Вода

–Ребятки, следует переодеться! – произнёс Никита и дети, дрожа, даже и не вздумали противоречить своему отцу.

В тот день они согрелись. Никита продолжительное время наблюдал за сопящими детьми – только бы не заболели. Он решил, как только наступит рассвет, первым делом отыскать аптечку. В то же самое время он окунулся в воспоминания о том, когда всё было иначе, в те времена, когда можно было наслаждаться каждым шагом по земле и зелёной траве. Детский смех и смех Ани во время прогулок в тёплый и погожий день. Столько людей было на улице в такие дни, и никто даже не мог подозревать, что в один миг всё могло перевернуться настолько, что оставалось лишь держать себя в руках, дабы не сойти с ума. Да, в данный момент любая оплошность могла привести к гибели, поэтому времени на то, чтобы впадать в уныние, не оставалось. "Только бы она была жива! А после уже подумаем, как быть дальше!" – он улыбнулся от мысли о Маргарите. Он вспоминал о том, что это первая женщина, которую он встретил на своём пути, за всю жизнь, что боролась до конца не только за свою жизнь, но и за жизнь самого близкого ей человека. Даже несмотря на то, что её отцу осталось не так долго, она решила остаться и бороться до конца. Единственное, на что надеялся Никита, так на это, что она всё же примет правильное решение после того, как ее отец уйдёт, и совершит попытку, для того чтобы выжить.

– Теперь на всё лишь воля Божья! Никита, я очень благодарна за то, что наши судьбы сошлись, только это позволит мне двигаться дальше, несмотря ни на что! А теперь ступайте с Богом! Думаю, что он благоволит вам и вашим детям! И я уверена, что вы обретёте ваш душевный покой, отыскав маму ваших детей! Ступайте!

Каждый взмах веслом давался тяжелее, чем прежде, казалось, что он не добился до конца того, чтобы помочь этой женщине и ее отцу. Ведь он мог постараться всё же уговорить ее и спустить ее отца на лодку. Хотя… Нет, навряд ли даже он пожелал бы умереть где-то вдали от родного дома, в резиновой и холодной лодке. Лучше там, на своей тёплой постели, что разделял когда-то со своей любовью. На которой и получилось зачать такую прекрасную дочь, что ни на шаг не отходила от него, даже перед лицом апокалипсиса. Лучше уж так.

На утро Никита, как и задумывалось, облазив чужие шкафчики, обнаружил аптечку. В ней были аспирин, анальгин и ещё какие-то лекарства, включая амоксициллин. Это лекарство он вспомнил и знал, что это антибиотик, ведь когда-то ему пришлось пройти, как и многим, через процедуру удаления так называемых «зубов мудрости».

Выплыв в тот день из Луги, Никита и дети невооруженным взглядом уже понимали, что становилось гораздо глубже. Живых людей они так больше и не встретили. По-видимому, то большинство, что осталось в живых, уже давно покинули эту местность, а часть, скорее всего, даже смогли эвакуироваться. Хотя сколько это – большинство? И почему нет помощи, а, может, ответ прост, что оказывать ее уже просто неоткуда? Хоть тот военный и говорил о зонах эвакуации и о том, что всего будет произведено десять вылетов, а сколько их было до этого? Да, во время того, как они подобрались к Луге, пока шторм вновь не накрыл их, Никита и дети слышали кое-какие отголоски лопастей вдалеке, но увидеть их так и не смогли.

– Пап! А что, если мама уже эвакуировалась? – спросил как-то Артём.

Никита обдумывал этот момент, но почему-то какое-то странное предчувствие говорило о том, что она ждёт их. Может, он уже просто сходит с ума, и это одержимость? Может, вместо ложной надежды следовало сделать всё возможное, чтобы отвезти детей куда-то в более безопасное место? А где искать это место? Что вообще было теперь правильным или неправильным? Ответа ни у кого не было.

– Сынок, будем на это надеяться! И молиться о том, что мама уже в безопасности, но раз мы начали этот путь, то должны проделать его до конца. А дальше уже будет видно, как действовать.

– Хорошо, пап.

– Что скажешь? Как думаешь, сколько мы ещё протянем? – Саша смотрел в окно, трупов уже не было видно, либо их уже съели рыбы, или они просто погрузились в эту безмолвную пучину.

Аня в ответ немного простонала.

– Эх, Аня, Аня. Ты так и не смирилась с концом! Тяжело тебе придётся! Я вот считаю, что самое главное – принять смерть. Взглянуть ей в лицо! Мы все рождены когда-то, и у нас только лишь один путь. В бездну. Рано или поздно, не важно когда! Мы должны не бояться покинуть этот мир, иначе в жизни ничего не добиться. Нужно бороться со своими страхами! И тем более со смертью. Ты только оглянись вокруг, никого. Миллионы людей погибли, а это говорит лишь о том, что там нам не будет скучно, возможно, мы встретим там тех, кто был когда-то нам дорог, если верить во всю эту чепуху! По мне – так мы, умирая, лишь просто-напросто видим темноту, непроглядную, а после всё. Нас нет, мы ничего не видим и не слышим. Пустота! Ты пони.....

