Летать не поздно никогда

– Я думаю, важнее, чего он боится лишиться, – Ар протянул фразу и сразу же почувствовал такое же приятное удовлетворение, как тогда в башне с коллегами. В тусклом свете фонаря он увидел, как глаза Гиры расширились от возбуждения.

– Точно! – воскликнул тот. – Он боится потерять свой завод.

– Да! И я думаю, что в моей власти, будучи его боссом, избавить его от этих переживаний навсегда, – Ар слегка улыбался: как же приятно бывает найти простое решение сложной проблемы.

– Ар, старина, я правильно тебя понял, ты пообещаешь ему этот завод в подарок? – Гира уже тоже улыбался во весь рот.

– Не совсем в подарок. В обмен на небольшую услугу, разумеется.

Это то, чего им не хватало. Гира включил компьютер снова и, сообщив решение, услышал похвалу от умницы внутри него. Они еще долго слушали мелкие, но важные детали, которые приятный женский голос надиктовывал партиями. В воздухе перед ними теперь висело много ярких иконок разного цвета, складывающих их план в полноценный, продуманный в деталях проект. За окном незаметно вышла Луна и осветила океан миллионами серебряных бликов.

– Я думаю, нам следует поспать, – сказал Аарон, засмотревшись на серебряное одеяло из океана и лунного света за окном гравитона. – Лучше завтра повторить все снова.

– Давай так и сделаем. Я и сам не против отдохнуть.

Гира зевнул и, отдав мысленную команду, отключил всю иллюминацию в салоне.

Чувство беспокойства выдернуло Аарона из сна. Ничего не понимая, он огляделся вокруг и вместо океана обнаружил со всех сторон лес. Внутри салона жалобно пищало. Именно этот писк и разбудил Аарона. Посередине в воздухе висела огромная красного цвета надпись: «ОПАСНО! НЕМЕДЛЕННО СНИЗЬТЕ СКОРОСТЬ!» Хватило секунды, чтобы Аарон пришел в себя. Сон улетучился в одно мгновение, а его место заняла волна ужаса. Они мчались по густому лесу со скоростью магнитного поезда. Гравитон проносился между деревьями буквально в сантиметрах от мощных стволов. Странно вообще было, что они с Гирой до сих пор живы.

Гира стал шевелиться на своем сиденье и беспечно потягиваться. Пищания предупредительного сигнала он, казалось, не замечал.

– Гира, быстро! Нужно что-то делать! Мы несемся по лесу. Как нам затормозить?

Гира сначала на секунду замер, пытаясь понять, что происходит, но потом крик Ара подействовал как ведро холодной воды. Он тут же выпрямился в своем кресле и с выпученными от ужаса глазами стал крутить ручку изменения скорости. Тут же началось едва заметное торможение, но этого было недостаточно, чтобы оказаться в безопасности.

– Она должна была меня предупредить перед приближением к материку. Вот дерьмо!

В его голосе Ар услышал панику. Гира нервно теребил какой-то рычажок, который, по-видимому, ничего не мог сделать со скоростью.

В этот момент гравитон зацепил какую-то ветку. Его заметно качнуло, и они вдвоем непроизвольно закричали, будто на американских горках. Но машина тут же выровнялась.

Еще через секунду пищание превратилось в оглушительную сирену. Когда Аарон прочитал над собой новое предупреждение, волосы на теле встали дыбом. Такое сообщение является главным страхом тех, кто боится летать: «ПРИГОТОВЬТЕСЬ К СТОЛКНОВЕНИЮ!» Или хитроумная технология движения по дуге оказалась недееспособной, или лес оказался уж слишком густым, но гравитон мчался на всей скорости навстречу какому-то дереву впереди. И машина не знала, как избежать столкновения.

Дальше время потекло медленнее, как густое желе. Мысли Аарона под действием гормона страха стали протекать быстрее. Он видел, как Гира медленно и неуклюже пытается дотянуть ремень безопасности до застежки: один раз, второй. Ну же, не тупи, быстрее! Не дергай его, тяни! Но Гира продолжал дергать, как будто в мозгу у него что-то заклинило.

