Ошибка

– Создатель этого мира мёртв.

Повисла тишина. На фоне был слышен чей-то смех и говор проходивших людей; мимо пролетела пара бабочек. Эйи ошарашенно спросил:

– Но… разве такое бывает?..

– Мне тоже казалось, что нет.

– Но как они тогда… существуют?

– Похоже, по инерции. Знаешь, когда закрутили что-то, и оно не может остановиться. И продолжает вертеться в беспорядке, выживая, как может…

– Вы хотите сказать, он… просто кинул их всех?

– Выходит, что так.

– И давно…?

– Очень давно, Эйи.

– Но это же… неправильно…

Теперь Эйи сидел на камне, обхватив руками голову.

– Выходит… это всё зря было?

– Нет, не зря. Просто нам можно было не осторожничать и не растягивать это.

– Вы хотите сказать… – в глазах Эйи блеснула надежда.

– Да. Полагаю, следует закончить это.

Однако закончить это не удалось. Несколько дней спустя враждебной группировкой была объявлена война. Никто не понял, совпадение ли это было, знали ли они вообще обо всём – но им явно не терпелось поскорее обрести мировое господство.

– Я вообще не вижу смысла в этой войне. Что за бред! На глазах у людей разворачивать эту бойню? – глава организации сидела, приложив руку к лицу.

– Но нам, я так понимаю, мало что остаётся.

– Что ж, я думала над тем, что нам остаётся. Меньше всего мне хотелось бы начинать это всё.

– Ну Вы же понимаете, что на переговоры они не пойдут, – улыбнулся Эйи.

– Понимаю.

– Послушайте, Ваши чувства мне ясны. Но у нас есть все шансы на победу.

– Да ты осознаёшь, насколько это глупо?

– Осознаю. Но у нас все их терпеть не могут, боюсь, они бы не разделили Ваших чувств…

Она глубоко вздохнула.

– Что ты намереваешься делать?

– Я считаю, нам следует по-быстрому с ними разобраться.

– По-быстрому… Это хорошо бы…

***

– Немыслимо! – возмущался Эйи. – На что они надеются? Они же просто привлекут ненужное внимание! Да и шансов у них нет…

– Я бы так смело это не утверждал, – осторожно сказал Лоренс. – Никогда не стоит недооценивать врага.

– Да я тебя умоляю… Устраивают какой-то цирк.

– Вряд ли они устраивали бы это просто так. Они же тоже не совсем поехавшие. Стало быть, у них есть какой-то план. Я ведь правильно понимаю, что в случае победы они рассчитывают сделать людей своими рабами?

– Ага. Ну это ты у Иты спроси, она больше знает. Думаю, если постараемся, удастся справиться с ними за несколько недель.

Но нет, за несколько недель справиться не удалось. И у этого, впрочем, были причины. Во-первых, люди организации не успели проанализировать внезапно нагрянувшее событие и теперь не вполне понимали смысл дальнейшей борьбы. Да, группировка была помехой полному уничтожению, но есть ли разница теперь? Многие были не прочь попросту покинуть это место. Разлад и неопределённость не могли противостоять той уверенной ярости, тому самодовольному отчаянию, исходившим от людей группировки. Казалось, Винтерхальтер был прав и у них действительно был серьёзный план, который, впрочем, выяснить пока что не удавалось.

Эйи порядком надоело выслушивать неутешительные доклады почти что ежедневно; это всё походило на какой-то бредовый сон. Этого попросту не могло происходить – но это происходило.

Ясно было одно – если они продолжат одерживать победу за победой, всё закончится весьма плачевно. С этим что-то надо было делать.

***

Длинный чёрный стол отливал под лампами холодными голубоватыми бликами. Все места были заняты; люди сидели сосредоточенно, кто-то с отсутствующим выражением, кто-то с еле-еле читающимся отчаянием на лице, кто-то был напряжён. Все без исключения держали спины прямо, как штыки, будто предчувствуя, что что-то должно произойти.

Эйи медленно прошёл к своему месту во главе стола; сзади шёл Лоренс. Вид его хоть и был непроницаемым, но всё же читалась какая-то подавленность. Дойдя до своего места, Эйи глубоко вздохнул, окинул всех взглядом, прокашлялся и начал:

– Итак, я пришёл сюда сказать, что вы все… идиоты.

Вся фраза была произнесена медленно, но последнее слово – ещё медленнее, чем остальные, и было выделено интонационно. Он снова окинул взглядом присутствующих. На лицах появилось негодование, пока ещё всё-таки тщетно скрываемое; пара-тройка людей смотрела сочувственно.

Если первая фраза была сказана спокойно, то продолжил он уже в резко приподнятом тоне, так, что остальные невольно вздрогнули. Выражение лица Винтерхальтера было каменным.

– Вы что вообще себе позволяете, а? Я спрашиваю – что вы себе позволяете?! У меня слов подходящих нет, да у кого бы они нашлись, эти слова, когда элита ведёт себя хуже псов из группировки!

Он сделал небольшую паузу, затем продолжил:

– Что с вами со всеми происходит? Вы не в состоянии справиться с кучкой ублюдков?! Как же вы раньше с ними справлялись, я вас спрашиваю? Во всех ваших докладах я не вижу ни одной объективной причины, по которой вы бы не смогли победить, ни од-ной! Отсюда я делаю вывод, что у вас просто способности отсохли, или же вы с этими заодно, ну другого объяснения я просто не вижу!

Один человек резко встал, кинул на Эйи бешеный взгляд и проговорил сдавленным голосом:

– Если Вы пришли сюда нас оскорблять, я этого не потерплю. Следите за словами…

Он не успел договорить, потому что в следующий момент его чуть приподняло за глотку и отбросило к ближайшей стене. Кажется, от удара он потерял сознание.