– Заткнись! – неожиданно прокричала Анна. – Заткнись! Закрой пасть! Замолчи, тварь!

Саша резко обернувшись расхохотался.

– Ну, а про что я и говорю. Ты боишься, дорогая моя! Страх! На что люди способны, ощущая его? Я всегда этому поражался. Я же говорю, что даже крысы порой лучше, чем люди! Мы, те, кто считали себя верхушкой пищевой цепи, оказались теперь в самом низу! Наше высокомерие привело ко всему этому, наша алчность! А теперь основная масса тех, кто выжил, трясется, забившись в угол, и страх овладевает ими. Они не понимают, что нужно просто смириться и принять всё то, что уготовано нам всем. Принять это и расслабиться, – его кривая улыбка разошлась ещё пуще по лицу. – Вот как мы с тобой! Чем не жизнь! Наслаждаемся друг другом! Едим и пьём, опустошая потихоньку наши запасы. И, заметь, я не веду себя как крыса или подобное существо. Я делюсь всем с тобой, понимая, что на двоих этих запасов хватит на меньший срок!

– Чтоб ты сдох! – пробормотала Аня.

– Что, что? Мне не послышалось?

– Нет, не послышалось! Чтоб ты сдох!

Саша продолжал улыбаться.

– Да я готов к этому! Осталось только тебя подготовить и всё! Ты поймёшь, что зря только злилась и сопротивлялась ранее принять нашу участь.

–Ты, дебил, не понимаешь ни хрена! Я беременна, ублюдок! Мне есть за что переживать! У тебя, долбаный ты псих, будет малыш, что зародился у меня в чреве! Поэтому твоих запасов нужно больше, кретин! Так как я не хочу умирать, и малыш тоже! А если ты попробуешь что-то нам сделать, то клянусь Богом! Сука, я тебе так просто не дамся! – после этого Аня достала небольшой кухоный топорик из-под подушки.

У Саши спала улыбка с лица, но злости не было. Он лишь будто задумался и впал в прострацию, не заметив ни топора, ни такое ощущение, что и Аню. Он лишь пробормотал.

– У меня будет малыш!

Гатчина… Никита вспоминал, как они ещё с маленьким Артёмом и Аней прогуливались по этому городку. В те мгновения они посетили Приоратский дворец, затем после отправились в Павловск и Пушкин, прогуливаясь по паркам и остальным достопримечательностям. Вековая история, что хранила в себе каждая частичка суши, исчезла с лица земли. Стихия унесла всё на своём пути, всё, за что боролись когда-то наши предки, проходя через кровопролитные войны, теряя родных и близких, но завоёвывая при этом территории. Сейчас всё это казалось бессмыслицей, для чего и зачем всё это было нужно, не имело сейчас никакого значения. Всё было выровнено, абсолютно всё.

– Пап, сколько нам осталось ещё плыть? Я что-то очень устала.

– Да, пап, когда мы уже приплывём к маме?

Никита обернулся к детям.

– Думаю, что нам осталось до Петербурга около сорока километров. Скорее всего, к ночи будем, а там найдём укрытие. А с рассветом направимся по адресу. Как вам такая мысль?

– Хорошо, пап. Можно, я пока вздремну?

– Конечно, малыш! Спи пока что. Артём и ты можете вздремнуть.

– Как-то прохладно, пап, думаю, что не усну. Очень морозно.

– Да, сегодня, чувствую будет действительно холодно ночью. Потерпите немного, скоро найдём укрытие.

Темнота опускалась на землю, первые звёзды начали появляться на небе, им оставалось совсем немного до конца их пути.

"Только живи! Прошу, только живи! Ради наших детей!" – пробормотал Никита, вновь опустив весло в воду…

12

– Пап! Здесь ничего не видно!

– Всё хорошо, доченька! – Никита ответил запыхавшимся голосом. -Артём, как ты?

– В порядке, пап! Здесь темнота непроглядная!

Их голоса эхом пронеслись внутри помещения. Никита, порывшись в байдарке, отыскал фонарик, что нашёл в последней квартире, в которой им пришлось переночевать.

С первого раза он не сработал. Никита постучал по фонарику, и яркий свет осветил близлежащую территорию.

– Пап, это где мы?

– Недостроенный дом. Вы как, не ранены? – Никита посветил фонариком на детей.

Дети резким движением прикрыли глаза ладонями.

– Пап! Но ты что?

– Ой, простите. Мне нужно было вас оглядеть.

– Пап, откуда здесь корабль оказался?

– Думаю, со стороны Финского залива принесло! Неприятная, конечно, встреча.

Никита принялся осматривать всё вокруг. Из бетонных стен повсюду торчала арматура, но, по-видимому, в некоторых квартирах уже были стены, а справа возвышалась бетонная лестница.

– Ну что, палатка у нас есть. Предлагаю расположиться здесь! Кто за? – Никита оглянулся и взглянул на детей.