Ар попытался помочь другу. Дернулся, но благодаря ремням, которые в конце концов спасли ему жизнь, остался на месте. Они посмотрели друг другу в глаза, а потом последовал удар. Он был такой силы, что чуть не вырвал руки, ноги и голову из прикрепленного к креслу тела. По крайней мере ему так показалось. Внутри него каждый орган встряхнулся так, что он сомневался в том, что все осталось на месте, а не плавает бесформенным супом.

В момент удара Ар инстинктивно закрыл глаза. Когда же решился открыть их через несколько мгновений, он был все еще жив. Однако каждая клетка его тела кричала от боли. Гиры на месте не было. За окном все превратилось в неопределенную серую мглу. По тому, как его прижимало к креслу, Ар понял, что после удара гравитон закрутился вокруг своей оси и прямо сейчас летит над лесом как баллистический снаряд, выпущенный из нарезного ствола. Теперь следовало ожидать следующего удара и еще десятка. Но прямо сейчас ничего не происходило, только было очень страшно.

Ар поискал глазами Гиру и нашел его позади себя распластавшимся по обзорному стеклу в неестественной позе. Центробежная сила прилепила его к гладкому стеклу. Он был без сознания. Возможно, уже мертв. И в этот момент Аарон желал ему смерти, поскольку то, что ждало его тело дальше, было испытанием, полным боли и с неизбежным исходом.

И вот оно началось. Второй удар встряхнул Ара еще сильнее. Внутри что-то заныло, протестуя против такого обращения. Потом последовал следующий удар, и снова. Все это сопровождалось вращением гравитона. Гира летал по салону как мячик в барабане лотереи, и Ар ничем не мог ему помочь. Он зажмурился и вцепился руками в края кресла, ожидая следующего удара, и следующего. Им, казалось, не будет конца. Пару раз Гира налетал на него всем телом, и это было очень больно, но Ар все равно радовался, что хоть эти удары для Гиры были смягчены им.

И вот, наконец, гравитон перестал вертеться и подпрыгивать. Судя по звуку, он скользил по снегу с огромной еще скоростью. Ждем последнего удара , – успел подумать Аарон. Через мгновение машина с силой врезалась в дерево и остановилась. После секундной тишины Ар услышал скрип падающего ствола и понял, как будто этого было им мало, что их беды не закончились. Шум нарастал, а потом все вокруг рассыпалось на мелкие осколки. Это дерево упало прямо на обзорное стекло, разбив его вдребезги. Тысячи осколков разлетелись по салону, и Ар почувствовал, как не меньше сотни врезалось ему в лицо. Соленый вкус крови на губах был последним ощущением Аарона перед тем, как он потерял сознание.

9

Наверное, он пробыл в бессознательном состоянии всего несколько минут.

Он открыл глаза и был поражен тишиной, стоявшей вокруг. Мелкие снежинки опадали на его иссеченное осколками лицо, и Ару показалось, что он даже слышит, как они падают.

Через разбитое окно в салон ворвался ледяной воздух северной зимы. А поскольку одеты они с Гирой были всего лишь в футболки и тонкие брюки, замерзнуть насмерть можно было всего за каких-то полчаса.

Уже окоченевшими руками Ар кое-как освободился от ремней и попытался подняться. Его старческое тело болело. Казалось, внутри и снаружи все превратилось в сплошной синяк. Но сейчас его больше интересовало не собственное тело. Судя по тому, что он мог передвигаться, ему удалось обойтись небольшими повреждениями. А вот Гира… Ар нашел его взглядом и тут же отвел глаза. Его друг лежал с другой стороны салона. Хорошо видны были только ноги, все остальное было скрыто под слоем осколков. Но и, глядя на ноги, можно было представить, что стало с остальным телом. Свободные брюки, которые Гира одел в дорогу, были все изодраны. Одна нога была вывихнута в сторону. Сломанная кость проткнула кожу и выходила розово-белым обрубком наружу. Под местом, где она торчала, уже образовалась лужица крови, и она все прибывала. Если он пока не умер, то очень скоро умрет от потери крови , – подумал Ар. Его замутило, но он смог справиться с тошнотой: нужно было что-то делать, причем срочно. Он привстал на четвереньки и пополз к Гире. Руки опирались на осколки, и те врезались с кожу, но у Ара все так болело, что он даже не заметил этого.

Пары шагов хватило, чтобы добраться до цели. Голова Гиры была повернута в сторону, и Ар почувствовал, что боится увидеть то, что от нее осталось. Но тут Гира пошевелился.

