Отравленная совесть (пьеса)

Синевъ. А в?дь покойный былъ надо же признаться – мужчина обаятельный и, кром? того, нахалъ великiй: обстоятельство весьма важное. Донъ-Жуаны его типа видятъ женщину насквозь и показныхъ ненавистей не боятся. Они ум?ютъ ловить моментъ.

Сердецкiй (задумчиво). Да, да, вы правы. У женщинъ это бываетъ. Сейчасъ негодяй! мерзавецъ! презр?нный! А черезъ минуту – случился чувственный порывъ да подвернулись мужскiя объятiя… глядь, вотъ теб? на! – уже не негодяй, а милый, хорошiй, прекрасный…

Синевъ. Вотъ видите!..

Сердецкiй. Сл?довательно, вы полагаете…

Синевъ. Что Ревизановъ увлекъ Людмилу Александровну: между ними, в?роятно, были свиданiя; и… и тогда объясняется, гд? она провела таинственные часы, когда ея не было ни дома, ни въ деревн?.

Сердецкiй. Не похоже все это на Людмилу.

Синевъ. А между т?мъ вс? данныя говорятъ за мое предположенiе. И ея таинственное исчезновенiе, и этотъ посмертный интересъ къ челов?ку, котораго она будто бы ненавид?ла, и удрученное состоянiе, небывалая замкнутость въ самой себ?, очень похожая на раскаянiе, на позднiя угрызенiя сов?сти…

Сердецкiй. Въ чемъ?

Синевъ. Какъ въ чемъ? Да разв? можетъ легко отозваться паденiе на такой женщин?, какъ Людмила Александровна?

Сердецкiй. Да… вы вотъ о чемъ.

Синевъ. Я ув?ренъ, что они Ревизановъ и Людмила Александровна вид?лись въ ночь предъ т?мъ, какъ этотъ несчастный былъ зар?занъ…

Сердецкiй. Но, в?дь въ такомъ случа?…

Синевъ (холодно). Что?

Сердецкiй. Въ такомъ случа?… ее могутъ… тоже подозр?вать?.

Долгое молчанiе.

Синевъ. А, вы думаете, я ее не подозр?ваю?

Сердецкiй въ ужас?, отшатнулся.

Если бы я хот?лъ… Да другой сл?дователь давно бы арестовалъ ее!..

Сердецкiй. Богъ съ вами! Да гд? же данныя?

Синевъ. Мы только-что пересчитали ихъ.

Сердецкiй. Ничего опред?леннаго, одни предположенiя.

Синевъ. Эхъ, милый челов?къ, сотни людей шли на Сахалинъ на основанiи гораздо слаб?йшихъ уликъ.

Сердецкiй. Да в?дь вы всю жизнь ея знаете… безупречную, чистую!.. Такое прелестное возвышенное существо…

Синевъ. Какъ будто совершаютъ преступленiя только изверги рода челов?ческаго. Какъ будто н?тъ моментовъ, когда преступленiе – стихiйная необходимость, когда оно подвигъ? Гд? ваша психологiя, Аркадiй Николаевичъ?

Сердецкiй. Ахъ, батюшка! психологiя хороша, пока судишь да рядишь вчуже, а тутъ своя б?да…

Синевъ. Этотъ разсказъ ея… это волненiе… Да в?дь она себя головою выдала. Вы сами свид?тель.

Сердецкiй. Н?тъ, н?тъ, н?тъ! Я ничего не слышалъ, ничего не знаю.

Синевъ.. А, Богъ съ вами! Что я васъ пов?сткою что ли вызываю для дачи показанiя?.. Вы ничего не знаете, а я ничего не хочу знать. Слышите? Не хочу. И, пока хоть одна улика противъ нея останется мн? не ясною, пока он? не окружать меня со вс?хъ сторонъ, не прижмутъ меня въ уголъ, я не наложу на нее руки. Вопреки уб?жденiю, вопреки внутреннему голосу, который кричитъ мн?, что она убила, – я ее не трону.

Сердецкiй.. Но если?..

Молчанiе.

Синевъ. Дружба дружбой, а служба службой. У всякаго, батюшка Аркадiй Николаевичъ, есть свой долгъ, и, какъ ни тяжело, а исполнять его надо…

Голосъ Верховскаго.

Митя! Лида! что это я дозваться никого не могу? Ребятки! гд? вы?

Синевъ. Степанъ Ильичъ идетъ сюда… Я слишкомъ взволнованъ, чтобы встр?титься теперь съ нимъ… Извинитесь за меня… До свиданья.

Сердецкiй. До свиданья. Но… Петръ Дмитрiевичъ!

Синевъ. Я сказалъ вамъ: буду ждать, пока могу… а потомъ не не взыщите!

Уходить.

Занав?съ

Картина II

Тамъ же

Людмила Александровна. Леони. Синевъ.

Леони. Да, mаdаme, это были ужасные дни… Я постар?ла въ одну нед?лю на десять л?тъ… О, я знаю! о немъ говорятъ, что онъ былъ дурной челов?къ, деспотъ, тиранъ… Можетъ быть… мн? все равно! Я любила его, mаdаme. Я едва не сошла съ ума, когда его убили. И они, ces brigаnds de policiers, им?ли наглость подозр?вать меня… Monsieur Синевъ былъ такъ добръ, принялъ во мн? участiе, доказалъ мою невиновность… Безъ него… Ахъ, страшно подумать, что сталось бы со мною.

Людмила Александровна. Да, судъ ужасенъ. Наказанiе и преступнику страшно, а вы невинны…

Леони. Ахъ, какъ хорошо вы это сказали! Я чувствую, вы искренно поварили, что я невинна.

Людмила Александровна. Да, я им?ю вс? основанiя вамъ в?рить.

Леони. Благодарю васъ. Не вс? такъ хорошо думаютъ о б?дной Леони, многiе даже разочарованы, что я не убiйца, клянусь вамъ. Убить Ревизанова… oh, c'est chic, mаdаme!.. Директоръ цирка самъ предложилъ мн? удвоить мое жалованье…

Людмила Александровна. У васъ н?тъ никакихъ подозр?нiй, кто умертвилъ Андрея Яковлевича?

Леони. Я знаю одно, mаdаme, его убила женщина.

Людмила Александровна. Это вс? знаютъ.

Леони. И я ув?рена, что это именно та женщина, письмо отъ которой онъ не хот?лъ мн? показать…