Когда палач придет домой

Китайская философская школа Дао Цзи Бай.

Мое удивление возросло еще больше, однако загадочная красотка прошла менее чем в метре от меня, торопясь по каким-то своим делам, не имевшим, разумеется, ко мне никакого отношения. Когда она проходила мимо, я почувствовал слабый, но очень приятный аромат ее духов.

Выйдя из ступора, я резко развернулся и торопливо направился вслед за ней. Девушка-привидение за это время успела пройти несколько метров, что меня вполне устраивало, поскольку давало возможность незаметно проследовать за ней и проследить, где она живет, а возможно, если повезет, даже установить ее личность, не прибегая к нашим базам данных или полицейским архивам.

Хотя весьма вероятно, что она в них значится, иначе для чего она находилась в том секторе с поддельным межзональным пропуском и глушителем видеосигнала? Разумеется, для того, чтобы нельзя было установить ее личность. А барышня-то с секретом. Возможно, работает на какую-то спецслужбу или связана с криминалом. В любом случае, эту тайну надо раскрыть, а главное, узнать, что она видела сегодня на остановке.

Пшеничноволосая красавица тем временем быстро шла по улице, не оглядываясь и не обращая внимания на окружающих. Если сейчас вызвать через «юч» подмогу, ребята сэра Найджела прибудут через считанные минуты. Но пока я буду вызывать их, пока объясню им непростую ситуацию, пока они доберутся сюда… Она успеет уйти очень далеко, и есть риск ее опять упустить и дать пищу для новых подозрений относительно моего психического здоровья. К тому же, как только я сообщу о ней, мне придется передать ее группе внешнего наблюдения и отправиться домой отдыхать. А этого мне почему-то не очень хотелось.

В этом тайном преследовании загадочной незнакомки было нечто такое, что заставляло меня нарушать установленные для сотрудников класса А правила наружного наблюдения. Даже мысль о том, что за профессиональными исполнителями регулярно следят наши «стукачи», меня не пугала. В конце концов, я уже давно пользовался самой главной привилегией палача высшего уровня – жить без постоянного наблюдения. Да и преступать правила организации мне было не в первой. К тому же именно сегодня, после того, как меня едва не отправили на эшафот безо всякой причины, мне особенно сильно хотелось хоть что-нибудь нарушить.

Вдобавок сейчас никто не смог бы на меня донести. По крайней мере, я верил в это. Легче и спокойнее верить в том, что сэр Найджел не отправил за мной соглядатаев, не поставил на полное наблюдение… Не разыграл передо мной спектакль, что все в порядке, а сам тем временем дал задание кому-нибудь из моих коллег устроить мне сердечный приступ, несчастный случай или какое-нибудь глупое самоубийство. От этой мысли меня вновь прошиб холодный пот, но я не остановился. Двум смертям не бывать, а стоит умереть один раз – и во второй раз умирать уже не страшно. Я улыбнулся и слегка ускорил шаги, чтобы немного сократить дистанцию между мной и девушкой.

Пройдя еще квартал, пшеничноволосая зашла в супермаркет. Это мог быть и ловкий ход, чтобы обнаружить слежку и сбросить меня с хвоста, и вполне естественный поступок человека, которому надо что-нибудь приготовить на ужин. Мне, кстати говоря, тоже не мешало бы запастись продуктами.

В супермаркете я старался не упускать ее из вида даже на минуту, отмечая на всякий случай то, что она покупает. Судя по набору продовольствия, незнакомка жила одна. Во всяком случае, на семью хотя бы из двух человек еды потребовалось бы намного больше. Этот маленький фактик, не имевший, в общем-то, ко мне никакого отношения, почему-то до крайности обрадовал меня. Почему, я и сам не понял.

Расплатившись, девушка скорым шагом направилась к выходу, и я похолодел от мысли, что могу упустить ее, поскольку сам еще не рассчитался с электронным продавцом, который не выпустит меня из магазина, пока не получит с меня деньги за мои покупки. Однако около входа она остановилась, стараясь поудобнее уложить продукты в своем пакете. В решающий момент он не выдержал и лопнул, банки с консервами и полуфабрикатами раскатились по полу. Пробормотав что-то себе под нос, пшеничноволосая присела, собирая рассыпавшуюся провизию. Это был дьявольски удачный момент, и я не мог им не воспользоваться.

Я быстро подошел к ней.

– Давайте я вам помогу, – сказал я и, наклонившись, стал поднимать лежавший на полу провиант.

– Большое спасибо, – ответила красавица. У нее был очень приятный голос. Никогда прежде мне не приходилось слышать такого чудесного мягкого голоса. Смутно знакомый мне акцент, едва заметный в ее речи, только добавлял ей очарования.

Тут одна из банок, которые она укладывала обратно в пакет, снова вывалилась через еще более увеличившуюся дыру и со звоном покатилась по полу.

– Кажется, мне придется купить новый мешок, – сказала она.

– Не стоит. Мой слишком велик для моих покупок, так что туда легко поместятся и ваши, – сказал я и, широко улыбнувшись, раскрыл свой пакет, демонстрируя его действительно большую вместимость.

Девушка окинула меня испытующим взглядом, и, судя по всему, моя вполне благообразная внешность хорошо одетого мужчины лет 40 произвела на нее достаточно хорошее впечатление. Она явно меня не узнала – возможно, из-за того, что днем я был в другой одежде и солнцезащитных очках, а, может, просто потому, что никакой памяти не хватит запоминать каждого представителя сильного пола, который позволит себе несколько секунд потаращить глаза на такую красотку. В любом случае, это было мне на руку, хотя придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение своего присутствия на той остановке для меня было делом пары секунд.

