исключительный случай.

– А сколько у Вас ещё таких исключительных случаев?!

– Господин Винтерхальтер. Вы немного забываетесь.

Лоренс смущённо замолчал. А потом он сам не заметил, как выдал следующую фразу – так неожиданно для него она появилась:

– Я буду у вас работать. Вы хотели меня протестировать? Я готов.

Она смерила его взглядом.

– Вы, конечно, можете выбирать для себя время, но мой Вам совет – поешьте хорошо и отдохните, а потом уже возвращайтесь.

Лоренс кивнул и быстро вышел.

Когда они вышли на пустырь за городом, уже светили звёзды, на которые господин Винтерхальтер даже засмотрелся.

Начали с простого. Она атаковала лёгкими приёмами, он защищался. Затем задача усложнилась – он должен был не только защититься, но и отразить. Вначале вроде бы получалось неплохо, но дальше простых вещей не шло.

Тогда она решила применить метод, который с другими срабатывает на ура. Она начала диалог, который впоследствии был призван скоординировать действия со словами; диалог напоминал своеобразную амплификацию[6 - в риторике: перечисление похожих речевых конструкций, в котором происходит нарастание эмоций. Градация может быть как положительной, так и отрицательной.], как правило, в негативную сторону. В конце человек обычно выходил из себя и уже плохо контролировал свои действия.

Результат превзошёл ожидания. Деревья вокруг пустыря были сломаны. Посередине зияла глубокая воронка. Лоренс не чувствовал под собой ног, и дышал часто, как собака.

– Знаете, господин Винтерхальтер, у Вас неплохие задатки. Вам, конечно, ещё тренироваться и тренироваться… Но я думала, Вы вообще тут как овощ будете, с непривычки-то.

– Пожалуй, Вы правильно думали, – вставил тот между двумя глубокими вдохами.

– Ну, сейчас Вы, ясное дело, устали, это Вы привыкнете; Эйи вон у нас «Солнцепёк»[7 - Тяжёлая огнемётная система, предназначенная для вывода из строя легкобронированной техники, поджига, разрушения зданий и сооружений, а также уничтожения живой силы противника, расположенной на открытой местности и в фортификационных сооружениях. Уничтожение происходит полем высокой температуры и избыточным давлением, которое создаётся при массированном применении неуправляемых реактивных снарядов в термобарическом и дымозажигательном снаряжениях. Максимальная дальность стрельбы «Солнцепёка» – до 6000 м, площадь поражения – до 40 000 кв. м] нейтрализовать может, и ничего; да что там, он один может сойти за «Солнцепёк», если очень постарается.

– Нейтрализовать… «Солнцепёк»?

Широкие глаза Лоренса расширились ещё сильнее.

– Господин Винтерхальтер, ну а Вы думали, куда попали? Ах да – Вы же, собственно, не думали…

– Если Ваш заместитель обладает такими возможностями, – Лоренс глотнул воздуха; бедняга всё ещё не мог перевести дыхание, – то Вы… Вы вообще… кто? И почему Вы попросту не можете захватить весь мир? Зачем Вам этот медленный… геноцид?..

– Лоренс, Вы пускаетесь в философию. К тому же, знаете, никто ещё не был настолько смелым, чтобы обвинить меня в геноциде, учитывая и то, что Вы здесь не вполне правы. Вообще, я Вам на это следующее скажу. Не всё в этом и каком бы то ни было мире должно быть Вам изложено, как в инструкции; доходите до всего сами, а если Вам всё же требуются четкие рекомендации – выполняйте приказы, как Вам и следует.