– Гира, Гира, дружок мой! Ты живой! – запричитал Ар. Слезы потекли потоком, смешиваясь с запекшейся на лице кровью. – Сейчас-сейчас, потерпи дорогой.

В ответ Гира только застонал, да так жалобно, что у Ара защемило сердце. Он все время повторял:

– Сейчас, сейчас, потерпи, Гир, все будет хорошо.

Хотя в этом он сильно сомневался.

Все тело Гиры было в гематомах. Многие ребра, скорее всего, были сломаны. Правая кисть болталась, словно мешочек, наполненный костями. Но лицо, как ни странно, было в порядке, разве что все в порезах, как и у Ара. Он понимал, что ему нужно срочно что-то сделать с ногой. Учитывая то, что он понятия не имел, что именно с ней делать, эта перспектива его пугала. Но сначала им нужно было согреться. Все его тело начало содрогаться, и это были первые признаки гипотермии. Наконец, Ар начал действовать. Он первым делом открыл чемодан с теплыми вещами, который они собирали вместе, и натянул на себя теплые брюки и куртку. Дрожь почти сразу прекратилась. Корпус гравитона предусматривал ниши, где мог поместиться человек. Там можно было кое-как укрыться от ветра, которого пока, к счастью, не было. Он расчистил место на полу от осколков и, подстелив накидку, что была на кресле Гиры, с трудом подтащил его туда. Гира не издал ни звука: он опять был без сознания. Ар нащупал пульс на шее и удостоверился, что его старания не были напрасными. Аккуратно укутав Гира всей остальной одеждой, что была в чемодане, Ар оставил открытыми только ногу и голову.

На его взгляд, самое умное, что он мог сейчас сделать, это остановить кровь и зафиксировать ногу. Пытаться ее вправить было бы безумием. Ар понимал, что он только добавит другу невыносимую боль. Кровь из раны текла уже не так сильно. Цвет ее был бурый, и Ар сделал вывод, что артерия не повреждена. Такую рану нужно обработать чем-то дезинфицирующим и перемотать повязкой. Он нащупал в грудном кармане Гиры флягу и вылил немного жидкости оттуда на кусок, оторванный от футболки. Этим бог его знает чем (но определенно крепким) он протер рану, а тем, что осталось от футболки, туго перевязал ногу вместе с торчащей наружу костью. Потом Аарону на глаза попался подлокотник кресла Гиры, вывернутый из пазов. Ему не составило труда доломать крепление. Получилась неплохая шина. На нее он бережно положил ногу Гиры и примотал ошметками обшивки.

Теперь нужно было решать что-то с огнем и укрытием. Ар попробовал открыть дверь в борту гравитона, но та не поддалась. Пришлось ему перелазить сверху. Стараясь не получить новые порезы, он, кряхтя, перевалился через борт и съехал по пологому борту в мягкий снег. Теперь стало ясно, почему не открылась дверь. Гравитон выдавил под собой снег, пока скользил навстречу дереву, и по сторонам получился слой с метр высотой. Он попробовал разгребать снег руками, но они тут же окоченели. А ведь нужно было раскрыть дверь. Внутри разжигать костер опасно, а если жечь его снаружи, то тепло как-то должно было попасть внутрь.

Тут он увидел, что от обшивки в том месте, где корпус встретился с деревом, отошел лист алюминия и торчал, завернувшись как крышка консервной банки. «Ты-то мне и нужен», – пробормотал он себе под нос. Ару пришлось вернуться в салон тем же путем. Это оказалось сложнее: он едва дотянулся до кромки и снова порезал руку о торчащий осколок. Внутри он перевязал палец и, покопавшись в чемодане, нашел, что искал: перчатки. Пусть они и не были теплыми, но хоть как-то защищали руки. Натянув перчатки, он помахал руками, словно птица, возвращая поток крови в окоченевшие пальцы. Это помогло.

Чтобы оторвать лист обшивки, ему пришлось упереться в корпус двумя ногами. Упасть назад он не боялся. Раз, два – и он вместе с листом размером примерно полметра на полметра свалился спиной в снег. Теперь в руках у него оказался инструмент. С его помощью он за минут двадцать разгреб снег перед дверью, но это упражнение почти полностью забрало оставшиеся силы. К тому же он вспотел, и это было нехорошо. Пот быстро остыл и стал просто холодной водой, вытягивающей тепло из тела.

