Хроники Каленара: Истинное время

– Пошла вон, старая карга! – крикнул он. – Не видишь? Не до тебя.

– Так чем ты занят? Этого, что ли, Рыжего охраняешь? – Лето выделил последнее слово и мельком глянул на приходящего в себя Йорина.

– Пошла вон, – чуть тише, чтобы никто не услышал страха в его голосе, ответил страж.

– Да ты чего? Меня, что ли, боишься? – Лето приблизился незаметно, будто потерявшись, сделал шаг. – Ты думаешь, я тебя сейчас пырну, что ты крикнуть не успеешь, а потом освобожу этого непутевого и мы с ним убежим навстречу солнцу, что ли? – последние слова он произнес, уже почти подходя вплотную, и адресовались они не приговоренному к смерти неудачливому охраннику.

Лето сделал еще одно незаметное движение, игла в его руке метнулась, как молния, и точным ударом пронзила молодое сердце. Охранник даже ничего не почувствовал, он схватился за алебарду двумя руками, чтобы не упасть, удивлено пошатнулся, выпучив глаза. Все его мышцы разом онемели, он застыл на месте в унисон с последним ударом сердца, послушно разогнавшего яд по его венам. Да так и остался стоять.

Лето облегчено выдохнул, яд мицены он использовал редко – слишком много рисков было с ним связано. Если удар приходился не в сердце, то яд не успевал подействовать, он просто парализовывал то место, куда попадала игла, и причинял столько боли, что жертва обычно начинала вопить, привлекая слишком много внимания. Но, к сожалению, если нужно было сделать вид, что жертва жива, чтобы она не мешком падала, а продолжала стоять, мицена – единственное, что могло справиться.

Лето быстро подбежал к Йорину, на ходу перерезая веревки. Вокруг было тихо, но все могло измениться в одночасье, стоит лишь одному слишком рьяному патрулю решить прогуляться по окрестностям.

Лето скинул с себя старушечий плащ, достал из-под него старую рубаху и, быстро собрав с мокрых досок мусор и солому, сгреб это все в кучу, которая в темноте должна была создать видимость присутствия осужденного.

В это время Йорин, не задавая вопросов, облачился в старушечий костюм, для чего ему пришлось согнуться в три погибли, оперевшись на трость, чтобы не упасть. Он стиснул зубы и шаркающей походкой двинулся в сторону опустевших улиц.

Йорин имел одну черту, которая всегда удивляла Лето, – он никогда не здоровался. Сколько бы времени ни прошло с последней встречи, Рыжий умудрялся начать разговор так, как будто расстались вы не более пяти минут назад. Вот и сейчас, уже открыв бутылку вина и засунув голову в таз с холодной водой, чтобы смыть помои, налипшие на волосы, он вел себя так, как будто все происходящее входило в его план.

– Мерзкие, конечно, людишки в этом городе, – рассуждал он, стягивая рубаху. – Им бы только дай повод. А ведь я за дело страдал, практически за их души дрался. А они все туда же – хаять меня да грязью швыряться.

– За что тебя так? – Лето подошел ближе и начал поливать из дырявого ковшика растерзанную плетью спину, к которой намертво присохла пропитавшаяся кровью рубаха.

– Да император у нас неженка оказался, – усмехаясь, ответил Йорин, обнажив изрядно поредевшие зубы.

– В смысле?

– Да в прямом. Слово ему против не скажи, сразу на площадь гонит.

– Расскажи подробнее, я в городе почти полгода не был.

– Да что рассказывать… – он наконец-то выпрямился и, усевшись на ящик, начал копаться в тех небогатых продуктах, что набрал на рынке Лето. – Все просто. О войне с магиками ты, наверное, уже слышал?

– Кто ж не слышал-то.

– Вот и я про то. Но я ж то не дурак. Я с их братией сталкивался, для них наши атаки – как для коня булавка. Они нас первой волной сметут и не заметят. Там за каждый сод к воротам нужно будет устелить дорогу трупами. И когда я понял, к чему дело идет, потихоньку вещички собрал и из города хотел уйти, да не рассчитал малость – уже приказ пришел с печатью красной, что вся гильдия призывается на службу. Я понял, что так просто свалить не удастся, тем более что нас в казармы перевели за стеной. Не знаю, на что надеялись: мы же все-таки народ вольный, пусть под гербом и ходим. Ну, в общем, по пьяни язык свой не сдержал, начали мы с друзьями обсуждать все это. Да Мирт[5 - Мирт – вторая ипостась Асхана. Олицетворяет ночь как время свободы и веселья. Покровитель комедии и борделей. Во многих преданиях выступает антагонистом. Подбрасывает героям испытания и проблемы, чтобы посмотреть на то, как они будут выпутываться. В его честь раз в год на седьмой день седьмого месяца проводят бал-маскарад.] меня дернул, говорю, а давайте сбежим! Ну и поехало. Кто-то доложил, потом мне припомнили все мои грешки и показательно для всех решили казнить. А тут и ты уже. Ты, кстати, где был-то? Рожа у тебя страсть жуткая стала. Где глаз забыл?

– Там, где забыл, уже не найду, – усмехнулся Лето.

– Ну не хочешь говорить – твое право, мы дела не обсуждаем. Но какого ты в город-то вернулся? Ты ж умный, должен понимать, что тут скоро начнется. Ты же для всех мертв давно, мог бы укрыться где-нибудь – тебя никто б и искать не стал.

– Странно от тебя такое слышать. Не ожидал, что ты мог подумать, будто я в такое время сестру свою брошу.

