Ошибка

I see truth in suffering.

Fit For An Autopsy “Flatlining”

Freedom, true freedom;

To know where to seek

Is to see we're the gateway to our mystery.

Our freedom,

All we ever need is freedom;

The wisdom we gain will abate all the pain so we can rise

To greater heights.

Epica “The Wolves Within”

Лоренс как сидел с круглыми глазами, так и остался сидеть. Казалось, в его голове происходит очень напряжённая работа – и очень быстрая, как в особенно критические моменты человеческой жизни. Эйи это видел; он стоял, продолжая смотреть Винтерхальтеру в глаза (в том числе за тем, чтобы отслеживать реакцию и малейшие колебания сознания).

Необходимый эффект был произведён; но внезапно Эйи понял, что не подумал, что делать дальше. Момент, безусловно, стоил того, но если наслаждаться им слишком долго, то может произойти что-нибудь непредвиденное – Эйи никогда не нравилось, если вещи шли не по плану.

«Он может выкинуть что-нибудь… Что-нибудь, чего я не выдержу».

Поэтому он быстро сделал едва заметное движение рукой, после которого Лоренс медленно упал на кровать, провалившись в сон.

«Будет тебе время обдумать это всё».

Проснулся Эйи поздно – солнце уже светило вовсю. После пробуждения он сел на кровати, тупо смотря перед собой: обычно он сразу принимался расчёсывать волосы, чем занимался на протяжении, наверное, получаса; в этот раз расчёски не было. Слышались размеренные шаги по дому. Очевидно, Лоренс проснулся куда раньше и теперь, судя по звукам, немного нервничал.

Эйи глубоко вздохнул, оделся и вышел из комнаты.

– Извини, что заставил тебя ждать. Я устал вчера. Всё в порядке? Чего ты мельтешишь?

Винтерхальтер остановился и поднял на него растерянный взгляд.

– Да вот, я думал сначала, мне сон приснился… Странный. Потом вижу – фотографии и правда нет…

– Да забудь ты уже об этой фотографии! Да, ничего тебе не приснилось – я и правда тот самый придурок, и даже более того… – на этих словах Эйи внимательно посмотрел на Лоренса.

– Да, знаете… Я много чего вспомнил тогда. Очень много, хотя это больше походит на бред. Но у меня за всю жизнь не было ещё подобных ощущений, а поэтому я смею предполагать, что… это не совсем бред, так ведь?

– Да, это всё правда, ты только успокойся, пожалуйста, а то твой блеск в глазах меня нервирует.

– Но почему, – успокоиться он всё-таки не мог, – почему тогда Вы так себя… ведёте?

– Как это – так, Ларри? – последнее слово он произнёс металлически, с лёгкой ухмылкой.

Лоренс как-то обречённо склонил голову.

– Теперь, я полагаю, – продолжил Эйи, – Вы не будете против такого имени.

Повисла тишина. Немного погодя Лоренс спросил:

– Но как Вы умерли тогда?

– О, если честно, будешь смеяться. Когда мы с тобой в последний раз болтали, я лежал у железной дороги после неудачной попытки самоубийства. Валялся я там ещё очень долго, всю следующую ночь, наверное; было, знаешь ли, довольно неплохо; а потом я подумал, можно ли расслабить всё тело разом. До этого у меня всегда оставались напряжёнными шея и голова, а тут у меня, представь себе, получилось; ощущения были необычные – сначала какие-то разноцветные смешивающиеся краски перед глазами, потом чувство, будто куда-то падаешь, а потом, собственно, всё. Гораздо быстрее и проще, чем мне казалось. Ну хотя, сейчас-то я понимаю, – он усмехнулся, – что мне просто была оказана услуга. Но тем не менее.

Лоренс задумчиво смотрел на Эйи. Пользуясь моментом тишины, Эйи сказал:

– Мы задержались. Думаю, пора возвращаться.

***

Вскоре после того, как они вернулись, Эйи разыскал главу организации. Теперь уже его глаза блестели. Она слегка усмехнулась, окинув его взглядом.

– Можно Вас на пару слов? – спросил он.

– Так уж прям на пару…

– Да, именно, – в голосе послышались какие-то железные нотки.

– Ну, слушаю.

– Я просто хотел разъяснить один момент. По поводу социализации.

– Пожалуйста.

– Я не нуждаюсь в ней. Просто хочу, чтоб Вы себе уяснили уже – я предан Вам, и моя жизнь состоит в работе на Вас, ни в чём больше. Поэтому я буду делать это до последней капли крови, пока не сдохну, как собака, но сдохну уже наконец…

– Эйи, – она вздохнула, – если ты и тут заботишься о собственной выгоде, уверяю тебя – исключительно исполняя мои требования, ты не достигнешь освобождения быстрее.

– Я не забочусь ни о какой выгоде! Мне нравится моя работа, и… подождите, что? Разве?

На этих словах она откинула голову назад и рассмеялась.

– Нет, ну что за прагматичное создание! Так и знала – не будет же оно просто так в своей преданности заверять! О, Вечность…

– Вы меня не так поняли… – Эйи смутился; он действительно говорил искренне, но вышло, как всегда. – Просто я думал – разве это не кратчайший путь? Вы к тому же даже не сказали мне, что я должен сделать в итоге.

– Перестанешь ты когда-нибудь пытаться жить по инструкциям?

– Нет. Мне нужно знать наилучший путь, чтобы это закончилось побыстрее.

– Хорошо. Просто делай, что считаешь нужным.

– Ничего вразумительного я и не ожидал!