«Двигайся или замерзнешь, старая перечница», – сказал он сам себе и заставил себя встать. Тут он и впрямь понял, что старость – не радость. Все его тело буквально вопило, требуя покоя и отдыха. Но нужно было насобирать дров.

Вокруг, куда ни глянь, был сосновый лес. Мелкий снег ограничивал видимость метрами пятнадцатью. Дальше была белая мгла. Отметив для себя, что дальше от гравитона отходить опасно, Ар принялся собирать палки, в большом количестве разбросанные под соснами. Собирать их было легко, поэтому внушительная куча образовалась довольно быстро.

Из десятка длинных палок он соорудил подобие каркаса между упавшим на гравитон деревом и кромкой корпуса. Рядом с машиной росла молодая сосна, и Ар почти догола ободрал ее свежую хвою. В городе меня бы уже забрали бы в участок за такое , – подумалось ему.

Он буквально волочил ноги от усталости, но нужно было закончить начатое. Ветвями свежей хвои он плотно застелил каркас – и получилась импровизированная крыша. Пришла пора решить самую сложную задачу: как разжечь огонь.

Его персональный помощник разбился и не работал. Это он обнаружил почти сразу после столкновения. Помощника Гиры в карманах его одежды Ар не нашел, поэтому решил оставить его поиски на потом. Но из своего помощника он все еще надеялся извлечь пользу. Из отчасти разодранного кресла Гиры он вытащил клок обивочного материала. По идее, он должен был хорошо гореть. По крайне мере Аарон очень на это надеялся. Внутри кресла он также нашел пружину, которая годилась для дела.

Подготовив все необходимое, Ар устало сел прямо на снег, опершись спиной об открытую дверь гравитона. Перед собой уложил лист алюминия, который недавно использовал вместо лопаты. Пришла очередь помощника. Ар вытянул из него аккумулятор. Медленно, боясь потерять драгоценный заряд, он, используя проволоку пружины, замкнул контакты и с радостью увидел промелькнувшую синюю искру. Даже в перчатках руки совсем уже окоченели и плохо слушались. Он постарался сосредоточиться и с четвертой попытки трут из набивочного материала задымился вонючим дымом. Тут же к куску пакли присоединилась хвоя, которая благодаря высокому содержанию смолы сразу же подхватила огонь.

Уже через несколько минут перед входом в их убежище пылал костер. Внутри воздух довольно быстро нагрелся, и Аарон даже снял куртку, а также насквозь промокшие ботинки.

Теперь он мог потратить больше времени на Гиру. Полагаясь на тепло костра, он раскрыл Гиру и тщательно протер остатками алкоголя из фляги все раны на теле. Руку он привязал к ровной палке, на случай, если там действительно перелом. Он все время измерял пульс у Гиры – тот оставался в норме. Температура также не поднималась. Вместе с тем Гира все еще оставался без сознания.

Отдохнув с часок, запрещая себе поспать, Ар снова принялся собирать дрова. Нужно было готовиться к ночи. Больше всего его страшил ночной мороз. Хотя сейчас в гравитоне было вполне комфортно, ночью температура могла понизиться на десять-пятнадцать градусов. Сохранение огня было вопросом выживания, а та куча, которую он собрал в первый раз, стремительно исчезала.

Ему удалось собрать еще столько же, до того как вокруг все стало сереть. Теперь он решил экономить дрова и подкладывал новые, только когда огонь почти совсем угасал. От углей, однако, шел приличный жар. Снег в радиусе метра от костра полностью растаял. В некоторых местах оставались островки снега с лужицами воды сверху. Ару пришло в голову, что ее можно пить, и хотя в гравитоне был запас воды, он решил попробовать. На вкус вода была хорошей.

Темнота наступила почти внезапно, сузив все вокруг до маленького пространства внутри гравитона, освещенного скорее красным светом углей, чем пламенем. Аарон немного задремал, когда Гира очень четким, почти обыденным голосом сказал свою первую после аварии фразу:

– Ар, мне нужно отлить. Я сейчас уписаюсь, и где бы мы сейчас ни находились, оставаться здесь будет неприятно.