– Так ты не знаешь… – Йорин переменился в лице, его вечная улыбка исчезла и он, как-то в одночасье утратив весь норов, превратился в простого, уставшего, уже немолодого человека.

– Чего не знаю? О чем ты?

– Твоя сестра умерла. С месяц уже как.

Глава 2

После увиденного во сне Мелл пребывал в возбужденном ожидании. Хотелось бежать, сражаться и спасать мир прямо сейчас. Но, вероятно, у Видящей на него были совершенно другие планы.

Утром, когда он открыл глаза, он обнаружил у порога поднос с едой и горшок. Видимо, древиды поняли свою ошибку и решили не допускать дальнейшее осквернение ваз.

Еда оказалась неожиданно вкусной, хоть и непривычной. Обилие трав, кореньев и каких-то совершенно незнакомых ему ягод превращало прием пищи в нечто довольно увлекательное, так как разное сочетание компонентов открывало все новые и новые вкусы. За время своих экспериментов он пришел к выводу, что смешение черной мелкой ягоды с серебряным листом в голубых прожилках дает соленый вкус, чем-то похожий на рыбу, а вот если есть эти ягоды с колючим красным корнем, закрученным в спираль, то язык обожжет острая пряная нотка. Он так увлекся этим делом, что не заметил, как в комнату вошли.

– Развлекаешься? – услышал он шелест голоса за спиной.

– Как могу, – ответил он, не прерывая трапезы. – Интересные у вас продукты. Никогда такого не встречал. Это магия какая или что?

– Нет, просто вы, люди, разучились слушать травы. Вы все используете в лоб, как варвары, даже не пытаясь открыть суть. Я рада, что ты не такой. Ты один из немногих, кто догадался, что растения имеют разные свойства и вкус.

– Приму за комплемент, хоть и обидно, что вы считаете нас варварами. Зачем вы здесь? Уже пора выдвигаться?

– Не торопись, – она подошла ближе и, сев напротив, тонкими пальцами взяла с тарелки ярко-оранжевый фрукт. От ее приближения по комнате разносился яркий сладковатый цветочный аромат. – Ты еще не готов.

– А к такому можно приготовиться? Я собираюсь идти в волшебную страну из детских сказок и искать там непонятно что. С удовольствием послушаю ваш план на этот счет.

– Если бы было все так просто, – она откусила кусок фрукта. – Давно их не ела. Если честно, я уже не помню, когда вообще прикасалась к пище. Уже и забыла, каково это – чувствовать вкусы, – она на мгновение замолчала, уходя в себя. – Но сейчас не об этом. Тебя надо подлечить, иначе ты не дойдешь и до границы.

– Да, это бы не помешало, – он недовольно ткнул пальцем в почерневшую руку. – Со всеми частями тела было бы сподручнее.

– Не о том ты думаешь. Рука – это последнее, о чем тебе стоит волноваться сейчас. Ты умираешь. Медленно, но неотвратимо.

– Что за бред? С чего ты взяла?! Я чувствую себя отлично.

– Очень правильное слово «чувствую». Твоя мать была явно сильным магиком, но все же не богом. Заклинание, что вылечило тебя, лишь скрыло твои раны. Позволило двигаться, действовать и восстанавливаться, но не излечила их. Твое тело все еще истерзано, просто ты этого не видишь.

– Да как такое возможно вообще? Там, в лагере магов, меня почти перемололо. И если то, что ты говоришь, правда, то я бы точно был уже мертв!

– Ты и мертв. Почти. Заклинание лишь перестроило твои нити жизни. Перенаправило потоки в обход ран. Убрало боль.

– Но я же здоров! На мне даже шрамов нет.

– Этот подход не лишен изящества. Я бы назвала это иллюзией, но она слишком плотная. Даже для меня. Просто поверь. Тебе нужно набраться сил и терпения. Я помогу, чем смогу, но это будет нелегко. Боюсь, остатков твоей энергии хватит ненадолго. В лучшем случае у тебя осталось лет пять. Ты почти пуст, – она тяжело вздохнула.

– И это все? То есть я просто умру, и ничего нельзя сделать?

– Мне такие способы не ведомы, – она прискорбно замолчала, обводя его ошарашенное лицо печальным взглядом. – Жизни наши в руках богов. Я оставлю тебя, тебе нужно все обдумать, – она попыталась встать, но Мелл схватил ее за тонкую руку.

– Стой. Не о чем тут думать. Ты сама сказала, мне недолго осталось, – он невесело усмехнулся. – Так что не будем тратить время на бессмысленные страдания. Ты же пришла сюда не для того, чтобы сообщить мне безрадостные новости, а чтобы подготовить меня к походу. Так что давай. Дерзай. Что делать?

– Ты все-таки необычный человек, Мелл из рода Рю. Коли ты готов – начнем лечение. Предупреждаю, это будет крайне неприятно.

То, что у Видящей проблемы с правильным подбором слов, Мелл понял сразу, как только тонкие золотые нити силы, сорвавшиеся с ее пальцев, коснулись его головы. Боль разрядом прошла по всему телу, на мгновение он забыл, как дышать, в глазах потемнело. Он попытался закричать, но все мышцы свело судорогой, и он так и не смог отрыть рот – замер, сжав зубы. Каждая частичка тела будто разрывалась на части и срасталась вновь лишь для того, чтобы взорваться вновь. Казалось, это будет длиться бесконечно.

– Нда, если так ты лечишь, страшно представить, что для тебя значит слово «пытки», – с трудом ворочая языком, сказал Мелл и открыл глаза. Во рту стоял вкус крови