Отравленная совесть (пьеса)

Сердецкiй. Боюсь и думать, него, что говорить.

Синевъ. Психическое разстройство, вотъ какъ это называется, сударь вы мой. А откуда оно взялось? знакъ вопросительный. Но знаю одно: здоровые люди, какъ была Людмила Александровна, не сходятъ съ ума, ни съ того, ни съ сего, въ дв?-три нед?ли срокомъ…

Сердецкiй. Людмилу Александровну рано записывать въ сумасшедшая.

Синевъ. Гмъ, гмъ… Вотъ что, Аркадiй Николаевичъ. Вы старый другъ Верховскихъ, я тоже. Давайте поговоримъ откровенно.

Сердецкiй. Очень радъ, Петръ Дмитрiевичъ.

Синевъ. Вотъ вамъ первый вопросъ: вы вполн? ув?рены, что Людмила Александровна прi?хала къ Еленъ Львовнъ, въ Осиновку, шестого октября, а не ран?е?

Сердецкiй. Вы поколебали мою ув?ренность, но… какъ я помню: да, шестого утромъ.

Синевъ. Утромъ?

Сердецкiй. Утромъ. Въ этомъ-то я ув?ренъ.

Синевъ. А я въ свою очередь ув?ренъ, что проводилъ ее въ Осиновку съ четырехъ-часовымъ по?здомъ пятаго октября въ субботу.

Сердецкiй. Стало быть, Людмила Александровна…

Синевъ. Либо почему-то ?хала въ Осиновку, вм?сто четырехъ часовъ, ц?лую ночь, либо провела эту ночь неизв?стно гд?. Въ Москв? ея не было.

Сердецкiй. У Елены Львовны тоже.

Синевъ. Гд? же она была?

Сердецкiй (насильственно улыбается). Уравненiе съ тремя неизв?стными.

Синевъ. Зат?мъ… Тьфу, чортъ! какъ трудно говорить о подобныхъ вещахъ, когда д?ло касается любимаго, близкаго челов?ка… Скажите, Аркадiй Николаевичъ, не зам?чали вы ничего между Людмилою Александровною и покойнымъ Ревизановымъ?

Сердецкiй (вздрогнулъ). А! мое предчувствiе… (Вслухъ). Н?тъ, ничего… а разв??..

Синевъ. Не знаю, какой именно, но есть y нея въ душ? осадокъ отъ этой проклятой исторiи. Знаете ли, наприм?ръ, съ какихъ поръ она стала относиться ко мн?, какъ къ врагу? Какъ только узнала, что мн? поручено сл?дствiе по ревизановскому д?лу. Еще наканун? мы были друзьями. А какъ мн? тяжело потерять расположено Людмилы Александровны, – сами судить можете. Я свыкся съ нею съ д?тскихъ л?тъ. Уваженiе этой женщины моя сов?сть. И вотъ…

Людмила Александровна и Олимпiада Алекс?евна входятъ.

Олимпiада Алекс?евна. Ба! знакомыя все лица… (Синеву). Что, ловецъ великiй? Говорятъ, все ловишь, да никакъ не поймаешь? А твоя Леони чудо женщина. Спасибо, что выпустилъ ее на волю. Она теперь y меня частая гостья… Если хочешь, я представлю теб? ее. Людмила.

Людмила Александровна. Зач?мъ?

Синевъ. Да, ужъ вотъ именно: только этого не доставало. Вы, Липочка, такое иногда хватите, что только плюнь, да свистни.

Олимпiада Алекс?евна. Почему же нельзя? Что тутъ особеннаго?

Синевъ. Вводить въ порядочный домъ Богъ знаетъ кого!

Олимпiада Алекс?евна. Но ею теперь вс? интересуются, она въ мод?, она на расхватъ. Я просто не понимаю вашего равнодушiя. Есть случай познакомиться съ общественною деятельницею, а вы…

Синевъ. Что-о? Леони общественная д?ятельница?! Липочка! вы не здоровы.

Олимпiада Алекс?евна. Ну, да, или какъ тамъ это называется?

Синевъ. Въ чемъ же это ея общественная д?ятельность обнаружилась? Интересно.

Олимпiада Алекс?евна. Ну, вотъ… убила тамъ она… или хот?ла убить…

Синевъ. Д?ятельность!

Олимпiада Алекс?евна. Да что ты къ словамъ привязываешься? Скажите, какую доброд?тель на себя напустилъ! Такъ – привезти ее къ теб?, Мила?

Людмила Александрова. Какъ хочешь. Мн? все равно.

Олимпiада Алекс?евна. Привезу. Она тебя развлечетъ. Все же, новое лицо новое ощущенiе.

Синевъ. Знаете что, Липочка?

Олимпiада Алекс?евна. Что?

Синевъ. Посажу-ка я васъ въ острогъ? а?

Олимпiада Алекс?евна. Тьфу! типунъ теб? на языкъ.

Синевъ. Да, право. Тамъ вы этихъ новыхъ лицъ и новыхъ ощущенiй насмотритесь, сколько хотите…

Олимпiада Алекс?евна. Дуракъ… Ну, тебя! пошелъ прочь дай съ умнымъ челов?комъ поговорить… Аркадiй Николаевичъ! милый челов?къ! похорош?лъ какъ, посв?ж?лъ… сразу видно, что изъ деревни.

Сердецкiй. Благодарю за комплиментъ и отв?чаю т?мъ же.

Олимпiада Алекс?евна. Вотъ кого люблю за обычай. Всегда въ духъ, всегда бодръ и веселъ, какъ соловей…

Сердецкiй. Поющiй для неувядаемой розы.

Олимпiада Алекс?евна. И всегда что-нибудь такое милое скажетъ. Ахъ, Аркадiй! Николаевичъ, ума не приложу, какъ это мы съ вами пропустили время влюбиться другъ въ друга.

Сердецкiй. Это, в?роятно, оттого произошло, что я тогда слишкомъ много писалъ, а вы слишкомъ мало читали.

Олимпiада Алекс?евна. А когда стала читать, то уже оказалась героинею не вашего романа?

Сердецкiй. Вс? мы изъ героевъ вышли.

Олимпiада Алекс?евна. А посл?дняя ваша пов?сть прелесть. Вс? въ восторг?. Ты читала, Людмила?

Людмила Александровна. Н?тъ еще.

Олимпiада Алекс?евна. О, чудное чудо! о, дивное диво! Какъ же это? Прежде ты знала вс? произведенiя Аркадiя Николаевича еще въ корректур?…

Людмила Александровна. Не усп?ла… Я въ посл?днее время почти ничего не читаю… времени н?тъ.