Ошибка

– Ты давно работаешь на этих… кхм… на эту группировку?

– Недавно. Но мне у них не очень нравится. К тому же, они чуть не убили меня, узнав, что я убила несколько их людей.

– Но зачем?

– Ну надо же мне на ком-то тренироваться. Они даже отпора нормального дать не смогли.

– И как же тебя оставили в живых?

– Ха-ха, а оказалось, что среди тех, на ком я тренировалась, были и ваши. Тогда меня научили их различать и попросили впредь «специализироваться исключительно на них».

Тут до Лоренса дошло, что он, кажется, нашёл того «террориста». И теперь он просто не мог оставить её тут; с другой стороны, не натворила бы она чего-нибудь, приведи он её в организацию…

– Мне нужно видеть главу организации, – сказала девочка так настойчиво и уверенно, будто это было в порядке вещей.

– Зачем? Тебе не удастся её убить, поверь.

– Какой ты глупый! Мне и не нужно её убивать, мне просто нужно убедиться, что слухи верны, и тогда я буду работать с вами.

– С какого перепуга я должен тебе верить…

– Но тебе же всё равно каким-то образом нужно привести меня туда, разве нет? – её глаза хитро сверкнули. – Вам ведь наверняка было интересно, кто убивал ваших людей, наверняка вас мучил этот вопрос, я слышала о том, что у вас даже были переговоры по этому поводу.

– Ну да… Чёрт, ну и что мне делать? – он настолько устал, что мозг не соображал.

Он сел на кусок наполовину вырванного пня и обхватил голову руками.

– Позови кого-нибудь для подстраховки, чтобы я точно не смогла причинить никакого вреда, – подсказала девочка снисходительным тоном, улыбаясь.

– И то верно… Хотя, подожди. Все уже разошлись, да и какой смысл эксплуатировать уставших людей.

– Ты достал меня уже! Просто отведи меня туда и всё!!!

Затем, в сторону:

– А ещё элитой называются…

Однако Лоренс расслышал.

– Элитой? Действительно?

– Ну, не совсем так, это мой вывод. Нам вечно говорят, что вы снобы и лицемеры, и поэтому пощады вам давать нельзя.

«Вот у нас главный сноб, и тот без сознания лежит» – подумал Винтерхальтер, а вслух сказал:

– Надо же, забавно. Последнее требование я и сам неоднократно слышал. Ну да ладно, не будем об этом, – быстро проговорил он.

– Так ты отведёшь меня туда или как?

Лоренс долго смотрел в её глаза своим уставшим, полупустым взглядом, затем решил – «будь что будет». Во всяком случае, в организации смогут себя защитить.

– Чего уж там… Всё равно ведь не отвяжешься.

– Это верно.

Немного погодя девочка спросила:

– А с этим что делать будем? Всё ещё лежит.

Она подошла к Эйи и присела на корточки. Осторожно взяв прядь волос, стала её рассматривать.

– Эй, а ну кыш оттуда! – возмутился Винтерхальтер. – Думаешь, всё можно? Тебя правилам приличия учили хоть где-нибудь?

– Чего?.. – переспросила она, уронив прядь.

– А… Ладно, забудь. В общем, не принято трогать посторонних людей без их согласия, ещё и когда они без сознания валяются, понятно?

– Как правило, людям после встречи со мной уже всё равно, трогают их или нет, – невозмутимо ответила девочка.

Лоренс тяжело вздохнул. Теперь он особенно остро ощущал какое-то подобие чувства вины, или вернее, ответственности. По сути, виноват он не был. Но если бы он тогда пошёл с Эйи, то может, успел бы отразить эту волну… Как-то неудобно вышло. Ну да ладно теперь.

Ещё раз вздохнув, он подошел к лежащему, взвалил себе на закорки и кивнул девочке.

***

В помещении находились четверо. Глава организации сидела напротив новоприбывшей «террористки» (её, как оказалось, звали Хэзел), задавая кое-какие вопросы, но больше думая и разглядывая её; сбоку сидел Эйи, недовольно болтая ногой, лежавшей на второй ноге, всем своим видом показывая раздражение; позади стоял Лоренс, слегка облокотившись о подоконник.

Как выяснилось, Хэзел действительно хотела перейти в организацию – по крайней мере, так она продолжала говорить. Но проблема заключалась в том, что нельзя было узнать наверняка, сколько правды содержится в её словах: эта девочка была полностью «непроницаема». Предпринимать какие-либо меры глава организации опасалась – поведение могло быть крайне непредсказуемо. Хэзел хоть и говорила доброжелательно, но в глазах ещё светилась вражда и даже какой-то страх.

Внезапно вошла Ита. Она ела леденец на палочке – красивый, разных цветов. Внимание девочки как-то мгновенно переключилось на конфету. Она продолжала говорить начатую фразу, но глазами неотрывно следила за Итой. Та довольно улыбнулась и спросила:

– Хочешь?

Хэзел поколебалась.

– А ты кто? – спросила она недоверчиво.

– Я – что-то вроде нейтральной стороны, – рассмеялась Ита. – Раздаю леденцы даже тем, кто своим плохим поведением их не заслуживает.

На этих словах она достала из кармана ещё один.

– Дай сюда! – не выдержала девочка и выхватила конфету у неё из рук.

Провозившись с разрыванием упаковки, она вгрызлась в карамель своими острыми белыми зубками.

– Смотри, зубы не сломай, – улыбнулась Ита. – Ты что, леденцов на палочке ни разу не ела…

Хэзел проворчала что-то в ответ, а когда была съедена примерно половина, медленно повалилась на кресло, на котором сидела.