– Не знаю, как вас и благодарить, – ответила пшеничноволосая.

– Не стоит благодарностей. – Я посмотрел на свои старомодные и ужасно дорогие часы с золотым браслетом. – Время сейчас уже довольно позднее, а ходить в одиночку по местным улицам не стоит. К тому же мне будет истинным удовольствием проводить вас, если вы позволите.

– Огромное спасибо.

– Не стоит благодарностей, – повторил я, укладывая ее покупки в свой пакет.

Мы вышли из магазина и медленно зашагали по улице. На город опускалась ночь, и яркие звезды на чистом – впервые за последние несколько месяцев – небе словно о чем-то говорили на своем непонятном языке. Млечный путь мерцал, как алмазное ожерелье, над моей головой.

«Однако все как-то слишком просто и легко получается», – подумал я. Я не верил в удачу, предпочитая всегда обходиться своими силами, а потому заподозрил ловушку.

На всякий случай я проверил свой постановщик помех. Как и «юч», он был всегда со мной, и это было почти легально – по закону о защите личной жизни и персональных данных любой гражданин имел право глушить сигналы частных видеодатчиков, хотя пользовались этим немногие, поскольку подобная аппаратура стоила очень дорого. С государственными камерами наблюдения так делать было нельзя – они работали на других частотах, которые запрещалось перекрывать помехами, но я всегда мог представиться сотрудником спецслужбы, что было близко к действительности и давало мне полное право оставаться невидимкой даже для правительственных организаций. Надо полагать, именно с помощью такой же «глушилки» моя спутница не попала ни на одну видеозапись во время ликвидации профессора Слейда.

«Может, она – очередной фокус моего начальства для проверки на лояльность и соблюдение правил? – подумал я. – Если так, то я уже провалился, поскольку должен был сразу же, как только увидел ее, доложить Майлзу или сэру Найджелу и передать девушку-привидение их ребятам. С другой стороны, при необходимости я все равно смогу отвертеться. Или тут нечто иное? Не могли же решение обо мне принять заранее, а эту девицу использовать для того, чтобы заманить меня в ловушку? Но ведь это и не требовалось – сегодня меня могли в мгновение ока пустить в расход, и никто бы и пальцем не пошевелил и глазом бы не моргнул. Зачем идти на лишние ухищрения, вовлекать дополнительных людей, строить хитроумные и оттого практически невыполнимые планы, если все можно сделать просто – один выстрел в затылок и до свиданья. Может, меня выследили и подстроили мне ловушку те ребята, босса которых я убрал две недели назад? Нет, у них слишком низкий для таких дел уровень. Или тут вмешалась какая-нибудь спецслужба, которой мы перешли дорогу? Тоже маловероятно. И все же что-то здесь нечисто».

Я усмехнулся. Такие мысли отдают откровенной паранойей, которой страдают многие из нас, но более подходящее для палачей профессиональное заболевание и представить себе нельзя. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым разумником. Я буду настороже и смогу справиться с любым врагом. Но лучше все-таки не на открытом воздухе. Если противник превосходит вас численно, то его, прежде всего, надо лишить свободы маневрировать своими силами.

– Я сейчас вызову такси,– сказал я. Это тоже было опасно, если такси «их», но все же лучше, чем пустынная ночная улица.

– Не стоит, я живу в трех кварталах отсюда, – возразила девушка.

«Подумать только, она живет всего-то в 15 минутах ходьбы от нашего бюро! Так ловушка это или нет?» – подумал я и спросил:

– Значит, пешком пройдемся?

– Да. Я люблю гулять ночью, особенно когда стоит такая хорошая погода. Небо так прекрасно.

– Да, небо прекрасно,– согласился я и подумал, что при любом небе на нашей далеко не прекрасной земле не очень безопасно гулять ночью. Впрочем, эти мысли я оставил при себе, решив, что пока лучше попытаться выудить хоть немного информации о моей спутнице. Надо было как-нибудь продолжить разговор, однако ни одна удачная мысль даже не пыталась прийти в мою голову. Слишком редко мне приходится общаться с кем-либо, кроме хорошо известных, до последнего мускула лица, сотрудников бюро. А с объектами, как правило, и вовсе говорить не приходится. Наконец я придумал.

– Вы приезжая? – спросил я.

– Да. Я работаю здесь.

– И откуда вы к нам приехали?

– Из России.

«Так вот почему ее акцент показался мне знакомым», – подумал я и сказал:

– О-о. Я несколько раз бывал в России. Это чудесная страна.

– Для любого человека его родина самая лучшая.

– Это действительно так, но я сказал, что Россия прекрасная страна вовсе не для того, чтобы сделать вам приятное. Я действительно так думаю.

– Все равно спасибо.

– И насчет Родины позволю себе с вами не согласиться. Не каждый считает свою страну лучшей. Некоторые люди ненавидят Родину, потому что иначе им придется признаться самим себе, что причина их бед – они сами.

– Да вы философ, – улыбнулась девушка.

– Только по вечерам, – пошутил я.

После небольшой паузы моя спутница сказала:

– На самом деле такие люди ненавидят самих себя, но не в силах смириться с правдой. А потому ищут себе подходящий объект для ненависти, чтобы переложить на него всю ответственность за то, что им не нравится в себе. И не важно, кто или что это будет – человек, общественное движение, целая страна, весь мир, Господь – главное, чтобы его можно было ненавидеть. И желательно без последствий.

– Вы тоже философ, – заметил я.

– Причем круглосуточно, – произнесла она и замолчала, задумавшись о чем-то.

Подождав немного, я спросил для поддержания беседы:

– А как вам в Англии?